Русский учитель из Литвы: Я стала жертвой развязанной против меня травли

Собеседник EADaily — многолетний председатель Ассоциации педагогов русских школ Литвы, учитель истории Элла Канайте. В нынешнем году против неё была развязана в Литве кампания оголтелой травли. Учительницу с 33-летним стажем обвинили в том, что она является «агентом мягкой силы Кремля», и после угроз убийства и доведения до сердечного приступа вынудили её уволиться из русской гимназии в Вильнюсе, где она работала. Элла Канайте рассказывает об обстоятельствах этой неприглядной истории.

— Расскажите, пожалуйста, что именно послужило изначальной причиной скандала?

— Есть у нас в Литве такой провокатор-шоумен Альгис Раманаускас, называющий себя журналистом. Обожает вынюхивать всевозможную «крамолу» и устраивать травлю людей, которых он по каким-либо причинам причислил к «ватникам».

— И что же он сделал в отношении вас?

— В один прекрасный день он заглянул на мою личную страницу в соцсети Facebook. Там Раманаускас увидел вывешенную мною — без всяких сопроводительных комментариев с моей стороны! — ссылку на статью о Второй мировой войне. В этой статье приводилась карта, на которой указывались государства Европы, чьи воинские части воевали на стороне вермахта. Этот материал показался Раманаускасу «вражеским» по духу, и он обвинил меня в «фальсификации истории». В разоблачительном пылу он предпринял дальнейшие «раскопки» моей страницы — и нашел ещё одну ссылку, подвешенную мною в позапрошлом году. Ссылка вела на статью российского историка, рассказывающую о событиях, связанных с введением советских войск в Польшу в 1939 г. Опять же, никаких своих комментариев к этой статье я не оставляла. В своё время я вывесила её у себя с единственной целью — собиралась прочитать эту статью попозже и не хотела, чтобы ссылка затерялась. Причём ссылка эта никого из моих знакомых в «Фейсбуке» не заинтересовала, под ней не было ни одного комментария или даже лайка…

— Но вашего обличителя это ведь не остановило?

— Нет. Тем более что я никогда не скрывала своего глубокого уважения к советским солдатам, разгромившим нацизм. Если бы не они, то вряд ли бы я, еврейка по материнской линии, сейчас с вами разговаривала! Но Раманаускаса это не интересует, ему главное — найти и обличить очередного «врага». Он обвинил меня в распространении «пропагандистских клише Кремля», в том, что якобы я делюсь ими с детьми в школе! А у него ведь огромное количество читателей, подписчиков и комментаторов. Сто тысяч человек — это для маленькой Литвы очень много. Когда я посмотрела, что они пишут обо мне, то стало физически плохо. Угрозы, оскорбления… «Ватница», которую следует «сослать в Сибирь» — это ещё самое безобидное. Некоторые заявляли, что я достойна, дескать, «пули в лоб». Некоторые оскорбляли меня и по антисемитской линии… Я никак не могла поверить, что подобное происходит в стране, называющей себя частью демократической Европы, в цивилизованном XXI веке, а не в дремучем средневековье. Какая у меня была гарантия, что кто-то из них не попытается осуществить свои угрозы на практике?! Народ у нас за последние годы намеренно распалили по национальному вопросу, поиск и выявление «врагов» стали обычным делом. Естественно, я испугалась. Закрыла свой профиль в «Фейсбуке», но это уже не помогло… А днем позже в ситуацию вмешался министр образования.

— Естественно, он взял вас под защиту и потребовал прекратить травлю одного из сотрудников возглавляемой им отрасли?

— Ах, если бы… Министр поблагодарил Раманаускаса за «информацию» и пообещал «разобраться в ситуации». Он распорядился, чтобы директора моей гимназии вызвали на «беседу». А на меня налетела журналистская братия — телевизионщики, сотрудники печатной прессы… У меня на разные голоса выпытывали: как, дескать, я могу преподавать детям историю, если не являюсь «патриотом Литвы»?! Я старалась всем объяснить, что имею гражданство Литвы, что уважаю свое государство и никогда никакой «подрывной работой» не занималась. Мои корни отсюда, я могу проследить своих предков на территории Литвы вплоть до XVI века! «Тогда почему вы читаете статьи российских историков?» А что, это где-то кем-то официально запрещено? Кроме того, если сама и читаю такие статьи, это ещё не значит, что я преподаю содержащиеся в них тезисы детям! Директор гимназии, надо отдать ей должное, пыталась меня отстаивать. Она совершенно справедливо вопрошала, почему если наше учебное заведение предназначено для детей нацменьшинств, то это уже повод подозревать его сотрудников в каких-то преступных, чудовищных замыслах? Но директор ведь тоже человек, по сути, подневольный…

— Какое «наказание» для вас выбрали чиновники?

— В гимназии мне объявили предупреждение — за «нарушение кодекса этических норм работника школы». Заявили, что я, дескать, позорю честь — отдельной гимназии в частности и всего государства в целом. Директору пришлось это сделать под давлением сверху, и потому никакой обиды на неё у меня нет. В принципе, этим могло бы и ограничиться, но через неделю в эту историю влез одиозный депутат Сейма, член партии «Союз Отечества — Христианские демократы Литвы» Лауринас Кащюнас. Он является моим «старым знакомым». Дело в том, что в 2015-м я оказалась на страницах ежегодника Департамента государственной безопасности. Там моё имя назвали среди тех, кто якобы представляет угрозу национальной безопасности Литвы. В качестве «доказательства» опубликовали мою фотографию ещё за февраль 2012 года, на которой я стою рядом с тогдашним президентом России Дмитрием Медведевым. В том году я ездила в Москву получать медаль Пушкина. Ею награждают граждан разных стран за заслуги в области культуры и искусства, просвещения, гуманитарных наук и литературы, за вклад в изучение и сохранение культурного наследия, за содействие сближению и взаимообогащению культур разных наций и народностей. Вместе со мной такие же медали Пушкина из рук Медведева в тот раз получили граждане Молдавии, Бразилии, Японии и Сирии.

— И эта фотография привлекла внимание Кащюнаса?

— Вот именно. Он объявил меня адептом «мягкой силы Кремля», обвинил в том, что я тайком, дескать, распространяю «российскую пропаганду». В 2016-м я снова попала в ежегодник ДГБ. На это раз меня обвинили в том, что я занимаюсь организацией семинаров для русских учителей, что агитирую детей из Литвы поступать в вузы РФ, помогаю с организацией их экскурсий в российские города. И что же, это преступление?

— А что Кащюнас предпринял против вас в этом году?

— А в этом году после скандала, поднятого Раманаускасом, Кащюнас начал бомбардировать вильнюсский городской департамент образования запросами, почему я до сих пор работаю в государственной школе. Он заявлял, что педагог, попавший в справки ДГБ, не может преподавать историю в литовском учебном заведении. Тут уж я сама напросилась на встречу с сотрудниками госбезопасности. Спрашиваю: «Объясните, на каком основании меня закидывают грязью? Почему люди, начавшие меня травить, занимаются фактически публичным разжиганием межнациональной розни? При этом в своё оправдание они ссылаются на ваш ежегодник. Вы считаете это нормальным? Никто так и не смог обосновать, что я каким-либо образом нарушила законы или конституцию нашего государства. И почему всякий раз, когда я отправляюсь в Москву или Санкт-Петербург, при пересечении рубежей литовские пограничники устраивают мне длительные проверки?»

— И что же вам ответили?

— Ответ был поистине чудесный: «В справку вас включили в профилактических целях». Мне довольно прозрачно дали понять: вы работаете в государственной школе, право на своё мнение имеете, но для собственной пользы лучше держать его при себе. Открытым текстом этого не говорили, но суть была вполне ясна. Я поняла, что ни на какую защиту от государства рассчитывать мне не приходится. В гимназии мне предложили пройти повторную учительскую аттестацию с приглашением «независимых экспертов». Для этого им нужно было посетить двадцать или двадцать пять моих уроков. Я бы могла на это согласиться, да и никаких сомнений в том, что мне, профессионалу со стажем, удастся пройти аттестацию, у меня не было. Но это в том случае, если бы аттестация действительно оказалась беспристрастной. А у меня такой уверенности не было, напротив, я понимала, что «независимые эксперты» будут искать малейший повод на чём-нибудь меня прижучить. В то же время мне было совершенно ясно, что Кащюнас меня в покое тоже не оставит. Они в любом случае найдут повод для того, чтобы вышвырнуть меня из гимназии. Кроме того, не хотела подставлять своё учебное заведение — понятно же, если б я не ушла, неприятности могли обрушиться на всю гимназию. И в итоге я решила уволиться самостоятельно. То был очень нелегкий для меня шаг. В конце концов, в школе я отработала тридцать три года. До пенсии мне осталось восемь с половиной лет.

— Насколько продуманным было это решение?

— Будь я помоложе и обладай здоровьем покрепче, то обязательно пошла бы на принцип. Уперлась бы: сама не уйду, а вы, если так уж хотите от меня избавиться, продолжайте позориться, ломайте о колено законодательство. Им пришлось бы окончательно растоптать все правила приличия, и скандальный резонанс получился бы куда серьёзнее. Но… Честно сказать, у меня не хватило сил — ни физических, ни моральных. У меня проблемы с сердцем. Когда началась травля, почувствовала себя гораздо хуже, пришлось на две с половиной недели уйти на бюллетень. Я вполне понимала, что если пойду на принцип, то могу просто не выдержать. Тем более что перед глазами был трагический пример. Моя подруга и коллега по общественной работе Оксана Бекериене, возглавлявшая вильнюсский Центр исследований и защиты основных прав, тоже получала угрозы в свой адрес. Это негативно сказалось на её здоровье, и в феврале 2018 года Оксана скоропостижно скончалась.

— Кто-нибудь из литовских политиков выступил публично в вашу защиту?

— Нет, никто — в том числе и из тех политиков, которые избираются за счёт голосов представителей нацменьшинств Литвы. Это, конечно, и обидно, и горько, но по-человечески понятно. Просто в той атмосфере нетерпимости по отношению к малейшим проявлениям инакомыслия, что насаждается нынче в литовском обществе, нужно обладать немалым личным мужеством, чтобы выступить в защиту жертв «охоты на ведьм». Никто не хочет себе неприятностей, поэтому все и молчат.

— Что же вы намерены делать дальше?

— Проблемы русских школ как были так и будут основными в сфере моей общественной деятельности. Что касается работы, сейчас я встала на учет в государственной службе занятости. А вот что дальше… Думаю, к сентябрю определюсь с работой. По поводу этих журналистских пасквилей буду обращаться в комиссию по журналистской этике и готовим обращение в суд.