В Петербурге надо и парады проводить, и улицы убирать — Андрей Столяров

К 75-летию со дня полного снятия в 1944 году блокады Ленинграда о предназначении Северной столицы, её героическом прошлом, зыбком настоящем и неясном будущем EADaily рассказал петербургский писатель-футуролог Андрей Столяров.

— Андрей Михайлович, известно, что в Ленинграде производили вооружение, которое потом использовалось Красной армией, в том числе во время битвы под Москвой. Кроме этого, в госпиталях блокадного города лечили раненых военнослужащих и отправляли их затем на другие фронта. То есть сложилась ситуация, когда город, попавший в очень тяжёлое положение, тем не менее, продолжал работать на всю страну.

— Конечно, мощная городская промышленность работала не только на Ленинград, но и на весь Советский Союз. Возьмите тот же Кировский завод, в цехах которого рабочие трудились в течение всей войны, собирая танки, хотя от самого завода до линии фронта было не более четырёх километров.

— Но Ленинград помогал не только танками и вылеченными бойцами, но прежде всего поднимал духовные силы граждан, работал на общую победу.

— Наш город был одним из главных символов страны, символом Октябрьской революции. А потеря символа означала бы тогда колоссальное духовное поражение. Стойкость Ленинграда вселяла надежду в жителей всей страны, которые понимали, что как бы тяжело нам ни было, война будет выиграна — мы выстоим, мы победим. Люди верили, что если уж Ленинград в такой чудовищной блокаде не сдаётся, значит у них найдутся силы для борьбы с противником.

— Сегодняшний Петербург продолжает оставаться таким же?

— Нет, конечно. В том то и дело, что Петербург утратил свою символику. Раньше он всегда был государствообразующим, столичным, имперским, был городом, устремлённым к будущему. Ведь Петр I закладывал его не как обычный город, а как парадиз, как государственную мечту, как-то, чего ещё нигде нет. И Петербург в своей истории всегда был больше обращён к небу, чем к земле, его не зря называли городом метафизическим, он как бы вырывался из земных пределов. Предназначение Петербурга — это государственный подвиг. А такой подвиг предполагает некую большую идею. Так вот, к сожалению, современному Петербургу такой идеи нового государственного бытия не хватает. Мы всё больше и больше превращаемся в рядовой город России или Европы. И мне, конечно, очень жаль, что так происходит.

— Теряем свой имидж на глазах. В последнее время, например, вся Россия следила за нашими спорами по поводу военного парада 27 января: проводить — не проводить. Вы — за парад или нет, и почему?

— Пока Великая Отечественная война является для нас одной из главных вех в истории, парад проводить надо. Мы не можем отказываться от символических реперов и меток, потому что именно на них строится та национальная память, которая делает нас едиными.

— А некоторые граждане говорят, что лучше снег в городе как следует убрать. Вы, наверное, заметили, что тема парада, блокадная тема, впервые по-настоящему разделила город. Это действительно серьёзно?

— Мне кажется ошибочным противопоставление «лучше убирать снег, чем проводить парады». Надо делать и то, и это, одно другому никак не мешает. Всё это — задачи городских властей, только они разные, одна задача относится к быту, а вторая — задача бытия, то есть, задача возрождения и сохранения истории и обращения её в будущее. А что касается разобщённости, соглашусь. Пока у нас не будет единого, национального горизонта, представления о том, какими мы хотим быть, какими мы хотим видеть нашу страну, мы будем жить каждый сам по себе.

— Вам не кажется, что сейчас такое время, когда надо некоторые подвиги совершать уже самим, потому что старые победы нас при всём к ним уважении не прикрывают?

— Да, разумеется. Но, во-первых, любая национальная память с течением времени слабеет и это естественно. Но с другой стороны, любая национальная память, особенно в России, напоминает о том, что помимо обыденной личной жизни существуют ещё большие задачи, которые стоят перед нацией, а именно — наступает будущее. Сейчас мы и весь мир переходим из настоящего в будущее. И это будущее нам неизвестно, а для того, чтобы его освоить нужно действительно совершить новый национальный подвиг. И память о большой победе напоминает нам, что мы имеем такие силы, чтобы совершить этот новый подвиг и войти в новый мир.

— Правильно ли я понял, что именно те страны, которые раньше созреют и перейдут в этот новый мир, и будут находится в первых рядах в последующие 100, 200, 300 лет, а те страны, которые опоздают с переходом, будут ведомыми и, может быть, даже как-то трагично закончат свою судьбу?

— Да, это абсолютно верно, только я бы не загадывал на столетия. Но те страны, которые успеют перейти в будущее, станут лидерами этого нового мира. И вот эта задача, как раз и должна сейчас решаться в России. И главное, что Петербург здесь может сделать очень многое, поскольку он сам всегда был устремлён вверх. Правда, сегодня, повторю ещё раз, мы пока не можем разглядеть горизонты будущего.

— В таких ситуациях случай может помочь.

— Дело в том, что у Петербурга действительно есть одно уникальное качество — он сам формирует совершенно особого человека. Вот художник Мстислав Добужинский в начале ХХ века в одной из анкет написал про себя «петербуржец». Для него это былонациональностью. Вспомните, что после революции и гражданской войны, город опустел, но, несмотря на это уже к 30-м годам стали говорить, что ленинградцы — это особая нация. Потом была Великая Отечественная война, блокада, город опять опустел, но уже в 60-е годы стали говорить, что ленинградцы — это особый народ. Их сразу же узнавали. Я по себе помню, куда ни приезжал, меня часто спрашивали: «А вы случайно не из Ленинграда?». У Петербурга есть это уникальное качество — создание своей петербургской нации, общества людей, для которых большие задачи представляются более важными, чем частная жизнь.

— Значит ли это, что тот, кто сегодня утверждает «лучше бы убрали снег», в какой-то степени зовёт нас в прошлое к обывательской жизни?

— Если ограничиваться только бытом, то мы в нём и останемся. А ведь быт обладает колоссальной инерцией — он не хочет меняться. И если мы ограничим свою жизнь исключительно налаживанием комфорта, то мы несомненно останемся в настоящем, потому что улучшение быта — это всегда улучшение настоящего. А дорога к будущему означает отказ от того, что есть и создание чего-то нового, которое может быть поначалу непривычным, чуждым, неудобным, но это новое — то, что будет доминировать в новом мире.

— Возвращаясь к главной теме, почему нельзя ни на каких условиях соглашаться с теми, кто считает, что Ленинград во время войны надо было сдать, и что «комедию о блокаде» «Праздник» общество осудило незаслуженно?

— Если вы помните, существовал приказ Гитлера, капитуляцию Ленинграда не принимать. Город путём обстрелов и бомбёжек должен быть стёрт с лица земли, а население должно было бежать в глубь страны вызывая хаос. Кроме того, в России не было феномена «почётной капитуляции» и для жителей Ленинграда во время войны капитуляция также была невозможна. Такое поведение, присущее европейцам, русское национальное сознание просто исключает — мы готовы умереть, но не сдаться. А этот фильм я не смотрел, и мне не хочется его смотреть. То, что читал, мне вполне достаточно.

— Накануне депутат Госдумы из Башкирии заявил, что он привезёт в Петербург 125-граммовые кусочки хлеба и будет их здесь раздавать. Зачем это нужно?

— По-моему, это просто дурной вкус. Нельзя делать из трагедии шоу, а это, именно депутатское шоу. Может быть, депутат делает это искренне, но тогда это, на мой взгляд, отсутствие культуры.

— К блокадному юбилею в центре города открылся масштабный интерактивный проект «Улица жизни». Там военная техника, противотанковые заграждения, голоса дикторов заставляют людей окунуться в то тяжёлое время. Чем отличается инициатива депутата от этого интерактивного проекта?

— Отличие есть. В одном случае это работает на депутата, а во втором не на известность отдельных людей, а на память города.

— Вам не обидно, что к 75-летнему юбилею наш небедный по сравнению с другими российскими регионами город не успел отремонтировать единственный в Петербурге музей блокады, находящийся в Соляном городке?

— Конечно, давно надо было его отремонтировать. Сейчас у нас сменится губернатор, посмотрим, как будет работать новый. Мне не хочется вдаваться в политическую критику, но, к сожалению, прежняя власть многое не успевала.

Беседовал Егор Зубцов, Санкт-Петербург