«Диссидентка» Чирикова: Эстония не хочет «интегрировать» моих детей

Эстонский портал Delfi.ee опубликовал открытое письмо на имя президента государства Керсти Кальюлайд, написанное Евгенией Чириковой, которую в этой стране представляют «российской диссиденткой».

Чирикова, получившая известность в 2010 году благодаря своему активному участию в кампании «защиты Химкинского леса» и считавшаяся одной из главных «звезд» российской прозападной «оппозиции», переехала с супругом и двумя детьми из Москвы в Таллин три года назад. В настоящее время Евгения Чирикова является участницей регулярно проходящих в Вильнюсе «форумов свободной России», в ходе которой «борцы с режимом» обсуждают дезинтеграцию и свержение государственной власти в РФ. В своем письме «диссидентка» уверяет, что очень любит Эстонию, ставшую для ее семьи вторым домом. «Но в Эстонии есть одна проблема, которая меня тревожит. Я уже три года пытаюсь ее решить, но не могу. Живя в Эстонии, я поняла, что здесь существует два мира — русский и эстонский мир. Мне кажется, что вы понимаете, насколько опасно для маленькой страны, когда в ней существуют разные миры. Это особенно опасно, поскольку наша маленькая страна находится рядом с большой и очень агрессивной страной, которая хорошо умеет использовать противоречия. Мы помним пример Украины. Если государство не начнет интегрировать молодежь в эстонское общество, то это успешно сделает соседняя страна. И это не пойдет на пользу Эстонии и Европе», — утверждает Чирикова.

По ее словам, сначала она верила в «старый миф», что русские не хотят учить эстонский язык и не могут интегрироваться в эстонское общество, но потом вынуждена была отказаться от этой точки зрения. «Для меня, как для матери, важнее всего интеграция наших детей. Что происходит с интеграцией русской молодежи сейчас? Я считаю, что эстонское государство устранилось от решения проблемы и возложило ее на плечи родителей. Я говорю это на основании своего опыта. Когда мы три года назад переехали из России в Таллинн, моя дочь пошла в местную русскую школу в седьмой класс. Я попросила школу разработать для девочки специальную программу обучения эстонскому языку, чтобы она догнала других. К сожалению, дочь ее не получила. Представьте себе, как трудно было моей дочери. Ей было всего четырнадцать лет, приехала в новую страну, пришла в новую школу, в новый класс, где все дети шесть лет учили эстонский язык, а она начала только с алфавита», — пишет Чирикова.

Она жалуется, что первый год в школе был очень трудным, потому что у дочери были только плохие оценки по эстонскому языку, а у учителя не хватало дополнительного времени для ребенка. «В то же время я должна была платить частному преподавателю за всю семью. Изучать эстонский язык интересно и здорово, но очень дорого. Один урок стоит 10−20 евро. Большую часть своей зарплаты я трачу на уроки эстонского языка. Мы пытались зарегистрироваться на бесплатные курсы эстонского языка от Фонда интеграции, но из-за большого спроса не получили мест. В то время я пыталась отвести своих детей и в эстонские кружки по интересам. Младшая, 9-летняя девочка, очень хотела играть в футбол. Я заплатила за футбольный летний лагерь. Она вернулась из лагеря в депрессии, потому что впервые почувствовала себя в изоляции. К сожалению, красивые молодые учителя умели хорошо играть в футбол, но не интегрировать детей. Целую неделю ребенок находился в одиночестве, потому что эстонские дети не понимали ее и не хотели с ней играть, в то же время и взрослые не умели и не могли помочь ей наладить контакт. Такой же результат был после курса 3D-моделирования. Мой ребенок сидел в углу: учитель хорошо знал, как обучать 3D-моделированию, но не мог интегрировать ребенка», — сетует бывшая россиянка.

Чирикова попросила руководителя Фонда интеграции Ирене Кяосаар помочь ее детям в интеграции. «Вежливая Ирене посоветовала зарегистрироваться в интеграционный лагерь. Мы пытались, но моим детям не хватило мест, потому что желающих было много. Мои эстонские друзья советуют перевести детей в эстонскую школу. Но у них уже есть негативный опыт изоляции в коллективе эстонских детей. Я не уверена, есть ли у учителей в эстонских школах опыт интеграции или у эстонских школ особые программы интеграции. Я ищу их уже три года, но не нахожу. И я не хочу рисковать психическим здоровьем своих детей. Я не хочу, чтобы мои дети в очередной раз сидели в одиночестве в углу. Многие эстонцы уверены, что в русской школе большую часть уроков преподают на эстонском языке. К сожалению, это неправда: в русской школе только три урока эстонского языка в неделю. Задача русской школы в том, чтобы подготовить детей к экзаменам. Учителя стараются, но у них нет ресурсов для интеграции», — считает Евгения Чирикова.

Она считает, что эстонское государство не справляется с задачей интегрировать детей из русской школы в эстонское общество. «Мы с супругом работаем в Эстонии, платим высокие налоги и хотели бы, чтобы наши налоги работали эффективно. Мы хотели бы, чтобы эстонское государство всерьез занялось вопросом интеграции, потому что это вопрос благополучия общества. Я считаю, что если бы эстонские власти захотели решить проблему интеграции, они успешно справились бы с этим. Многие очень сложные государственные проблемы эстонское государство прекрасно решило», — пишет Чирикова. Она напомнила, что президент Эстонии Керсти Кальюлайд намерена какое-то время жить и работать в русскоязычной Нарве. «Это действительно важно и необходимо для интеграции. Я прошу вас обратиться к эстонским политикам и высокопоставленным чиновникам и побудить их решать проблему интеграции. Было бы замечательно, если бы в Эстонии интеграционных программ хватало для всех желающих. Передадим нашим детям европейские ценности. Сделаем так, чтобы завтра в Эстонии было гармоничное и сплоченное общество», — призвала Чирикова.

Глава Фонда интеграции Ирене Кяосаар к бедам Евгении Чириковой отнеслась «с пониманием», пишет портал err.ee. Кяосаар, однако, отметила, что «в эстонском обществе все же произошли большие изменения в области интеграции». По ее словам, «в обществе практически достигнуто соглашение о том, что все дети могли бы учиться вместе в единой школьной системе на эстонском языке, при этом поддерживающей их национальные и языковые отличия».

У русских жителей Эстонии письмо Чириковой вызвало град насмешек. «Вы же убежали в „рай“? Детей жалко — они все прочувствуют на своей шкуре и не забудут. А поливать дерьмом все и всех в России некрасиво. Как жизнь показала — тут тоже не айс» «А ты думала, тебя с дочкой здесь будут на руках носить? И хороводы вокруг вас водить? Логика с детства у неё — мне все должны и обязаны. Так она считала в России, так она считает и переехав в Эстонию». «Ей следовало снять лапшу с ушей еще до приезда в „страну европейских ценностей“. Это не Швеция, и не Германия. Тут царит дичайшая нетерпимость и национализм, трусливо прикрываемые отчетами за схомяченную „брюссельскую капусту“ и пропагандой. Как сказал один политик — мы не хотим, чтобы вы знали наш язык, мы хотим, чтобы вы знали ваше место. Тут на самом деле важна национальность, а не знание языка. Требования к языку — лишь инструменты, дающие легальную возможность дискриминации под прикрытием необходимости».