Коллапса дискуссий по Приднестровью не будет, «если назвать конечную цель»

Прошедшее в начале октября свидание политических представителей Кишинева и Тирасполя в Братиславе наглядно показало, что договороспособность заинтересованных сторон будет напрямую зависеть от активного участия посредников в подготовке к очередному раунду встреч. Как в прошлый раз, просто усадить переговорщиков за стол уже не достаточно. Похоже, нужно заранее разработать для них решения и обязательства по их исполнению.

Формат Постоянного совещания изначально создавался для окончательного политического урегулирования этого затянувшегося конфликта в рамках территориально единой Молдавии с международно признанными границами. Если не углубляться в политические амбиции Евросоюза, России и США, которые, безусловно, рассматривают ситуацию с точки зрения эффективного механизма влияния на регион и легализации своего присутствия, стабильность на берегу Днестра в целом необходима для безопасности всей Восточной Европы. Особенно на фоне украинского кризиса, когда Донецк и Киев вроде как уже и готовы договариваться об общем государстве, но подобного прецедента с гарантированным результатом пока не видят.

По общему мнению политических экспертов, 2018 год был прорывным в молдавско-приднестровских отношениях. За весь период взаимодействия впервые встречные шаги и меры по укреплению доверия были ощутимы. Либерализация деятельности румынских школ в Приднестровье, возвращение земель молдавским фермерам и выдача приднестровским автовладельцам молдавских номерных знаков нейтрального образца, при том что крупные экономические агенты левобережья уже давно фактически находятся в правовом поле Молдавии, дали повод Кишиневу говорить о том, что реинтеграция страны идет полным ходом. В Тирасполе этому не противоречат, уточняя лишь то, что «все делается в интересах граждан, чтобы облегчить им жизнь».

Казалось бы, все идет по намеченному сценарию, однако на консультациях 10 октября переговорщики неожиданно не смогли прийти к общему знаменателю ни по оному из вопросов рабочей повестки встречи.

Министр иностранных дел ПМР Виталий Игнатьев настаивал на продолжении диалога по проблемам социально-экономического характера, а молдавский вице-премьер Василий Шова говорил о необходимости параллельной работы над «третьей корзиной», предполагающей определение особого статуса для Приднестровья. Такой подход Кишинева назвать неожиданным нельзя, так как все участники круглого стола, включая посредников из России, с Украины и из ОБСЕ, а также наблюдателей из США и Евросоюза напоминают, что двигаться нужно в заданном форматом Постоянного совещания ключе, наращивая темп сближения.

Кишинев эти рекомендации принял и перешел к активным дипломатическим действиям, подкрепляя их экономическими санкциями. Закрытие банковских счетов приднестровских предприятий в РМ должно было лишний раз напомнить оппоненту перед расширенным раутом в Словакии, кто устанавливает правила игры.

Вопрос в другом — почему к экономическому стимулированию политических решений молдавские власти не прибегли раньше? Прежняя власть в Молдавии находилась на службе лидера демократов олигарха Владимира Плахотнюка. Напомним, новый парламент с небольшой пробуксовкой, но все-таки признал Молдавию «захваченным государством». Бизнес-интересы этого молдавского «господаря» пересекались с интересами Виктора Гушана, приднестровского монополиста, контролирующего бизнес и власть в левобережной республике. Об этом неоднократно писали молдавские и зарубежные СМИ.

В итоге получается, что за спинами политических представителей стоят партнеры по бизнесу, которым большая политика интересна только в контексте создания условий для зарабатывания денег. Как следствие этого — Тирасполь соглашался на условия Кишинева, который в ответ «не кошмарил» регион. При этом посредники и наблюдатели констатируют прогресс во взаимоотношениях, особо не вникая, кто и для чего стимулирует этот процесс, какова конечная цель этих действий.

Сейчас ситуация изменилась. Молдавский политический представитель стал заложником положения вещей, когда правящая коалиция из-за разности геополитических устремлений еще не определилась с видением приднестровской проблемы, а двигаться вперед в переговорах необходимо.

С одной стороны, президент Игорь Додон, к команде которого относится Шова, заявляет о «благоприятных условиях» для решения ситуации. Свою позицию глава государства подкрепляет договоренностью с министром обороны России об утилизации расположенных в Приднестровье российских складов вооружения. Демилитаризация всегда была одним из условий нормализации отношений. Мнение приднестровских властей во внимание не берется.

С другой стороны, председатель правительства Майя Санду открытым текстом говорит, что «властям не до Приднестровья», пока не будет достигнута консолидация правящих в стране элит, а в Приднестровском регионе не будет «пресечена теневая и контрабандная деятельность существующего олигархического режима». Попутно Санду предъявляет Додону нежелание признавать присутствие в РМ «российских оккупационных войск».

В результате Молдавия даже не может внятно объяснить, по какой причине не выполняет свою часть ранее с таким трудом подписанных соглашений, тем самым в целом ставя под сомнение эффективность и легитимность формата «5+2».

Положение приднестровского политического представителя не многим лучше, так как еще недавно президент Вадим Красносельский заявлял, что «Додон не компетентен обсуждать приднестровскую проблему», предпочитая общение с правительством молдавских демократов.

Приднестровский лидер со страниц местной прессы заявляет, что независимость и международное признание для республики, как решил народ на референдуме 2006 года, остаются главной задачей ее руководства. Тогда не понятно, почему Тирасполь так сопротивляется открытию «третьей корзины». Постоянное совещание является общепризнанной единственно рабочей площадкой, на которой может быть ратифицировано решение об окончательном политическом статусе ПМР. Если не здесь добиваться суверенитета, то где и какая конечная цель этих посиделок?

Подобная политическая риторика свойственна молдавскому президенту, политические амбиции которого не стыкуются с реальными полномочиями. Публичная жизнь Додона проходит в социальных сетях, где он что-то постоянно комментирует, о чем-то заявляет. При этом сложно воспринимать всерьез и требовать от руководителя страны выполнения политических обещаний, данных в «Одноклассниках».

Кишиневу необходим тайм-аут прежде всего для внутренней консолидации и подготовки презентации, на примере Гагаузской автономии, о том, что особый статус для Приднестровья не так уж и страшен. На будущей неделе социалисты инициируют принятие в парламенте пакета законов, расширяющих возможности и полномочия АТО, тем самым показав, что законодательная база может быть адаптирована под определенный субъект. Было бы желание.

Пока не ясно, что Игорь Додон вкладывает в понятие «очень сильная автономия», но, если она не противоречит принципам унитарного государства, правительство РМ ее примет к рассмотрению. Главное, чтобы не явно раздражающие премьер-министра Молдавии Майю Санду федерализация и ей сопутствующие принципы российского вице-премьера Дмитрия Козака, к которым периодически в своих комментариях возвращается глава МИД РФ Сергей Лавров.

На уровне обывателя правый берег для приднестровцев давно не выглядит зоной отчуждения. В Кишиневе теперь чаще можно встретить тираспольчан, чем в их родном городе.

На это Тирасполь отвечает информационной политикой, которая сводится к тому, что уровень жизни в Молдавии значительно ниже, а цены на газ такие, что молдаване предпочитают зимовать в Приднестровье. Если верить приднестровским СМИ, на правом берегу опять стал актуальным вопрос титульной нации и языка, к слову лежащие в основе конфликта 1992 года. В общем, все, как во времена первого президента ПМР Игоря Смирнова, когда «образ врага» лежал в основе внешней политики и компенсировал практически все просчеты руководства.

Делясь мнением с главой миссии ОБСЕ в Молдавии Клаусом Нойкирхом, руководитель приднестровской дипломатической службы сказал, что подписание итогового протокола в Братиславе было заблокировано молдавским визави, «который не был готов к предложенным формулировкам». Виталий Игнатьев подтвердил желание вернуться за круглый стол для поиска взаимоприемлемых решений.

Этим тактически правильным заявлением главный приднестровский переговорщик опередил молдавского коллегу, продемонстрировав стремление Тирасполя укреплять меры доверия, чего, безусловно, ждут посредники и наблюдатели. При этом очевидно, что обсуждение зайдет в тупик, если участники не поменяют подход к ведению переговоров, обозначив их конечную политическую цель.