Эстонская русофобия: русским матом по русским и России

Недавно Эстонское общественно-правовое телевидение оскандалилось показом на самом деле очень интересной передачи талантливого журналиста Вахура Керсна. Она была посвящена 300-летию основания самого известного в Эстонии столичного парка Кадриорг (в переводе на русский — долина Катерины). Сегодня парк с Екатерининским дворцом признан жемчужиной дворцово-паркового искусства в Эстонии.

Вместе с небольшим по российским меркам летним дворцом (подарок супруге Екатерине) парк заложил сам Пётр Великий. Журналист предположил, что такое решение русский царь мысленно принял, стоя на крутом обрыве расположенного неподалёку от моря плато Ласнамяэ. И начал журналист свой рассказ сразу с ложки дёгтя, приписав царю ненормативную лексику (это, когда посылают на …).

Эстонцы отождествляют русских с матом?

Такое в Эстонии распространено не только среди простых людей. Сквернословить по-русски в образованном эстонском обществе считается естественным. Очевидно, это нужно для того, чтобы подчеркнуть «цивилизованность», при которой ругаться на родном языке считается непристойным. Зато противопоставляя себя русскому «бескультурью и азиатчине», можно позволить себе материться на языке русских, в отношении которых нередко публично используются самые разные оскорбительные наименования — «tibla», «derevnja», «chesnok» и еще пара десятков уничижительных прозвищ, приведённых в недавно изданной «Настольной книге эстонца» писателя Михкеля Рауда. Одна из версий происхождения слова «tibla» - «ты, бл…». Тем не менее, им охотно пользуются национальная интеллигенция и СМИ.

Эстонизация и вестернизация = дерусификация

Конечно, скандал с телепередачей о трёхсотлетии парка Кадриорг получил отпор в эстонских СМИ, но практически лишь в их русскоязычном сегменте. И это на фоне разглагольствования и резонёрства по поводу необходимости интеграции русских в эстонское общество, «переплетении» с эстонцами, когда всё отчётливее обнаруживаются признаки эстонизации и вестернизации, другими словами — дерусификации. То есть эстонской элите по сути всё равно, что о них думает местное русское и русскоязычное население. Их задача — заземлить недовольство дискриминацией по этническому признаку и имитировать заботу об инородцах. Причем эта имитация сопровождается методом кнута и пряника (наподобие украинских печенюшек Виктории Нуланд). И надо сказать, эта политика нейтрализации русского и русскоязычного населения, превращения его в балласт, который не мешает внутренней и внешней политике Эстонии, проводится не без успеха.

Но как наладить диалог между эстонской и русской частями общества, которые социально и политически отстоят друг от друга как небо и земля? И возможен ли такой диалог вообще? Тем более, бытовую русофобию в эстонском обществе постоянно подпитывает вдохновляемая Западом русофобская политика эстонского государства, пусть местами и «бархатная».

Карл Бэр: «Жестокость и дикость к более слабым»

А вот выдержка из главы «Эстонец враждует с русским» упомянутой книги Михкеля Рауда: «И естественно, эстонец знает, что выжить ему помогает самое могучее из всех его чувств — злоба. Общий враг объединяет и, если один эстонец время от времени норовит поссориться с другим эстонцем, то при виде общего врага они тут же станут друзьями. Общих для эстонцев врагов столько, что не сосчитать, но самый большой из них, конечно, русский. Чего скрывать, русский сильно постарался ради титула „враг эстонца“. Он на протяжении всей истории изнурял, оккупировал, пытался уничтожить родной язык эстонца, отравлял его генофонд. Но сорняк выстоит… И, если эстонец не истребит себя сам, то это не удастся никому другому, особенно русскому».

Увы, и не только националисты (то есть русофобски ориентированные патриоты) не хотят слушать русских. Эстонцы не понимают, зачем им это нужно. Интерес к «пришельцам» появляется перед выборами, когда власти имитируют межэтнический диалог, заботу о русском и русскоязычном населении. Но, действительно, зачем им это надо, если русские и русскоязычные жители, по определению Комитета ООН по ликвидации расовой дискриминации, отодвинуты на окраины социально-экономической и общественно-политической жизни Эстонии? В последнее время имитируется желание считаться с русскими. Но при этом ставится условие: они должны отвернуться от России, смириться с НАТО, которая, между тем, объявила их прародину врагом. Также надо поддержать возвращение Крыма Украине, продление санкций против России.

Так неужели диалогу не быть? И как постоять за себя русскому? Неужели надо отвечать эстонцу-националисту по принципу «баш на баш»? Например, ссылаться на защищённую в 1814 году докторскую диссертацию «Об эндемических болезнях эстонцев». Её автор — местный немецкий барон, учёный с мировым именем, основатель эмбриологии Карл Эрнст фон Бэр. Он критично и наверняка обидно для эстонцев отзывается о местных крестьянах, говоря в своей диссертации об их «бедности», «грязной убогости», «подобострастии пред более сильным», «жестокости и дикости к более слабым». При этом Бэр удостоился даже чести быть изображённым на эстонском денежном знаке, когда в 1992 году сразу после восстановления независимости Эстония ввела национальную валюту. Такой откровенно избирательный (высокомерие по отношению к русским и низкопоклонство перед немцами) подход по этническому признаку поразителен. Ведь отношение к немецким баронам (многовековым угнетателям эстонских крестьян) вплоть до вхождения Эстонии в 1940 году в состав СССР было более чем критическим, а ненависть к немецким поработителям широко представлена в классической эстонской литературе.

В продолжение — фрагмент из телепередачи Вахура Керсна о Кадриорге, когда он спрашивает, зачем Пётр I, победив шведов и захватив Эстляндию, выкупал у города землю под строительство дворца и парка? Крупный историк эстонской старины Юри Куускемаа отвечает: «Немецкое рыцарство сдало Таллин (тогда Ревал) русской армии в обмен на соглашение о сохранении местных порядков и законов. Вот и пришлось царю раскошелиться». Более того, историк отмечает, что «вплоть до правления Екатерины II сохранялась таможенная граница между Эстляндской губернией и остальной Россией, и, стало быть, мы не были частью России в прямом смысле этого слова».

Захватчики бывают как плохие, так и хорошие?

Но что характерно, коль авторитетный эстонский историк говорит «мы» от имени местного немецкого рыцарства, то он подсознательно признаёт, что сегодня эстонцы идентифицируют своих западных угнетателей с самими собой, с эстонским государством! Но этот миф можно скормить только обывателю. Это наивное переписывание истории говорит о «фантомных болях» эстонского общества, которые хочется скрыть, так же, как и причины, кстати, не зависевшие от эстонцев, их породившие.

Но внимание! Такое подобострастное отношение не касается российской и советской государственности. Не это ли объяснение исторических корней русофобии в Эстонии?! Они столь глубокие, что болезненно воспринимающие любое словесное посягательство (даже в шутку) на свою независимость, эстонцы, увы, делят сегодня своих бывших захватчиков-господ на хороших и плохих.

Портал Estonica (Estonica.org/ru/История) отмечает, что «пребывая под властью России, эстонцы вспоминали добрым словом шведское правление еще и в XIX в.» Говорили и про «золотой шведский век». И сегодня в Эстонии хватает тех, кто льстиво преувеличивает заслуги Запада в развитии эстонского государства, хотя, надо признать, его вклад в это, безусловно, значителен. Тем более странно (правда, только не для тех, кто знает сложности истории многострадального эстонского народа на протяжении всего второго тысячелетия), что роль России, наоборот, искусственно занижена или отрицается. При том, что именно Россия более, чем кто-либо ещё способствовала становлению эстонской нации и государственности.

Ничего не поделаешь: на разломе цивилизаций!

Царское время сегодня в Эстонии связывают не иначе как с русификацией и подавлением эстонского национального самосознания. Но это ложь. Даже политика Александра III по русификации Эстонии трактуется неверно — будто она была заточена против эстонцев. Но ведь в действительности всё было направлено против засилья остзейского баронства, его особого, самостоятельного гражданского законодательства, кстати, ущемлявшего права коренного населения — эстонцев и тормозившего развитие самой России.

Сразу после отмены Екатериной Великой таможни между входившей в состав Империи Эстляндией и остальной Россией, началось мощнейшее развитие края, как раз способствовавшее становлению эстонского самосознания. Это получивший в XIX всемирное признание открытый Александром I Императорский Дерптский (Юрьевский) университет в нынешнем Тарту (кстати, основанный шведами в XVII его предшественник очень скоро прекратил существование). Это отмена крепостного права на несколько десятилетий раньше, чем в остальной России. Это ликвидация безграмотности эстонского крестьянства. Это первые Певческие праздники, первые эстонские газеты, как раз и пробудившие национальное самосознание и становление национальной интеллигенции. Это естественная интеграция эстонцев в тело российского государства, его культуры. Примеров знаменитых эстонцев, прославивших Россию, хоть отбавляй. В 1917 году по разным данным от 60 до 80 тысяч эстонцев жили и работали в Санкт-Петербурге. Это каждый десятый эстонец!

Много положительного, но с драматическими издержками, обусловленными идеологическими перегибами СССР, принесло Эстонии и вхождение в состав Советского Союза. Критикуя что-то, бесстыдно отрицать достижения. Иначе это фарисейство.
Есть и ещё одна фундаментальная причина русофобии. Эстония оказалась на границе двух цивилизаций — западной и русской.

Но это не оправдание тому, что Эстония с порога отвергает всё, что предлагает Москва, её претензии к Таллину. Эстонскому обществу вбивают в голову мысль о том, что эстонский народ — жертва всегда и во всём, причём вина лежит непременно на Москве. Во всех своих промахах у эстонцев виноваты только внешние силы, а вот все достижения ставятся в заслугу исключительно себе.

Зигзаги дерусификации

Помню, как в 1980 году таллинской Ратуше Эстонии вручали Золотую медаль Европы за сохранение средневековой старины. Вручавший награду немец оконфузил собравшихся тем, что особо отметил заслуги эстонцев, бережно хранящих объекты старины, созданные чужеземцами. Хотя эта заслуга очевидна.

Казалось бы, это относится и к Лётной гавани (для гидропланов), ставшей после реставрации европейской музейной жемчужиной. Посетителей знакомят с авторами уникального купольного (без опор) строения — это зарубежные специалисты. И ни слова о том, что объект построен перед Первой мировой войной Царской Россией, когда Эстонии как государства ещё не существовало.

Или знаменитая орудийная башня Кик ин де кёк. Она отражала нападения многих чужеземцев, но в путеводителях в этом обвиняется только Россия. Или стоящий на Вышгороде против эстонского парламента православный собор Александра Невского, время от времени вызывающий у националистов раздражение. Были предложения снести его, мол, уродует своими куполами-луковицами (восток) общий вид и силуэт средневекового города, которому присущи конусообразные (запад) шапки крепостных башен и строгие киверы лютеранских церквей.

Увы, мечтать (не) вредно

С такой установкой трудно наладить диалог с местными русскими, ибо иначе они должны признать переписанную или замалчиваемую эстонцами историю, да ещё с русофобским подтекстом. Такое понимание Таллином межнационального взаимопонимания тем безнравственнее, что сегодня эстонцы и русские в социальном и политическом плане фактически сегрегируются друг от друга из-за этнической дискриминации. Эти две группы населения, как небо и земля, образуют два, с разными правами и возможностями, параллельно существующих мира. Русские и русскоязычные должны следовать принципу: быть ниже травы и тише воды.

В Эстонии признают бесправие женщин перед мужчинами и даже борются за гендерное равноправие, но при этом неохотно (раньше просто отрицали) признают этническую дискриминацию. Более того, находятся даже мотивы, оправдывающие эту несправедливость. Националисты считают, что русские Эстонии — это чуть ли не дикари, часть империи Зла. Более того, периодически они заявляют, что дискриминация русских оправдана — это эстонская месть за т.н. советскую оккупацию.

Так что с трудом верится в полное взаимопонимание между местными русскими и эстонцами. Уж слишком они разные (ментальность, алфавит, вероисповедание, мировоззрение). Жить бесконфликтно в многонациональной Эстонии можно при условии, что и русские, и эстонцы, представители других народов и национальностей, будут равны перед законом (а сегодня законы в Эстонии писаны отдельно для тех и других, правда, по принципу гражданства). Но жили же люди в советское время худо-бедно, но достаточно сносно, именно потому, что перед законом, независимо от национальности, все были равны. С этим не поспоришь. Но не может русский радоваться НАТО, признавшего Россию врагом. Не может он признать требование о возвращении Крыма Украине или согласиться с гибридной войной против его прародины и живущих там родственников. Другое дело, если Эстония объявила бы нейтралитет. Увы, мечтать не вредно.

Димитрий Кленский