Экс-губернатор Брянской области: «Я оказался под катком системы»

Николай Денин возглавлял Брянскую область в течение десяти лет — с 2004 по 2014 годы. Дважды побеждал на прямых выборах главы региона, один раз назначался депутатами Заксобрания по представлению президента Владимира Путина. Из рук главы государства получил орден Дружбы. Но в 2014 году политик стал одним из первых руководителей российских регионов, осужденных за злоупотребление служебными полномочиями. Два с половиной года провел в тюрьме, освобожден по УДО. Был обвинен в нецелевом расходовании двадцати с лишним миллионов рублей. В интервью EADaily бывший брянский губернатор, с которого фактически началась самая масштабная в истории страны антикоррупционная кампания, заявил, что «попавший под распил» чиновник в первую очередь лишается шанса быть услышанным, его репутация и карьера будут раздавлены.

Справка: В 2011 году птицефабрика «Снежка», часть акций которой принадлежат семье Николая Денина, получила из резервного фонда области около 22 млн рублей на устранение последствий техногенной аварии, приведшей к гибели двух человек. Прокуратура семь раз отказывала в возбуждении уголовного дела, лишь в 2015 году СКР предъявил уже бывшему губернатору обвинение в злоупотреблении полномочиями.

— Вы оказались одним из первых в истории России губернаторов, оказавшихся в тюрьме. К этому времени подобных дел стало существенно больше. На ваш взгляд, что происходит? Мы видим последовательную антикоррупционную политику или что-то другое?

— Если это назвать последовательной антикоррупционной политикой, то закономерен вопрос: где результаты? Говорят о «губернаторопаде», но уровень доверия к власти падает все ниже. Борьбой с коррупцией занимается масса ведомств. Может, пора тщательнее исследовать пороки самой системы, схемы управления кадрами, законодательства, которое специалисты считают неэффективным. По 285-й статье УК («Превышение служебных полномочий») в моем деле там была часть вторая — она под любого чиновника подойдет. Какое бы действие он ни сделал, с точки зрения закона его можно трактовать как превышение полномочий, особенно если эти действия связаны с расходованием бюджетных средств. Тут вообще трудно сделать так, чтобы твои управленческие старания очень быстро не вышли за рамки закона. Особенно если поставлена задача оценить их с точки зрения «презумпции виновности» чиновника. А отсутствие действий чиновника в свою очередь может привести к общественным конфликтам, к недовольству вышестоящих уровней власти, к увольнению. Что лучше — что-то делать или ничего не делать?

— Сейчас коррупционные скандалы происходят в основном вокруг фигур, которые подозреваются в расхищении миллиардов рублей. В вашем деле пять лет назад фигурировала сумма чуть больше 20 млн рублей. Масштабы явно выросли. Но интересно, как вы сами считаете, с вами справедливо обошлись или нет?

— Распоряжения о выделении денежных средств для преодоления последствий аварии на птицефабрике «Снежка» готовились ответственными лицами и были доступны контролирующим органам, в том числе осуществляющим функции противодействия коррупции. Кстати, и согласовывались еще в качестве проектов эти документы с надзорными органами. Из прокуратуры не поступало претензий о незаконности выделения средств на проведение экстренных аварийных работ на предприятии. Еще задолго до освобождения и уголовного преследования я сам инициировал такие проверки. Мне ответили: все сделано правильно. И вдруг мне вменяют то, что я противозаконно использовал средства для восстановления фабрики, которая имеет отношение к моей семье. Но это не отменяет ситуации. Случился взрыв, погибли люди, необходимо было восстановить работоспособность фабрики. «Снежка» получила деньги из бюджета.

Обвиняя меня в корыстной заинтересованности в выделении средств на ликвидацию последствий взрыва на предприятии, часть акций которого принадлежит моей дочери, следствие и суд вообще не дали ответа на вопрос, а что я должен был делать как губернатор. Я не должен был быть заинтересован в сохранении крупнейшего агропромышленного предприятия области? Нормально ли было оставить без работы тысячу сотрудников предприятия, а регион — без примерно 50 млн рублей ежегодных платежей за счет деятельности предприятия?

Полагаю, что было принято политическое решение о моем уголовном преследовании, поэтому рассчитывать на независимость и беспристрастность разбирательства мне не пришлось.

— Вам известно, кем и на каком уровне было принято такое политическое решение?

— Политическая жизнь региона — это своеобразный вулкан, то затихающий, то раскаляющийся. Губернатор — пусть даже самый признанный и крутой — всегда между семи огней. Сверху — главный центр управления. Зазевайся — вмиг раздавят. По горизонтали — коммерческо-политические группировки — то, что принято называть элитой. У них свои интересы и требования. Посильнее те, кто срубил в свое время больше деньжат, обладает солидными ресурсами. Игнорировать их нельзя, с ними надо взаимодействовать, иначе не обеспечить общественно-политическое спокойствие, которого требует Кремль. А вокруг всего этого жизнь и требования людей. Дороги, водопроводы, больницы, детские сады, школы, пенсионная реформа, мусорная эпопея. Только и оглядывайся, где проблема. В период выборных кампаний все противоречия обостряются. В 2012 году я устоял, сместить меня не удалось. Но маховик моего смещения продолжали раскручивать. В начале 2014 года в «Известиях» появилось изложение закрытого доклада Общероссийского народного фронта о нарушениях мной законодательства. Несмотря на гриф доклада, издание, словно по заказу, обнародовало самые «убойные» его пассажи — о моих связях с ворами в законе, о массовых финансовых нарушениях, о присвоении бюджетных средств. После этого одни СМИ сообщили о том, что губернатор Брянской области через два-три дня будет непременно снят, другие провозгласили новым руководителем региона моего бывшего заместителя, на тот период как раз руководителя ОНФ, куратора закрытого доклада Андрея Бочарова (ныне губернатор Волгоградской области. — EADaily), третьи обозначили его «компаньонов» по заговору — депутата Госдумы Екатерину Лахову и ее коллегу, на тот момент лидера регионального ОНФ Александра Богомаза (ныне губернатор Брянской области. — EADaily), которого, кстати, мы вытащили сначала на региональный, а потом и федеральный уровень из муниципальных фермеров. Вся компания тогда затаилась в ожидании, когда сработает закрытый доклад. В какую дверь администрации президента они занесли пасквиль, — не знаю. Но кто-то их принял любезно. Двое из них очень хотели быть губернаторами. Вскоре Бочаров был назначен губернатором Волгоградской области, а Богомаз сменил меня.

Вы хотели знать, кто принимал политическое решение о моем отстранении от должности, кто готовил документы на стол президенту?

Руководителем администрации президента в тот момент времени был Сергей Иванов. Первым заместителем — Вячеслав Володин. Но хочу обратить внимание вот еще на что. Когда речь идет об отстранении от должности чиновника такого уровня как губернатор, логичным бы было пригласить его на разбирательство в центр и задать ряд вопросов: а что ты, собственно, натворил и натворил ли вообще? Каковы твои мотивы, позиция, что скажут специалисты. Никто никуда не звал и ни о чем со мной не говорил.

Я был членом Высшего совета партии «Единая Россия». Участвовал в ее создании здесь, в Брянской области, еще задолго до работы губернатором, в 2002 году. Я опозорил партию? Но почему вы слышите только одну сторону, выслушайте меня, задайте мне вопросы. А если вам не интересно мое мнение, значит, вы не собираетесь докопаться до истины. Вам нужно показать, что уличили очередного коррупционера, изгнали его из своих «светлых» рядов.

Много осталось неясностей относительно того, кто в тени управлял процессом. Например, вот интересный момент. Не была опрошена или допрошена начальник правового управления администрации области Наталья Атаева, которая курировала подготовку документов. Причем уже в ходе следствия, несмотря на то, что руководитель правового управления вследствие внутренних сложных, так скажем, отношений с другими фигурами в руководстве региона готовилась покинуть должность, она сама ко мне обратилась, заявив о намерении поддержать меня, предоставить следствию объективные данные о подготовке правовых оснований для выплаты средств на восстановление «Снежки». Но, что характерно, ни на следующий день, ни в последующие дни, несмотря на выраженную готовность, Наталья Александровна никуда не пришла, никаких пояснений не дала, все телефоны отключила. И это не единственный пример по ходу этого дела. Кто работал за кадром, кто влиял на людей? Я не знаю, но силы эти были. Вот еще факт. Ни следствие, ни суд не стали утруждать себя проведением экспертизы по делу и в то же время отклонили заключение экспертов Института экономики и финансов при Правительстве Российской Федерации. Суд отверг результаты внеплановой проверки Контрольно-счетной палаты области, признавшей законным выделение средств на восстановительные работы на предприятии. Когда уже уголовное дело в отношении меня рассматривалось в суде, предприятия агрохолдинга «Снежка» вернули в бюджет всю сумму, выделенную ранее на предотвращение аварии. Но суд был категоричен: предъявленный прокурором гражданский иск о возмещении ущерба Денин должен погасить лично. Хотя было понятно, что у меня таких денег нет.

— Есть ощущение, что вам не дали высказаться. Вызывало ли ваше дело интерес федеральных СМИ?

— Я выше уже говорил, что за кадром остались силы, которые всячески препятствовали объективному ходу расследования дела и не допустили появления в деле показаний людей, которые могли внести ясность и поддержать меня. Думаю, что примерно так же дела обстояли и с освещением в СМИ. Уже когда я находился в тюрьме, ко мне приезжала съемочная группа программы «Честный детектив». Как я понимаю, работали, как раз чтобы подтвердить тезисы обвинения, но трудно было выдавать черное за белое. Проще было сработать на потребу дня: раз ты чиновник, значит, ты неправ, ты — негодяй. Честность у «Детектива» избирательна — под заказ.