«Юрию Мелю создали информационный вакуум, как в 1937-м» — интервью супруги

Сегодня, 27 марта, в Вильнюсе огласили приговор российскому полковнику запаса Юрию Мелю из Калининграда. Офицер был задержан в марте 2014 года в Литве по обвинению в причастности к событиям 13 января 1991 года, когда он выполнял приказ Минобороны СССР по наведению конституционного порядка в Литовской ССР. Нашего соотечественника приговорили к семи годам. Накануне корреспондент EADaily пообщался с супругой офицера Надеждой Мель, которая рассказала, что она пережила за эти пять лет.

— Надежда, Вы давно общались с мужем?

— То, что я сейчас расскажу, никому из СМИ ещё не говорила… Он не звонит и не пишет мне уже три года. У меня стойкое ощущение, что моему мужу сознательно создали информационный вакуум в общении с семьёй. Но, со слов адвоката, Юрий сам принял решение не общаться.

— По каким причинам?

— Для меня непонятным. Конечно, это не всё сразу произошло. Постараюсь восстановить хронику. Ведь вначале он мне звонил часто, помню его эмоциональные слова: «Надюша, всё будет хорошо!» Говорил, как вернусь, родим дочку, будем ездить на отдых. Было ощущение, что мы — единое целое, одна команда. А потом стали постепенно приходить негативные письма — сигналы, что идет разрыв отношений. Откуда-то человек стал брать обо мне негативную информацию. В одном из последних писем были такие слова: «Я рад, что тебя выгнали из армии за пьянку». Это что за постановка вопроса? Кто ему такую дезинформацию сообщил? Кто так вольно и подло манипулирует моим именем? У меня за весь послужной список даже взыскания не было, не то что выговора.

— А за что Вас уволили из армии?

— Меня не уволили, а я сама написала рапорт на увольнение. Служила я на достойной должности, связанной с режимом секретности, и не имела возможности общаться с иностранным адвокатом и представителями власти. Но дело и в том, что у меня не осталось моральных сил ходить на службу, держать в руках оружие. Убивало морально, что молодые офицеры говорили — мы вашего мужа в тюрьму не сажали и нам фиолетово до вашей ситуации в семье.

— А кто так говорил?

— Дело было так. В 2017 году в Литве только начался суд над Юрием, и первое заседание шло в онлайн-режиме через интернет. А я была на полигоне, шли очередные учения. Я две недели не была дома, извините за интимные подробности, устала обтирать тело влажными салфетками. И я попросила старшего офицера, чтобы он отпустил меня домой — посмотреть на мужа, поскольку на полигоне запрещено носить с собой телефон с выходом в интернет. Мне отказали. Сказали, что я должна нести боевое дежурство, и что «не мы мужа сажали».

— Вы сказали, что всеми забыты. Но ведь знаю, что СКР держит ситуацию на контроле, МИД, депутаты Госдумы поддерживают…

— Я благодарна, что Следственный комитет России возбудил уголовное дело против судей и прокуроров Литвы, которые начали уголовное преследование заведомо невиновных. Благодарю Станислава Воскресенского (ныне губернатора Ивановской области. — Авт.), когда он работал в Калининграде заместителем полпреда президента, то со мной два часа беседовал лично, много помог. Мужик. Андрей Колесник (депутат Госдумы VI созыва. — Авт.) помог. С первых дней и по сегодняшнее время помогает. Но есть и примеры полного формализма, если не цинизма.

— Какие?

— Читаю сегодня, например, мнение зампредседателя «Боевого братства» Шорохова, который вроде как говорит правильные вещи, но именно он скрыл от меня, что навещал мужа в литовской тюрьме. А когда я ему высказала упрёк, что такие встречи делаются за моей спиной, то он мне ответил из разряда, «а вы кто такая?». А я не только жена, но и, если на то пошло, такой же представитель «Боевого братства», я шесть лет на таджикско-афганской границе прослужила. И представители армии умудряются приглашать меня на торжественные мероприятия под категорией «вдова». Понимаю, что люди пиарятся и не более. Ещё пример, совсем уж курьёзный. Председатель горсовета Калининграда Кропоткин два года подряд поздравлял меня по интернету с днём рождения, желая буквально «счастья в личной жизни». Тут, как говорится, без комментариев.

— Кстати, а что за история о якобы разводе, который просила адвокат Меля?

— История тёмная, но хочется отметить, что мы супруги до сих пор. Кто стоит за этой историей, большой вопрос. Разум отказывается верить, что инициатива исходит от моего мужа, который в последней записке написал, что он чист совестью. А по мне, постановка вопроса о разводе — как привет из 37-го года. И, в конце концов, его за что судят? За то, что у него жена русская? Да, жена неудобная, которая не сидит дома, а ходит по инстанциям и не проснулась в последние дни перед судом, чтобы попиариться на муже, а которая пять лет трясёт бюрократическую машину.

— Всё-таки государство Вас не бросило?

— Понимаете, какая штука. Когда ты сталкиваешься с подобной ситуацией, то понимаешь, что рассчитывать нужно только на себя. Взять оплату адвоката. Я — наивная — судила по фильмам про всяких разведчиков, что государство предоставляет бесплатного адвоката.

— А как на самом деле?

— На самом деле благодаря лишь депутату Колеснику вопрос был урегулирован на государственном уровне. Но алгоритма не существует, куда идти и к кому обращаться. Не дай бог, завтра возьмут в Сирии в плен офицера, а его жена не такая, как я, пробивная — двери кабинетов вышибала, а молодая, беременная или с ребенком на руках. Она не будет знать, куда идти. И чиновники не знают. Замкнутый круг.

— Сейчас Вы чем занимаетесь?

 — После увольнения из армии я вернулась к своей первой гражданской профессии — преподаватель изобразительного искусства, повысила своё мастерство в Калининградском художественном техникуме и сейчас преподаю детям и занимаюсь миниатюрной росписью. Юрий всегда говорил мне, что я художница-передвижница, но свой талант зарываю. Сейчас мои работы выставляются в музее янтаря, в музее «Фридландские ворота». И мне хочется, чтобы мой муж комариком прилетел и увидел мои работы. Я рада, что у меня есть ученики и мы настроены на одну волну. Меня слышат аутисты, которые еще три года назад только три цвета различали, а теперь рисуют лучше обычных детей. А подводя итог делу моего мужа, скажу, что Господь всё видит, кто пиарится, а для кого всё происходящее — дело чести. И я знаю, что правда на нашей стороне.

Беседовал Андрей Выползов