Bloomberg: Пентагон вновь просчитывает сценарии ядерной войны с Россией

Фактически впервые с момента окончания холодной войны Пентагон всерьёз начал заниматься проблематикой ядерного конфликта. На протяжении последних нескольких лет администрации президентов Барака Обамы и Дональда Трампа, по некоторым данным, прорабатывали вопрос действий США на тот случай, если Россия выпустит ядерную ракету во время войны с НАТО в Прибалтике. При этом министр обороны США Марк Эспер недавно принял участие в военной игре, симулирующей ограниченный ядерный конфликт с Москвой. Тем не менее многие критики назвали такие приготовления провокационными и опасными, пишет обозреватель Bloomberg Хал Брэндс.

Данные споры вновь актуализировали сложные вопросы ядерной стратегии и сдерживания, с которыми американские чиновники в последний раз сталкивались на закате конфликтов с Советским Союзом. Опыт той эры напоминает нам о том, что для того, чтобы совладать с реалиями геополитического соперничества, зачастую требуется принять очевидные абсурдности искусства ядерной стратегии. Многое в нынешних спорах вертится вокруг российской стратегии, известной как «эскалация ради деэскалации». При таком сценарии Россия использует свои обычные вооружённые силы для стремительного захвата части территории НАТО. Затем Москва бросит в бой свои ядерные силы, возможно, нанеся демонстрационный ядерный удар в надежде не дать альянсу отбить захваченную территорию.

Эксперты ломают копья по поводу того, реально ли Россия придерживается такой доктрины, однако НАТО такой вариант принимать во внимание просто обязано. Именно поэтому Пентагон и готовится к ограниченной ядерной войне — чтобы показать, что он способен дать пропорциональный ответ на российский ядерный удар, не спровоцировав при этом апокалипсис.

«Однако подобный подход поднимает ряд острых вопросов. Действительно ли США применят ядерное оружие в противостоянии с Россией? Если да, то смогут ли они ограничить обмен ядерными ударами? Какой вес в реальности имеет восприятие ядерной мощи или слабости? И должны ли США готовиться к чрезвычайным мерам, которые чреваты весьма вероятной катастрофой? К счастью, мы можем найти ответы на эти вопросы, обратившись к истории холодной войны», — пишет Брандс.

На протяжении многих десятилетий работа с нюансами ядерного сдерживания была рутиной американских стратегов, потому что Пентагон редко когда считал, что НАТО сможет гарантированно остановить советское наступление обычными средствами. Поэтому США разработали целую номенклатуру ядерных стратегий. Некоторые из них основывались на практически моментальном обострении конфликта до полномасштабной ядерной войны, другие делали ставку на отточенные ядерные удары, призванные продемонстрировать американскую решимость и потрясти советское руководство, чтобы то село за стол переговоров.

Несмотря на все эти варианты, здесь можно выделить четыре момента. Во-первых, вне зависимости от публичной риторики, подавляющее большинство политиков испытывали отвращение при одной только мысли о применении ядерного оружия в случае кризиса. Президент Дуайт Эйзенхауэр, чья оборонительная доктрина чуть более, чем целиком, зиждилась на превентивной ядерной войне, неустанно напоминал своим советникам, что такой конфликт будет равносилен гибели цивилизации. Министр обороны Роберт Макнамара тайно советовал двум президентам — Джону Кеннеди и Линдону Джонсу, — чтобы они никогда и ни при каких обстоятельствах не начинали ядерной войны. Рональда Рейгана зачастую выставляют как отъявленного милитариста, однако он постоянно повторял одну мантру:

«В ядерной войне нельзя победить, и начинать её не стоит никогда».

Даже в рамках военных игр американские чиновники крайне неохотно пересекали ядерный порог.

«Иными словам, два поколения лидеров строили свои стратегии вокруг угрозы, в которую они, по большому счёту, не верили», — отмечает Брэндс.

Во-вторых, такое отвращение к ядерной войне американские чиновники испытывают главным образом потому, что они сомневаются в том, что она может быть ограниченной. Администрация Кеннеди могла говорить о разработке ограниченных ядерных вариантов ответа на нападение обычной армии, однако в Вашингтоне опасались, что при таком развитии событий ситуация выйдет из-под контроля.

«Грань между неядерной и ядерной войной очевидна и ясна, — отметил по этому поводу Макнамара. — Однако как только принимается судьбоносное решение эту грань пересечь, всё становится намного путанее».

«Получается, что вся гонка вооружений времён холодной войны — это мартышкин труд? — задаётся вопросом автор. — Не совсем, потому что третий пункт этого видения стратегического баланса по-прежнему имел колоссальный вес: оно формировало восприятие рисков и влияло на процесс принятия решений».

Пусть Эйзенхауэр и Кеннеди и верили в то, что в ядерной войне победителей не будет, однако значительный ядерный перевес США в конце 1950-х и начале 1960-х сыграл роль мощного рычага давления в противостоянии с СССР в Берлине и во время Карибского кризиса. В 1980-х советские чиновники осознавали, что превосходство США давало Вашингтону преимущество в дипломатической сфере. И, наконец, всё это означало, что американские лидеры пребывали в уверенности, что у них нет никаких других вариантов, кроме как «спуститься в кроличью нору»: корпеть над стратегиями и доктринами, которые, как они отчаянно надеялись, им никогда не пригодятся.

Администрация за администрацией разрабатывала планы по стиранию в порошок СССР и его союзников. В конце 1970-х и в 1980-х годах администрации Джимми Картера и Рональда Рейгана разработали хладнокровную стратегию, в рамках которой планировалось обезглавить советское руководство и начать продолжительную ядерную войну. Однако они не стали её реализовывать потому, что не считали, что такой конфликт возможен. Но занимались они этим по той причине, что демонстрация возможности нанести удар по самому ценному месту противника, что закрыло бы перед ним все пути к достижению победы, была единственным способ сделать так, чтобы никто так и не пересёк ядерный порог.

Сейчас обстоятельства, разумеется, несколько изменились. Одно дело угрожать ядерной войной из-за Западной Европы, которая была критически важной для глобального баланса сил, но совсем другое — заниматься этим из-за Прибалтики. Лучшим вариантом Америки в этом случае будет дальнейшее усиление обычных средств сдерживания в Восточной Европе, а также латание дыр, из-за которых Москва может соблазниться гамбитом «эскалации ради деэскалации».

«Однако история холодной войны также говорит о том, что подготовка к ограниченной ядерной войне из-за Прибалтики — это не такая уж безумная идея, как может показаться. Восприятие ядерного варианта и его опасности имеют огромное значение в контексте великодержавного соревнования. Возможно, что убеждение противоположной стороны в том, что Америка обладает возможностью реализовывать даже невероятно рискованные сценарии — это лучший путь, способный гарантировать, что США к ним никогда не придётся прибегать», — подытоживает Хал Брэндс.