Великие проблемы крупнейшего расширения ЕС на восток

1 мая исполняется 15 лет со дня крупнейшего расширения Евросоюза. В тот день его ряды пополнили сразу 10 стран — преимущественно Центральной и Восточной Европы. Сегодня можно сказать, что расширение ЕС имело очень большие издержки и для Евросоюза, и для самих этих государств, и для отношений Россия — ЕС… Это касается и экономики, и политики, и ментальности.

1 мая 2004 года в Европе считали историческим днём. Евросоюз пополнил свои ряды за счёт сразу 10 государств — Эстонии, Латвии, Литвы, Польши, Чехии, Словакии, Венгрии, Словении, Мальты и Кипра. К концу 2007 года все они (кроме Кипра, где до сих пор не урегулирован спор между местными греками и турками) вошли ещё и в Шенгенскую зону. Кроме того, к вышеозначенной восьмёрке бывших социалистических стран присоединились Болгария, Румыния и Хорватия, которых, правда, в «шенген» не взяли.

Тот день можно считать началом новой истории Европы. Отныне большинство стран континента обосновались в Евросоюзе. Сами новички торжественно попрощались с социалистическим прошлым, войдя (как казалось тогда) в клуб развитых государств. Сам ЕС превратился в крупный экономический и политический центр силы, вытеснив почти всех из Центральной и Юго-Восточной Европы и подойдя вплотную к границе России и других постсоветских государств.

15 лет — срок немалый, и последствия событий 2004 года уже можно оценить. Нельзя сказать, что тогдашним новичкам ЕС похвастаться нечем, кроме мест в Еврокомиссии и Европарламенте. Они получили возможность влиять (пусть и не очень сильно, но всё же) на принимаемые ЕС решения, где станут учитываться их национальные интересы. Во всех них стала более-менее обеспечиваться сменяемость власти, не влекущая тяжёлых потрясений.

Экономические выгоды тоже налицо. Польша, Румыния и иже с ними стали получать средства из фондов Евросоюза, для стран-новичков придумали множество программ. Граждане этих государств стали выезжать на заработки в Западную Европу, а западноевропейские компании перенесли в них часть своего производства. Доходы граждан выросли, и даже подтянулись к средним по ЕС (например, в Польше до принятия в ЕС они составляли 51% от среднего по Евросоюзу, сейчас — 70%).

Евросоюз (главным образом, его богатейшие государства) получил ещё больше. Он обрел дешёвую рабочую силу, рынки сбыта, компании смогли вынести часть производства в страны, где людям можно платить меньше. Все более-менее значимые решения государства Восточной Европы отныне должны согласовывать с Брюсселем, где в органах ЕС по-прежнему преобладают немцы, французы, голландцы и иже с ними. Так что политическое и экономическое освоение Востока Европы свершилось.

Однако чем дальше, тем больше выясняется, что между «старой» и «новой» Европой существует если не пропасть, то, по крайней мере, канава. По данным 2017 года, среднего по ЕС уровня ВВП по паритету покупательной способности (принятому за 100%), пока не достиг никто. Благополучнее других смотрятся Чехия (89%) и Словения (85%), почти догнавшие Испанию (92%) и значительно опередившие Португалию (77%). Однако до соседней Австрии (127%) и Германии (124%) им ещё бесконечно далеко.

Чехия и Словения — страны, занимающие своего рода промежуточное положение между Западной Европой и остальными бывшими соцстранами. Они сохранили значительную часть промышленного потенциала, свои крупные торговые марки. Их граждане массово не ездят за рубеж работать — наоборот, это у них работают сотни тысяч украинцев или боснийцев. Демократия в них тоже вполне себе устоялась.

Но не всё так благополучно. Чехия и Словения лишены права поддерживать своих крестьян на том же уровне, что Франция, Голландия или Австрия. Значительная часть банковского сектора и промышленности принадлежит (или находится в управлении) немецким или австрийским компаниям и банкам. Локомотивы или бытовую технику в них делают, а вот с компьютерами или более технически передовым оборудованием дело обстоит не так хорошо. Конкуренты в их лице Западной Европе не нужны.

Другие страны львиную долю промышленности сохранить не смогли — разве что сборочные заводы иностранных компаний. Сельское хозяйство работает, но сбывать свою продукцию на Запад Европы полякам, венграм или литовцам трудно. Поля, поросшие бурьяном, стали во многих районах прозой жизни. Собственных крупных торговых марок в этих государствах почти не осталось. Прибалтику с потрохами скупили шведы, остальные страны — преимущественно немцы.

Если брать ВВП на душу населения по паритету покупательной способности, то чуть лучше дело обстоит в Эстонии (79%), Литве (78%) и Словакии (76%). Далее расположились Польша (70%), Венгрия (68%) и Латвия (67%), ещё ниже — Румыния (63%) и Хорватия (62%). Болгария с её 49% остаётся беднейшим государством Евросоюза. Причём и эти цифры во многом достигнуты за счёт доходов миллионов граждан этих государств, работающих в Западной Европе. Внутри этих стран цифры ещё ниже.

Что касается самого Евросоюза, то для него столь небогатые государства стали своего рода обузой. Они получают свыше 80% всех дотаций, идущих из Брюсселя. А ведь есть ещё Греция, Португалия, Испания и юг Италии, есть заморские департаменты Франции, где дела тоже идут отнюдь не блестяще. Есть, наконец, множество получателей пособий внутри Германии, Голландии или Швеции, а тут ещё болгар с латышами подтягивать надо. В общем, удовольствие получается довольно дорогое.

Помимо дел социально-экономических, проблемы есть и в другом. Например, страны Вышеградской группы (Венгрия, Польша, Словакия и Чехия) отказались принимать беженцев по квоте ЕС, хотя по букве европейских законов обязаны это сделать. Евросоюз сейчас судится с ними, но одним судом дело не решить. Тем более, что все остальные бывшие соцстраны тоже не хотят видеть мигрантов с Ближнего Востока и Африки у себя. Румыния и Словения заявили об этом столь же откровенно, как и «вышеградцы».

25 апреля президент Франции Эмманюэль Макрон пригрозил им другими «оргвыводами». По его словам, необходимо сократить количество участников Шенгенской зоны, которая перестала работать из-за того, что некоторые государства не выполняют свои обязательства по охране границ и приёму мигрантов. Конкретно он никого не назвал, но догадаться нетрудно: речь всё о тех же Польше, Чехии, Венгрии, Словакии, Словении и иже с ними.

Суды и намёк на выдавливание этих государств из «шенгена» показывают, что не только экономики в Западной и Восточной Европе разные. Проблемы с нежеланием принимать мигрантов вытекают из того, что все бывшие соцстраны строят подчёркнуто национальные государства, где нет места большому числу инокультурных чужаков. В Западной Европе, напротив, десятилетиями продвигали мультикультурализм, ставший сегодня одной из главных проблем континента.

Когда страны Восточной Европы вступали в ЕС, они могли видеть, что в Париже или Стокгольме есть большие иммигрантские гетто. Они думали, что их это не коснётся, но выяснилось, что Евросоюз — это отнюдь не богадельня, а клуб, играющий по жёстким правилам. Формула принятия решений в ЕС такова, что даже объединившись, 11 бывших соцстран не смогут их заблокировать. Заветными 55% государств и 65% населения, позволяющими принимать в ЕС окончательные решения, они не располагают.

Проблемы не ограничиваются только миграционными делами. Так, в Польше и Венгрии исполнительная власть пытается расширить свои полномочия, за что ЕС грозит им санкциями за нарушение принципа разделения властей. В странах Прибалтики, Румынии, Болгарии и Хорватии не лучшим образом обстоит дело с правами национальных меньшинств (в Словакии — лучше, но тоже не блестяще). Везде остро стоит вопрос с коррупцией, которая куда выше, чем в Западной Европе.

Получается, что Евросоюз принял в свои ряды государства, не соответствующие его уровню ни экономически, ни политически, ни ментально. А сами эти государства вступили в клуб держав, живущих в совсем другой эпохе по совершенно иным правилам. И на них приходится тратить деньги, но они по своим (вполне справедливым по сути) причинам не готовы брать на себя все обязательства, вытекающие из членства в ЕС. Да они и не могут их выполнить.

Во внешнеполитическом плане расширение ЕС тоже добавило Брюсселю головной боли. Более других здесь досаждает Польша, то и дело пытающаяся свести исторические счёты то с Россией, то с Германией. Свои комплексы, связанные с советским прошлым, существуют в Латвии, Литве и Эстонии. В Румынии, Венгрии и Хорватии грезят о переделке границ и воссоединении соплеменников в едином государстве. И всё это в той или иной мере влияет на ЕС, заставляет Брюссель учитывать чаяния данных государств.

Кто знает, в какой степени обострились бы отношения ЕС с Россией из-за планов продвигать «Восточное партнёрство» и увеличивать влияние на постсоветском пространстве, если бы Польша и Литва не входили в Евросоюз. А так у этих государств есть свои интересы, свои еврокомиссары, свои евродепутаты, имеющие единомышленников и в Западной Европе. И эти единомышленники не были бы столь влиятельны, если бы не имели опоры среди новичков. А так они её обрели.

Ко всему прочему, страны Прибалтики, Польша и Румыния (в значительной мере — Болгария и Хорватия) в своей внешней политике больше смотрят на США, нежели на Германию с Францией. И в случае выяснения отношений с американцами (а в области экономики это то и дело случается) совсем не факт, что они будут отстаивать позицию ЕС. Венгрия, Словакия, Словения и Чехия от американцев более независимы, но и в их политике заокеанский фактор весьма заметен.

Получается, что и в плане внешней политики новички Евросоюза не принесли ему каких-то ощутимых дополнительных преимуществ. Скажем, небогатая Португалия играет роль «моста» с Латинской Америкой и Африкой, а тут такими «мостами» с постсоветским пространством и Балканами (и то сильно отчасти) способны выступать разве что Чехия и Словения. Какой «мост» получился из Польши, Литвы и Румынии — мы можем наблюдать, глядя на развитие Украины, Молдавии и Грузии.

Таким образом, кроме определённых выгод, великое расширение ЕС на восток за 15 лет принесло и немало издержек. И для самих этих государств, и для Евросоюза, и для международных отношений в целом.