В чем причина высокого уровня насилия в арабском обществе: Израиль в фокусе

Центральное бюро статистики Израиля заявляет, что с 2017 года материальная жизнь израильтян улучшилась, как и состояние окружающей среды и степень личной безопасности. Из 70 параметров жизнь в Израиле улучшилась по 35 из них. 25 не показали значительных изменений, и только 10 были хуже.

ВВП Израиля вырос в прошлом году на 3,2%, что является самым высоким показателем среди стран, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития. Инициатива ОЭСР по улучшению жизни измеряет проблемы качества жизни среди своих членов с 2011 года. Индекс качества жизни у Израиля составил 5,8 балла, при 8 у Финляндии и 4 у Турции.

Однако на фоне общего улучшения качества жизни Израильское бюро статистики обнаружило некоторые неудачи. Число людей, серьезно пострадавших в автомобильных авариях, выросло до 23,5 на 100 000 населения (хотя уровень смертности снизился). Доля учащихся 7-го класса с избыточным весом выросла до 30,3%, но среди учащихся 1-го класса она осталась без изменений на уровне 18,3%. Доля израильтян, тратящих 30% и более своего ежемесячного дохода на жилье, возросла до 30,9%.

Другие параметры продемонстрировали явное улучшение, например, процент отходов в Израиле, которые перерабатываются, и энергия, полученная из возобновляемых источников. Также около 88% израильтян сообщили, что были довольны своим жильем в 2017 году, по сравнению с 80,1% в 2002 году. Наибольшее улучшение было среди израильских арабов. Снизилась детская смертность и количество заболевших раком.

Среди израильских городов с населением более 100 000 человек Рамат-Ган имеет лучшее качество жизни, за ним следуют Реховот и Ришон-ле-Цион. Тель-Авив занимает 4 место, а Иерусалим — 12-е.

Амит Ягур-Кролл, отвечающий за показатели качества жизни в CBS, подчеркнул, что между израильскими евреями и израильскими арабами часто существует большой разрыв. Процент евреев, которые говорят, что сталкивались с дискриминацией на рабочем месте, составляет всего 9%, по сравнению с 17% у арабов. Уровень убийств на 100 000 населения у израильских арабов в шесть раз выше, чем у евреев. Другим большим разрывом является общая удовлетворенность жизнью: для арабов этот показатель составляет 75%, для светских евреев — 90%, а для ультраортодоксальных евреев — 98%. (mignews.com)

Газета «Еврейский Мир» опубликовала аналитическую статью израильского востоковеда Мордехая Кейдара в переводе Александра Непомнящего под заголовком «В круге крови».

Израильские арабы не справляются с насилием в собственном обществе

Арабский сектор отошел от традиций, сдерживавших насилие, но по-прежнему не принял нормы современного поведения.

На прошлой неделе выстрелы внезапно разорвали тишину в Изреэльской долине. Итогом побоища на заправочной станции возле перекрестка Мегиддо стали пять раненых и один убитый (впоследствии один из раненых тоже скончался).

Одновременно в Лоде произошло двойное убийство, за которым последовало еще одно. Все это лишь малая часть непрекращающихся криминальных инцидентов с применением насилия, происходящих в арабском секторе Израиля.

Разумеется, и в еврейском обществе есть насилие, но страшные цифры говорят сами за себя: ежегодно в арабском секторе происходят десятки убийств, за последнее же десятилетие их количество исчисляется уже сотнями. Неудивительно, что доля приходящихся на арабский сектор преступлений, не только убийств, многократно превышает процентное соотношение арабов ко всему населению страны. И очевидный вопрос, который нам следует задать — в чем же причина столь высокого уровня насилия в арабском обществе?

Первой и немедленно приходящей на ум причиной, о которой в последнее время говорят все чаще, является наличие у арабских граждан страны огромного количества разнообразного и, как правило, незаконного оружия. Большая его часть украдена у гражданских лиц, охранников или с армейских оружейных складов. Торговля оружием в арабском секторе процветает, и за определенную сумму там можно достать даже крупнокалиберный пулемет, РПГ или противотанковые ракеты. Это оружие часто используется для «праздничной» стрельбы на свадьбах и нередко приводит к многочисленным жертвам.

Однако объяснить разгул насилия одним лишь наличием оружия невозможно, поскольку для применения этого оружия должна быть и веская причина, а также ясное ощущение безнаказанности — понимание того, что любой, кто использует оружие, не будет ни пойман, ни наказан за свои действия. Недаром мы так часто слышим обвинения в адрес полиции — о попустительстве в отношении расследования дел об убийствах в арабском секторе.

Ответ на подобные претензии отнюдь не однозначен. С одной стороны, похоже, что полиция и вправду по тем или иным причинам нередко весьма неохотно готова применять закон. Чего стоит, например, заявление бывшего комиссара полиции о том, что мол «мы не намерены сажать в тюрьму каждого, кто станет стрелять на арабской свадьбе».

С другой стороны, сами лидеры арабского сектора, вопреки их заявлениям об отсутствии надлежащего полицейского контроля, противятся созданию полицейских участков в арабских городах — из-за того, что те символизируют израильский суверенитет.

Наконец, в арабском секторе, куда больше, чем в любой из еврейских прослоек, присутствует заговор молчания в отношении преступлений в целом и убийств в частности. Люди воздерживаются от дачи показаний полиции и государственной прокуратуре, поскольку часто не верят в то, что государственные органы станут добросовестно выполнять свою работу, а даже если они это и сделают, убийца получит тюремный срок, после чего все равно выйдет на свободу.

Переходное общество

В арабских обществах распространена кровная месть — каждая травма тянет за собой ответную реакцию, а та вызывает следующую. В итоге возникает бесконечная череда ранений и убийств, которым очень трудно положить конец. Конечно, существует механизм, называемый «сульха», призванный остановить цепочку убийств, но он зависит от авторитета и влиятельности арбитражного института старейшин семьи или всего клана.

Вследствие серьезного снижения статуса старейшин в израильском арабском обществе и других происходящих там процессов модернизации лишь в редких случаях конфликтующие стороны решают обратиться к «джахе», клановому совету старейшин, чтобы тот прекратил ссору, переведя из сферы стрельбы, убийств и ранений на путь компенсаций и примирения.

Не слишком высокая потребность во вмешательстве полиции проистекает также из проблематичного статуса государства в глазах многих представителей арабского сектора и преобладающего среди них ощущения того, что Израиль не является их государством. Они не верят в него, в его правоохранительные органы и в его законы, которые и вовсе не принимаются многими в арабском секторе.

Наконец, еще одна причина состоит в том, что арабское общество Израиля в общем и целом является «переходным обществом», то есть обществом, которое постепенно, но последовательно отходит от традиционной арабо-исламской культуры, сближаясь с современной культурой Израиля.

Это проявляется в совершенно конкретных социологических показателях: отходе от многоженства, современной одежде, особенно среди женщин, сокращении рождаемости, вовлечении в учебу и работу в сфере общих профессий и на рабочих местах рядом с евреями.

Характерной чертой «переходного общества» является отход от традиционных норм поведения и от санкций, следующих за их нарушение, наряду с трудностью принять другой — современный набор поведенческих правил. Таким образом, традиционные социальные ограничения, которые в прошлом сдерживали незаконное поведение, теряют силу и влияние, в то время как другая, современная система ограничений еще не успела прийти на смену прежней. Возникающий нормативный вакуум находит выражение в нарушении государственных законов, кражах со взломом, физических преступлениях, насилии, а также случаях травм и убийств.

Бунт молодежи

Тот факт, что большая часть арабского населения Израиля проживает в местах, населенных исключительно арабами, также препятствует проникновению современных израильских норм. Общество в этих населенных пунктах увековечивает свою культуру, поскольку никакого значительного соприкосновения с еврейским обществом у него не происходит. И именно здесь процветает убийство женщин и девочек в контексте «защиты семейной чести», что является еще одной крайне болезненной проблемой арабского общества, напрямую вытекающей из клановой культуры и многочисленных ограничений, налагаемых традицией на женщин.

Наконец, еще одним серьезным фактором распространения насилия в арабском секторе стал бунт молодежи, оставляющей культуру своих родителей (религию, традиции, обычаи, одежду) и переходящей к другому образу жизни. Молодые люди, отрезая себя от культуры своих родителей, ищут новые модели поведения, и те зачастую приводят их к насилию, от которого уже рукой подать до убийств.

Следует заметить, что политические движения тоже не привели к снижению насилия в арабском секторе, поскольку каждое из них пытается продвигать свои позиции за счет другого. В итоге политические споры нередко перерастают в насильственные столкновения. Так, состоявшиеся в прошлом месяце местные выборы подлили немало кипящего масла в огонь противоречий и добавили напряженности между кандидатами и их сторонниками, во многих случаях активно применявшими насилие. Причина тут заключается в распределении напрямую зависящих от бюджетов местной власти важнейших факторов повседневной жизни: развития инфраструктур, образовательных проектов, планирования и строительства, а также лицензирования бизнеса.

В заключение стоит заметить, что насилие в арабском секторе проистекает из совокупности многих факторов. Они определяются, как внутренними культурными особенностями арабского общества, связанными с клановой и религиозной идентификацией, так и внешними силами — государственными органами, в первую очередь полицией и правительственными министерствами, чьи действия, а точнее бездействие не слишком помогают арабскому обществу справляться с его проблемами. (mida.org.il)