Спасти экс-омоновца Никулина: Литва осудила его на пожизненный срок

3 октября исполнится 30 лет со дня создания рижского отряда милиции особого назначения (ОМОН). Публицист Владимир Линдерман решил воспользоваться этой датой, чтобы напомнить на страницах портала «Sputnik Латвия» о трагической судьбе одного из бойцов отряда — Константина Никулина (Михайлова). По приговору литовского суда он отбывает пожизненное заключение в Лукишской тюрьме в Вильнюсе и уже почти 11 лет пребывает за решеткой.

Линдерман напоминает фабулу событий. «В ночь с 30 на 31 июля 1991 года на литовско-белорусском КПП Мядининкай были расстреляны восемь человек: четверо литовских таможенников, двое охранников из отряда „Арас“ и двое дорожных полицейских. Семеро погибли, один — таможенник Томас Шярнас выжил. Существует несколько версий, кто и почему организовал нападение. Как правило, эти версии основаны на отвлеченных рассуждениях, а не на строгих фактах. Не буду в них углубляться, но один важный факт, ныне подзабытый, все-таки стоит напомнить. В тот же день, когда произошло нападение в Мядининкае, в Москве президентом СССР Горбачевым и президентом США Бушем был подписан Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-I). Обе стороны воспринимали это событие как крупный политический успех. Сегодня военные специалисты считают, что соглашение было неравным, американцы тогда взяли верх: за рамками Договора остались крылатые ракеты морского базирования с дальностью более шестисот километров. Но я сейчас о другом — об убийстве в Мядининкае. Вряд ли руководство одной из сверхдержав решило отпраздновать подписание договора таким странным образом», — подчеркивает Линдерман.

По его словам, наибольшие подозрения падают у него на литовских националистов. «Они имели основания тревожиться, что СССР и США снова договорятся (вот уже договорились по вооружениям!..), как это было после Второй мировой войны, и Литва не получит независимости. Логично в такой ситуации сыграть на обострение и выставить СССР государством-злодеем. По крайней мере, мотив у них был. Как бы то ни было, литовские власти сразу, не утруждая себя доказательствами, возложили вину на советское руководство, а исполнителем „назначили“ рижский ОМОН. Впоследствии эта версия превратилась в Литве в идеологический догмат, не подлежащий сомнениям и оспариванию. В ночь с 30 на 31 июля рижские омоновцы, и Никулин в их числе, действительно находились в Литве. Приехали, чтобы получить новое оружие и амуницию. Ночевали на базе вильнюсского ОМОНа. И это, по сути, единственная „улика“, каких-то более серьезных доказательств участия Никулина в расстреле в Мядининкае нет. Сам он свою вину категорически отрицает», — пишет Владимир Линдерман.

Напротив, по его словам, есть веские сомнения, которые, согласно фундаментальным принципам права, должны толковаться в пользу обвиняемого. «Выживший Томас Шярнас не опознал Никулина. Более того, из показаний Шярнаса следует, что, по меньшей мере один из нападавших говорил по-литовски, а Никулин, как и другие рижские омоновцы, литовским не владеет. На месте нападения найдены гильзы, не соответствующие штатным боеприпасам ОМОНа», — напоминает Линдерман. Тем не менее, Никулин был арестован в конце 2007 года в Риге и передан Литве. В 2011 году Вильнюсский окружной суд приговорил его к пожизненному заключению за «убийство двух и более человек». Публицист отмечает: «Не говоря уже об отсутствии доказательств, приговор был незаконен и по чисто юридическим причинам. В 1991 году срок давности по статье „убийство“ был десять лет. Потом его увеличили до пятнадцати лет, сейчас, согласно литовскому законодательству, он равен двадцати годам. В случаях, когда законы меняются, европейские правовые стандарты указывают: для применения должен быть выбран закон, наиболее благоприятный для обвиняемого. Срок давности по событиям июля 1991 года истек».

Владимир Линдерман пишет: «Понимая, что с таким приговором Никулина придется освобождать, суд второй инстанции в 2016 году переквалифицировал „убийство“ в „преступление против человечности“, не имеющее сроков давности. Третья (высшая) инстанция оставила приговор в силе. Приговор является окончательным и — в рамках литовского законодательства — обжалованию не подлежит. Остается надежда на Европейский суд по правам человека. Жалоба в ЕСПЧ подана и принята судом к рассмотрению. Адвокат Елена Квятковская, готовившая жалобу, считает, что шансы на благоприятное решение есть. ЕСПЧ не занимается оценкой доказательств, но вопрос квалификации преступления — в его компетенции. То, что Никулина осудили за преступление против человечности, — это циничное, чисто политическое решение, не имеющее под собой никакой правовой основы».

По словам Линдермана, есть еще и некоторая надежда на Россию. «Существует такая практика, когда осужденного иностранца передают для отбытия наказания стране, гражданином которой он является. Для этого Генпрокуратура РФ должна сделать запрос Литве с соответствующим предложением. Поскольку Никулин — гражданин России, правовое основание для запроса есть. Литва может согласиться или не согласиться, это уже вопрос конкретных переговоров». В июле этого года литовский Минюст сообщил, что готовит запрос к России о передаче Вильнюсу осужденного в РФ за шпионаж гражданина Литвы Евгения Матайтиса. «Вероятно, это не единичный случай, так что, как говорится, возможны варианты», — предполагает Владимир Линдерман. Добавим, что недавно депутат Сергей Шаргунов публично напомнил о судьбе бывшего бойца ОМОН на заседании Госдумы. Он же обратился в Генпрокуратуру и МИД РФ с просьбой проанализировать возможность передачи Никулина России. «Пять месяцев назад я навестил Константина Никулина в Лукишской тюрьме (в Вильнюсе — EADaily), сейчас мы переписываемся. Он ощущает себя русским солдатом, оказавшемся в плену, и все надежды на освобождение связывает с Россией. В чем-то он, может быть, наивен, но это благородная наивность солдата, не желающего мириться с мыслью, что Родина его забыла», — заключает Владимир Линдерман.

Напомним, что Никулин является не единственным гражданином России, томящимся в литовских застенках. Офицер запаса тяжело больной диабетом Юрий Мель был арестован в Литве в 2014 году. Литовские власти обвиняют его в участии в штурме Вильнюсской телебашни 13 января 1991 года — то есть в том, что Мель, как советский военнослужащий, исполнял приказ на территории СССР. 11 сентября адвокат Меля Галина Кардановская заявила, что ее клиент «был жертвой и заложником политики тогдашних советских властей», а дело политизировано. Выступая на заседании Вильнюсского окружного суда, Кардановская сказала, что считает предложение прокуратуры назначить россиянину шестнадцать лет лишения свободы ничем не обоснованным и немотивированным. «Рассмотрев материалы дела, проведя анализ правовых норм, я считаю, что обвинения предъявлены необоснованно, в нарушение фундаментальных принципов права. Уголовное преследование должно быть прекращено, поскольку не было собрано неоспоримых и надежных доказательств», — заявила Галина Кардановская.

Как сообщало EADaily, МИД России серьезно обеспокоен неприемлемой ситуацией вокруг гражданина РФ Юрия Меля, находящегося в литовской тюрьме по обвинению в участии в событиях 13 января 1991 года. Об этом заявила официальный представитель МИД России Мария Захарова на брифинге 26 апреля в Москве. По словам Захаровой, особые опасения вызывает состояние здоровья россиянина, страдающего тяжелым хроническим заболеванием и более четырех лет противоправно удерживаемого в заключении по надуманным обвинениям. «Призываем литовскую сторону, пока еще не поздно, проявить гуманность и изменить меру пресечения Юрию Мелю на более мягкую, не связанную с заключением», — заявила она. Захарова назвала «судилищем» весь процесс по «делу 13 января 1991 года», который был развязан Вильнюсом и оценила его как «продолжение порочной линии на исторический реванш и фальсификацию истории».