Есть ли в идее создания европейской армии что-то, кроме пустых разговоров?

Несколько месяцев назад высказывания Ангелы Меркель и Эммануэля Макрона по теме создания единых вооруженных сил Евросоюза взбудоражили Европейское Сообщество. Активно пошумев в СМИ «да мы сейчас в момент все наши штыки соединим и нам равных не будет на континенте, а то и во всем мире» европейские политики разного ранга несколько успокоились и отправились праздновать Рождество и Новый год.

Теперь эксперты и аналитики, «приняв по последней», (праздновать в Европе заканчивают 6 января — в день пришествия трех королей-магов/волхвов) уселись за изучение состояния дел и перспектив военного альянса.

Пациент скорее мертв, чем жив

Эйфория прошла, заявленный проект теперь употребляется в прессе чаще всего с приставкой «фетиш», а разговоры ведутся о том, что больше разъединяет армейские подразделения стран ЕС, чем объединяет.

Выход Великобритании из Евросоюза, конечно, не был новостью года, но именно его сегодня европейские эксперты видят одной из главных причин, препятствующих становлению еще не начавшего оформляться военного альянса.

Не обязательно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что Соединенное Королевство тут всплыло не случайно: во-первых, это государство было одним из столпов ЕС, а во-вторых, и это главное, Лондон назначен — если вдруг что-то пойдет не так — козлом отпущения, на которого неудачу и спишут.

А с ней и ушедшие в неизвестность деньги — ведь всякая политика определяется экономикой и делается ради денег. Которые, возможно, пойдут на нужды государства, а может быть, и осядут в оффшорных карманах отдельных лиц. Не исключен и вариант «два в одном», то есть сочетания этих двух составляющих.

«Время, когда мы могли доверять другим, осталось позади. Европейцы должны принять на себя обязанность самостоятельно защищать свою родину», — сказала канцлер Германии.

«Нам нужна настоящая армия, такая, которая сумеет обеспечить безопасность ЕС и противостоять внешней угрозе, рассчитывая, что США от нее смогут нас уберечь. В Европе возникают все новые авторитарные режимы, которые затевают перевооружение и обновление своих ВС, — согласился с Меркель президент Франции. — Евросоюз не может быть игрушкой в борьбе между державами».

Нельзя сказать, что до того, как приведенные выше слова были произнесены, в плане военного сотрудничества в ЕС ничего не предпринималось. Подразделения, составленные из солдат и офицеров разных государств, время от времени принимали участие в совместных военных операциях (в составе международной коалиции в Сирии, например), а члены ЕС поставляли друг другу оружие в рамках «Организации по вопросам сотрудничества в сфере вооружений» (OCCAR). В 2017 году 25 государств-членов ЕС в Брюсселе подписали соглашение о создании «Постоянного структурированного сотрудничества по вопросам безопасности и обороны» (PESCO) — программы, направленной на усиление сотрудничества в сфере безопасности и обороны, в рамках «Глобальной стратегии ЕС по внешней политике и политике безопасности». Однако, считают европейские эксперты «это все были робкие шаги в намерениях обеспечить свою собственную безопасность, идея же создания самостоятельной армии Евросоюза стала революционным смелым гигантским шагом».

Париж и Берлин: вместе в разные стороны

В большом шуме после заявлений Меркель и Макрона голоса аналитиков, стоящих ногами на земле, а не витающих в облаках, слышны были слабо. В то время как СМИ Европы в короткий период времени смогли убедить сами себя и значительную часть политической элиты, что «единая армия нужна и создавать ее надо прямо сейчас, в кратчайшие сроки — все же уже наработано», настоящие специалисты осторожно определяли создание европейской армии как «цель весьма отдаленную, на пути к достижению которой общество ждет множество политических, экономических и идеологических ловушек».

Клаудиа Мейджор, эксперт по вопросам безопасности Немецкого фонда науки и политики (SWP), и Кристиан Меллинг, исследователь Немецкого общества внешней политики (DGAP), специализирующийся на вопросах обороны, считают, что идея общей армии является «преждевременным проектом». Не так давно они это утверждали на форуме, организованном французской газетой Le Monde. Основная проблема, указали названные специалисты, заключается в том, что «Париж и Берлин имеют на самом деле разные цели реализации этой инициативы. И как только они захотят перейти от слов к делу, между ними возникнут трения и напряженность».

Нынешнее руководство Германии, как и его предшественники, видит в общей армии еще один шаг в политической интеграции блока, еще один способ гарантировать мир между странами-членами. В Елисейском же дворце единую евроармию понимают как еще один элемент ЕС для продавливания своих интересов в районах своего влияния. При этом Евросоюз не будет зависеть от вооруженных сил США или политических «корсетов» НАТО или ООН. Как видим, налицо два явно противоположных взгляда на проблему. И нет ничего, что свидетельствовало бы, что одна из сторон горит желанием поступиться своими принципами, признав приоритетность идей другой. Берлин сосредоточился на прошлом и сосредоточен на внутрисоюзных деталях. Париж — на будущем и внешнеполитических аспектах.

Европейский совет по международным отношениям (ECFR) указывает на то, что за «неоднозначными словами политических лидеров» действительно мало смысла, и вспоминает, что проект евроармии является постоянной идеей, бытующей в европейском воображении. Эта мысль впервые прозвучала 68 лет назад — и с тех пор все попытки ее обсуждения всегда заканчивались разногласиями. «Снова и снова этот проект откладывали в сторону, пока, спустя годы, благодаря продвижению конъюнктурных интересов двух ведущих стран не сумели превратить его в фетиш», — пишет аналитик испанского издания El Confidencial Антонио Мартинес.

Туманные перспективы из-за Brexit

Эксперты сходятся во мнении, что проект военной автономии ЕС далек от жизнеспособности, но ситуация значительно ухудшится, когда Соединенное Королевство окончательно покинет Сообщество в марте 2019 года, поскольку Лондон, безусловно, является партнером с самыми большими наступательными и оборонительными возможностями на континенте.

В недавнем совместном отчете Международного института стратегических исследований (IISS) и мозгового центра «Немецкое общество внешней политики» DGAP говорится, что «у ЕС имеются серьезные проблемы для реализации амбиций на военном уровне и что выход из Соединенного Королевства только качественно ухудшит эту ситуацию». Аналитики рассматривают ряд вероятных сценариев развития событий и приходят к выводу, что «если ЕС попытается увеличить свое присутствие за рубежом и влияние в ключевых регионах, как это было предложено французами, едва ли одна треть их требований может быть удовлетворена. Если Лондон исчезнет из этого уравнения, и без того плохая ситуация станет намного хуже, а нехватка ресурсов будет гораздо более выраженной».

София Беш, эксперт базирующегося в Лондоне аналитического Центра европейских реформ (CER), уверена, что «если Великобритания будет полностью исключена из оборонной инфраструктуры ЕС, последняя не только потеряет британский опыт и активы, но и уменьшит свой собственный вес в мире». По мнению Беш, «чтобы заслужить доверие и приобрести вес, вооруженным силам ЕС необходимо иметь в своем составе армию Соединенного Королевства, одного из немногих европейских государств с серьезным военным потенциалом».

В этом контексте отставка министра обороны США Джеймса Мэттиса привела в замешательство не одного человека на этой стороне Атлантики. Военные утверждали, что он ушел из-за многочисленных разногласий с Трампом, но тема отношения европейцев и американцев внутри НАТО была главной причиной отставки, уверена эксперт. Мэттис был одним из последних убежденных атлантистов в ближнем круге 45-го президента США. Его уход позволяет Трампу более свободно следовать своим инстинктам, а значит, Европа будет чувствовать себя менее защищенной. Эта новость — тревожный звонок для Европы. Той самой, которой иногда приходится прибегать к фетиш-проектам ради достижения самоуспокоенности.

Евроармия — оружие обоюдоострое

Существуют еще два нюанса, если не препятствующие организации единой армии Евросоюза, то, по крайней мере, заставляющие европейских политиков подходить к реализации этой идеи крайне осторожно и делать шаги в этом вопросе так медленно, как только возможно. Западная пресса по обе стороны Атлантического океана, кстати, об этих двух нюансах не вспоминает вообще.

Во-первых, единая армия — далеко не то же самое, что просто сумма вооруженных сил государств-членов ЕС. Для того, чтобы она была боеспособным военным контингентом, ей требуется и создание собственного командования и боевое слаживание и, понятное дело, деньги. В ситуации, когда из НАТО евросоюзные государства выходить не собираются, единая армия сообщества ложится на их бюджеты дополнительным беременем — в довесок к увеличению военных расходов (до 2% от ВВП), которые они должны нести как члены Североатлантического блока. Пока не заметно, чтобы какие-то еще государства, кроме Германии и Франции хотя бы попытались продемонстрировать свое желание пойти на увеличение своих военных бюджетов в плюс к тому, что потребовал Трамп от имени НАТО.

Второе — это возможность применения единой армии в качестве полицейской структуры. Да, напрямую нигде не пишется о такой возможности. Но в современную эпоху в странах ЕС существует документально оформленная градация «степени террористической угрозы». Как правило, ступенек в ней пять. Нет смысла долго расписывать содержание каждой, достаточно остановиться на конкретном примере Испании, находящейся в ситуации четвертого уровня — последнего, контролируемого силами МВД. Переход на пятый, самый высокий уровень, означает уже выход на улицы городов военных патрулей и размещение на площадях и перекрестках армейских бронемашин.

Единая армия Евросоюза по определению не может оставаться в стороне от проблем, решаемых государством блока военным путем. То есть, вероятность наведения с ее помощью порядка в какой-либо из стран, «пытающихся поставить свои национальные интересы выше общеевропейских», весьма высока. (Например, в Венгрии, глава которой регулярно именуется в европрессе «троянским конем Москвы в ЕС», отказывается принимать перераспределяемых из других государств беженцев, намекает, что пора бы снять санкции с России и т. д.). Пожалуй, что эту неприятную перспективу увидели уже и руководители многих других государств — именно поэтому, кроме Франции и Германии, активных кампаний в пользу создания евроармии не видно нигде.

Владимир Добрынин, Мадрид