Дмитрий Семушин: Мы любим Норвегию! А НАТО не замечаем…

7 февраля 2019 года официальный представитель МИД России Мария Захарова заявила на брифинге, что растет число примеров деятельного участия Норвегии в реализации планов НАТО по наращиванию присутствия альянса в арктическом регионе. «В частности, недалеко от северонорвежского Тромсе будет оборудован отдельный порт для приема атомных субмарин».

«Подобная деятельность не будет оставаться без реакции. Российская Федерация предпримет все возможные меры для обеспечения собственной безопасности», — подчеркнула Захарова.

По-видимому, речь зашла о реконструкции портового терминала Гротсунд для обеспечения приема атомных подводных лодок ВМС США. Российские военные указывают и на продолжающуюся реконструкцию разведывательного объекта США — локатора Globus III в городе Вардё.

Пресс-секретарь МИД РФ Захарова обещает некую реакцию на враждебную деятельность Норвегии. Какую реакцию — непонятно. Да и интересно, чем, собственно, может Смоленская площадь ответить Норвегии по дипломатическим каналам на враждебную деятельность НАТО?

При рассмотрении отношений российского МИДа с Норвегией легко обнаруживается определенная двойственность. Одновременно оказывается, что наши отношения с Норвегией из-за политики НАТО в норвежском арктическом регионе ухудшаются и становятся все хуже, а с другой стороны — наши отношения в этой же области с Норвегией так замечательны, что лучше и быть не могут. И касается это именно приарктического региона, получившего название БЕАР. И Тромсе, и Вардё — это города в норвежской части Баренцева/Евроарктического региона. Подобное поведение российского МИДа вызывает определенное недоумение.

Пройдемся в этом плане по дипломатическим репликам последних лет.

15 октября 2015 года министр иностранных дел России Сергей Лавров на очередной министерской сессии Совета БЕАР, прошедшей тогда в Оулу (Финляндия) заявил:

«Нам удалось сформировать зону доверия и стабильности на Севере Европы».

Подобное заявление российского министра последовало вскоре после пика политического конфликта России и Запада в 2014 году вокруг Украины и взаимного обмена санкциями. Все «партнеры» России по БЕАР присоединились к враждебным против нас санкциям. А сама Норвегия последовательно присоединилась к санкционной политике Евросоюза, членом которого она не является.

В отношении культурной политики в Баренцевом регионе Лавров в Оулу заметил:

«Полагаем, что развитие контактов между людьми и культурных обменов будут способствовать укреплению концепции „баренцевой идентичности“ на основе исторической общности и принадлежности к единому социокультурному пространству».

Если Лавров говорит правду, а не византийствует, подобно дипломату старой российской школы, то это крайне печально. Ибо будь сформирована общая со скандинавами «баренц-идентичность» у населения российских регионов, участвующих в БЕАР — прежде всего Архангельской и Мурманской областей, то этому населению Москва с МИДом больше не понадобятся. Российскому населению с баренц-идентичностью окажутся ближе богатые Швеция и Норвегия.

А тем временем пока российский министр иностранных дел рассыпается в комплиментах в Оулу, скандинавские СМИ соревнуются в негативных оценках российской внешней политики и размышляют на тему, как лучше всего наказать Россию.

Продолжение. Арктический Давос. На состоявшейся в октябре 2017 года в Архангельске XVI министерской сессии Совета Баренцева/Евроарктического региона перед лицом глав внешнеполитических ведомств Швеции, Финляндии, Норвегии, Дании, Исландии, представителя Европейского Союза и членов Баренцева Регионального Совета формальный хозяин площадки министр иностранных дел РФ Сергей Лавров заявил, что баренц-сотрудничество — это залог стабильности в Евроарктическом регионе. Лавров поддержал идею создания на его основе «Баренцева Давоса». Военные приготовления НАТО в норвежской части Баренцева региона идут как бы вне рамок повестки дня, предлагаемой Лавровым.

Спустимся на более низкий уровень в российском МИДе и опять увидим все ту же самую баренц-дипломатию. В июне 2016 год заместитель постоянного представителя России при ЕС Карен Малаян на семинаре в Брюсселе по вопросам сотрудничества в БЕАР отметил, что региональное сотрудничество в этой части в условиях непростой международной обстановки остается важным каналом диалога с североевропейскими партнерами. А обычных дипломатических каналов для контактов с «партнерами» разве нет?

14 ноября 2018 года в кулуарах международной сессии «Сотрудничество в Арктике», проходившей в рамках Международной мурманской деловой недели, замдиректора Второго европейского департамента МИД РФ Сергей Петрович заявил журналистам, что сотрудничество в Баренц-регионе не пострадало от политических процессов. Сотрудничество развивается во многих сферах и «нацелено на конкретные результаты».

Итак, представитель российского МИД утверждает, что сотрудничество между Россией и странами Баренц-региона не пострадало от санкций и осложнения политических отношений. А как же санкции Норвегии в отношении российских шельфовых разработок, конкретно — в Баренцевом море? И при этом российский МИД в другом пространстве отношений с Норвегией выражает недовольство политикой санкций этой страны и периодически будоражит норвежские СМИ заявлениями о военно-политических осложнениях по линии НАТО и Северного оборонного сообщества. Кстати, пока то да сё, международную конференцию по Баренц-сотрудничеству как эффективный механизм «устойчивого развития Арктического региона» в декабре 2016 года поддержал финансированием околомидовский Фонд Горчакова.

А теперь посмотрим на норвежскую сторону. 21 февраля 2018 года глава МИД Норвегии Ине Эриксен Серейде на международной конференции в норвежском городе Киркенес заявила, что Норвегия хочет сохранять добрососедские отношения и поддерживать практическое сотрудничество с Россией в духе «от человека к человеку». Норвежский министр сказала:

«У нас масса общих интересов, и мы прекрасно сотрудничаем».

Она подчеркнула важность деловых, культурных и научных трансграничных проектов, которые финансируются МИД королевства через норвежский Баренц-секретариат. Баренц-секретариат реализует проекты, связанные с народной дипломатией. В связи с ней Серейда выразила озабоченность «ослаблением положения гражданского обществе в ряде регионов России».

В 2015 году МИД Норвегии выделил трехлетний грант в размере 140 млн крон (€ 16 млн) «на укрепление гражданского общества и соблюдение прав человека в российской части Баренцева региона». На эти средства в российской части Баренцева региона формируются «структуры гражданского общества», которые, заметим, во всей красе стали проявлять себя в местном протестном движении начиная с осени 2018 года.

Вот еще один неприятный штрих на теле Баренц-сотрудничества. В апреле 2018 года бывший руководитель норвежского Баренц-секретариата, а ныне мэр пограничной с Мурманской областью коммуны Сёр-Варангер Руне Рафаельсен в интервью Aftenposten признался по части Баренц-политики «от человека к человеку», что спецслужбы Норвегии пытаются склонить к сотрудничеству норвежцев, живших и работавших в России. Подобное откровение последовало в тему задержания в Москве по подозрению в шпионаже норвежского гражданина Фруде Берга. В прошлом пограничный инспектор в Киркенесе — формальной столице норвежского Баренцева региона, Берг оказался в московском СИЗО по обвинению в шпионаже.

Вспомним тут и то, что вне возвышенных речей о значении Баренц-сотрудничества 5 июня 2015 года на совместной пресс-конференции в Осло с премьер-министром Норвегии Эрной Сульберг бывший премьер этой страны, а ныне генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг заявил, что присутствие в Арктике сохраняет актуальность для Североатлантического альянса. И где же эта Арктика? Да прежде всего это тот самый Баренцев регион, сотрудничеством в котором столь восхищаются в российском МИДе. Военные приготовления Норвегии и НАТО проходят на территории Баренцева региона, а в это время из российского и норвежского МИДов идут заявления о том, что Баренц-сотрудничество — это состояние нормальности в этом самом регионе.

Движение по двум внешнеполитическим коридорам создает у жителей российской стороны Баренцева региона ощущение абсурда, вина за который списывается на узкий политический сегмент федерального центра, мол, Москва куролесит, а виноват якобы во всем Владимир Путин.

Выглядят подобные настроения примерно так, как прозвучали они недавно в интервью директора одного из архангельских музеев — Ксении Мацегорой:

«Вот, забыла… чего, наверное, ни в одном другом регионе нет: 17 мая у нас празднуется День норвежской конституции. Причем празднуется с бóльшим размахом, чем День российской конституции. У нас очень долгие дружественные отношения с норвежцами, с ними никогда не было войны. Даже был язык русин-норжка, то есть общались на смешанном языке, вели торговые отношения. Так что у севера России и севера (именно севера) Норвегии всегда были особые отношения. И до сих пор так».

Вот именно «особые отношения» — только в другую сторону по части безопасности России. Показательно, что эта девушка забыла (кстати, отчасти благодаря стараниям российского МИДа), что состояние «с ними никогда не было войны» не помешало в 1941 году третьей стороне — великой державе — осуществить военное вторжение из Северной Норвегии на территорию СССР — современную российскую часть Баренцева региона.

Сейчас ситуация внешне как бы повторяется, вновь подрывая безопасность российских приарктических регионов. Именно с норвежской стороны Баренцева региона проводятся конкретные военные приготовления вместе с союзниками Норвегии по НАТО, а в пограничных российских регионах БЕАР полагают, что отношения с Норвегией и ее северными регионами настолько нормальны, более того — хороши и даже замечательны, что мы тут у себя празднуем с размахом День норвежской конституции. Мы любим Норвегию! А НАТО не замечаем…

Вот вам и результат политики «от человека к человеку» и дипломатии российского МИДа в отношении Норвегии с ее Баренц-регионом. Российское население в приарктических областях пребывает в иллюзии нормальности и дружественности со стороны норвежцев тогда, когда военные приготовления на севере Норвегии НАТО направлены в первую очередь против него.

Подведем итог. Действенным шагом Смоленской площади в качестве ответа Норвегии и НАТО на военные приготовления в Арктике по дипломатической линии должно стать предложение норвежской стороне начать консультации по выходу России из Баренц-сотрудничества. БЕАР является долголетним проектом норвежского МИДа — конкретно его визитной карточкой норвежских дипломатических достижений и любимой писаной торбой покойного папаши Столтенберга и его сына Йенса — генсека НАТО. Развал БЕАР стал бы сильнейшим ударом по престижу Норвегии и ее заявке на арктическое лидерство. Не все же ракетами грозить, пора и дипломатические каналы всерьез задействовать.