Казанский кремль: «супермечеть» в голову, Гайнутдин в ребро?

Глава Совета муфтиев России (СМР) Равиль Гайнутдин накануне Ураза-байрама дал большое интервью казанской интернет-газете «Бизнес-Онлайн» («БО»). Значительную часть разговора глава СМР посвятил своему опыту строительства Соборной мечети Москвы и собственному видению межрелигиозных и межнациональных проблем.

Давая интервью казанскому изданию (которое последовательно выступает с позиций «мягкого татарского национализма» и культивирует на своих форумах антироссийские настроения), Гайнутдин говорит как ведущий консалтинговый специалист по строительству «супермечети» на 10−15 тыс. человек, которую планируется построить в центре Казани. Следует отметить, что под «супермечеть», в которой так заинтересована татарская этнократия, пока не выкопали ни одного квадратного сантиметра котлована. Не выделено место, не проведены общественные слушания. А запущенная Казанским кремлем «общенародная петиция» за строительство «супермечети» терпит крах.

Петицию опубликовали в октябре 2018 года. За более чем полгода «народное обращение» поддержали менее 2 тыс. человек, хотя татар в России проживает более 5,3 млн.

«Конечно, нужна большая Соборная мечеть, которой пока в Казани нет, а ведь этот город — столица всех татар (которых в Татарстане живет только около 2 млн. — EADaily). Но эта мечеть не должна быть где-то в районе или на окраине города. Надо поставить ее в центре Казани, чтобы все приезжающие в столицу Татарстана видели, что республика создана на основе Казанского ханства, а до этого — Великой Булгарии. Надо найти подходящее для этого место. Например, у нас есть Казанка. Может, стоило бы на берегу этой реки построить великолепную мечеть, чтобы даже из-за крепостных стен Казанского кремля любоваться ее красотами», — сказал Гайнутдин в интервью «БО».

Изумляет, как глава СМР по-хозяйски распоряжается, где в «столице всех татар» будет стоять Соборная мечеть. Но в качестве кого Гайнутдин может приехать в Татарстан? Как рядовой татарский мусульманин — и не более! Он может прийти помолиться в мечеть «Кул Шариф», но проповедь он там может прочесть только с позволения муфтия республики Камиля Самигуллина, к которому у Гайнутдина в последние годы прослеживается плохо скрываемая неприязнь.

Кстати, в интервью «БО» Гайнутдин пробует доказать свое право на духовную власть в Татарстане «по-американски» — по праву рождения в республике:

«Сам я истинно национальный кадр. Я окончил школу в деревне Шали Пестречинского района».

Как говорил в таком случае чеченский артист Махмуд Эсамбаев, «если человек родился в гараже, он кто, машина что ли?», но это так, к слову… От религиозных вопросов Гайнутдин в разговоре с «БО» переключился на национальные — корреспонденты в который раз подняли тему татарского языка, обучение которому только год назад в республике сделали добровольным.

«Двух часов в неделю для изучения для такого богатого языка, как татарский, недостаточно. Без языка человек не сможет читать татарских авторов, не поймет татарский спектакль или песню, не сможет прочесть стихи наших поэтов. Это значит заставлять обеднеть свою нацию. Поэтому я считаю, что в школьной программе должны быть два обязательных предмета: татарский язык и литература», — дает советы муфтий Гайнутдин.

По конституции республики источником власти является многонациональный народ Татарстана. Руководит Татарстаном президент. Если президентом и народом Татарстана (в одном лице) считает себя один человек — шейх Равиль Гайнутдин, — то это уже медицинский случай. К слову, о титуле шейха, которым себя украшает глава Совета муфтиев.

«Шейх — это аравийский принц. Откуда в провинциальных Пестрецах взялся аравийский принц?» — шутил над этим титулом Гайнутдина ныне покойный татарский богослов Валиулла Якупов, убитый в июле 2012 года исламистами в Казани.

Далее национальный кадр Гайнутдин называет себя «русским мусульманином». Он цитирует крымско-татарского просветителя конца XIX — начала XX века Исмаила Гаспринского:

«Мы, русские мусульмане, должны занять свое достойное место в многонациональном российском государстве. Мы должны быть просвещенными, мы должны не только создавать медресе, где наши дети изучают ислам и исламские науки. Мы должны создавать многопрофильные учебные заведения для наших детей, чтобы они изучали и светские науки».

Правильно, Равиль Исмагилович. А еще Исмаил Гаспринский говорил:

«Плохая школа и глупая литература составляют худшее из невежеств».

Выпускаемые под редакцией СМР книги по исламу слишком уж часто попадают в антиэкстремистские реестры МВД и ФСБ. А медресе, где ранее «проявила себя» часть функционеров СМР, могут войти в российские справочники по антитеррору. Взять хотя бы ныне ликвидированное медресе «Аль-Фуркан» в Бугуруслане Оренбургской области. Создал «Аль-Фуркан» член президиума Совета муфтиев России Исмагил Шангареев. В учебную программу входило изучение запрещенной в России «Книги единобожия» — работы основателя ваххабизма Мухаммеда ибн Абд аль-Ваххаба. Несколько учеников этого медресе потом ушли к Шамилю Басаеву. А ректор «Аль-Фуркана» Исмагил Шангареев в 2006 году выехал в Эмираты и в Россию больше ни ногой.

За год до этого в Астраханской области на незаконном хранении оружия и наркотиков попался родной брат Шангареева Мансур, мухтасиб (руководитель городской районной мусульманской общины) Икрянинского района области от СМР. В его доме сотрудники ФСБ нашли гранату Ф-1, четыре пневматических винтовки, пять газовых пистолетов и более 20 граммов марихуаны. Также Мансур Шангареев хранил у себя ваххабитскую литературу, видеокассету с записью нападения боевиков на колонну федеральных войск в Чечне и кучу подобного «познавательного» хлама.

До сих пор не может отмыться от позора медресе в поселке Учкекен в Карачаево-Черкесии. Бывший ученик этого медресе Али Евтеев с 2008 по 2010 год был главой муфтията Северной Осетии, входящего в СМР. Карьеру муфтию Евтееву испортило интервью, которое он дал журналистке Яне Амелиной. Евтеев рассказал, что медресе, где он учился в 1990 годах, было ваххабитским. Практикумы по исламу студенты проходили в Чечне, в «учебках» у Басаева и Хаттаба. Своими учителями экс-муфтий называл главарей северокавказских ваххабитов — Анзора Астемирова и Мусу Мукожева.

Глава Совета муфтиев в начале 1990-х годов оказал влияние и на дагестанского «братка» Надиршаха Хачилаева — впоследствии главаря ваххабитов Дагестана, в чьем особняке в Махачкале ваххабиты в начале нулевых организовали свою мечеть…

Поневоле подумаешь: своих последователей глава СМР отбирает по принципу противоестественного отбора. Так что, когда Гайнутдин с пафосом исламского просветителя цитирует Исмаила Гаспринского, это выглядит циничной издевкой над идеями исламского просвещения в России. Равно как и другая фраза Гайнутдина в интервью «БО»:

«Ислам в России должен иметь единую вертикаль власти. Если бы ислам в России был представлен целостной, централизованной структурой, то были бы единая политика и позиция по всем вопросам. Даже государству было бы легче с этой структурой взаимодействовать и (трезво рассуждая) проводить через нее разумную государственную политику в отношении мусульманского населения».

Здесь уже цинизм переходит в бесстыдство.

То, что умма (мусульманская община) России, в отличие от Турции или Казахстана, сейчас разделена на независимые муфтияты, — результат действий самого Гайнутдина. Глава СМР, как и многие другие российские муфтии, — ученик Талгата Таджутдина, «патриарха» российского ислама. К своему учителю Гайнутдин сначала втирался в доверие, потом даже породнился с ним. Убедившись, что первый этап прошел нормально, Гайнутдин принялся интриговать против своего учителя и покровителя, а в 1996 году предал его. Создание Совета муфтиев России запустило центробежные тенденции по расколу уммы России.

К 2018−2019 годам этот раскол прошел по «телу» самого Совета муфтиев. Некогда обвинявший Таджутдина в авторитаризме и любви к рукоприкладству Гайнутдин по части авторитаризма и нетерпимости к чужому мнению теперь сам кому угодно даст сто очков вперед. Против власти главы СМР восстают приходы СМР в Башкирии, Пензенской области… Даже сопредседатель СМР Нафигулла Аширов, хранивший до сей поры лояльность главе СМР, устал от непомерного властолюбия Гайнутдина. Если Гайнутдин когда-то от Таджутдина просто ушел, то от Гайнутдина теперь имамы и муфтии бегут.

В редакции «Бизнес-Онлайн», вероятно, неплохо знают об этих особенностях Гайнутдина. Такого шила в «татарском мешке» не утаишь. Но зачем же тогда опекаемый Казанским кремлем ресурс общался на животрепещущие темы Татарстана с человеком, который в республике — рядовой татарин? Есть мнение, что вот зачем. Проект с «супермечетью» в Казани не находит поддержки у населения. Хорошие транспортные магистрали куда нужнее огромной мечети — да еще в центре Казани, где ее просто негде воткнуть… Но власти в этом проекте слишком уж заинтересованы, чтобы от него отказываться. А Гайнутдин мог что-то пообещать Казанскому кремлю с «супермечетью». Если не финансовую поддержку, то политическую. Ведь на попытки реванша татарских националистов, пусть и через такое, на первый взгляд, «богоугодное дело», как строительство Соборной мечети, в Москве вряд ли все посмотрят с одобрением.

Строить «супермечеть» от имени Казанского кремля после случая в Екатеринбурге властям республики невыгодно. Вся протестная публика России может возмутиться тем, как старую Казань калечат татарские националисты-единороссы «в одном флаконе» (многие высшие чиновники республики — видные функционеры «ЕР». — EADaily ). А вот, если за «супермечеть» будет агитировать Равиль Гайнутдин, — это уже другой коленкор. В данном случае за «супермечеть» будут в России все, кто, проще говоря, против Путина.

Почему? Поясняем. В 1990-х Гайнутдин де-факто поддерживал чеченских сепаратистов — требовал у Москвы признать суверенитет Чечни и протестовал против начала второй чеченской кампании. Так что для либералов Гайнутдин как бы свой. Во-первых, потому что он поднял бунт против «совкового» Таджутдина. Во-вторых, в самые сложные для режима Бориса Ельцина периоды (октябрь 1993 года, выборы Госдумы и президента, сорвавшийся импичмент Ельцина) СМР подставлял Ельцину надежное плечо. Третья причина — частые жалобы Гайнутдина на ФСБ, Русскую православную церковь… А это сладчайщий бальзам на «раны» потенциальных боевиков «русского майдана». Так что «воткнуть» в центр Казани огромную мечеть под прикрытием «интересов мусульман» для Гайнутдина — задача приятная во всех отношениях.

В выигрыше же окажется, как обычно, татарстанская власть. Этнократы из Казанского кремля с помощью Гайнутдина могут взять реванш не только по «супермечети», но по татарской языковой обязаловке в школах… А там, глядишь, «на волне благочестия» дойдет до разговоров об особом статусе Татарстана. Этот пункт куда важнее для этнократов, чем «супермечеть».

Муса Ибрагимбеков, специально для EADaily