Ракетная атака в Сирии: война или игра?

Ощущение «скоординированной сирийской игры», проводимой в Сирии Дональдом Трампом и Владимиром Путиным, возникло уже давно. Для меня — еще в апреле 2016 года, когда на встрече с редколлегией The New York Times еще «обамовский"госсекретарь США Джон Керри достаточно откровенно предложил Путину разделить Сирию некой «красной линией»: «Вы не заходите туда, мы не заходим сюда, а все, что посередине, — это честная игра». Такое решение просто «напрашивалось», в связи со сходством и американских, и русских интересов в сирийском конфликте — углеводородной экспансии на богатый европейский рынок. Для чего необходимо было обрубить конкурента — арабские нефть и газ. Именно поэтому, в начале 2017 года, я с душевным трепетом предположил, что «в сценарии текущего ближневосточного конфликта альянс (России и США), похоже, становится неизбежностью».

В конечном итоге все получилось так, «как Керри прописал».

«Красной линией» стало русло Евфрата. На востоке — «американо-курды». На западе — «русско-башаровцы». Плюс турки, за два года взявшие под свой контроль Идлиб, Африн и север провинции Халеб (Алеппо). На юге Западной Сирии свои оперативно-территориальные интересы имеют США (база в Ат-Танфе) и Израиль (провинции эль-Кунейтра и Деръаа). Но это частности. По сути Сирия уже разделена на зоны даже не «влияния», а «доминирования»…

Война «Win-Win»

Если принять такую версию, то бурные события первой половины апреля — это не силовой конфликт, а дымовая завеса. Ночью 14 апреля в кормушку общественного мнения и экспертных дискуссий была вброшена новая порция жвачки, и сейчас все медиа и социальные сети заняты вопросом: сколько «западных» ракет были сбиты «сирийскими» ПВО и что это означает. Хотя и амеро-английская, и российская версии означают одно: дело Артура Понсонби живет и побеждает. Напомню, что лорд Понсонби, по итогам Первой Мировой написал книгу «Ложь во время войны», где изложил основные принципы военной пропаганды.

Хотя сейчас лорд Артур кусал бы локти от зависти. Потому что в оценках ракетного обстрела 14 апреля пропагандисты резвятся вовсю: англичане и американцы заявляют, что «потерь нет» и залп из 105 ракет в полном составе достиг цели — (генерал-лейтенант Кеннет Маккензи, а за ним и Дональд Трамп с Терезой Мей).

Кто я такой, чтобы не доверять американскому президенту и английскому премьеру? Но терзают смутные сомнения. Территория исследовательского центра в Барже (Большой Дамаск) — это крохотный участок земли площадью в четверть гектара на котором уютно располагались три двух-четырехэтажных корпуса Сирийского центра научных исследований (Syrian Scientific Studies and Research Centre). Вопрос: что там делали 76 (!!!) крылатых ракет (57 Томогавков и 19 AGM-158 JASSM)? Тем более, что в результате обстрела корпуса даже не были до конца разрушены?

Россияне (генерал-полковник Сергей Рудской) заявили о перехвате 71-й из 103 ракет, что тоже вызывает «смутные сомнения», поскольку «даже теоретически SADF (сирийская ПВО — А.Г.) не смог бы сбить более 15−20% запущенных ракет, используя только свои системы S-125, S-200, Buk, Kvadrat и Osa. SADF просто не имеет средств и мер для перехвата такого количества ракет одновременно в одной ударной волне». Сами сирийцы, со всей восточной мудростью, заняли промежуточное «плавающее» положение, используя для оценки количества перехваченных ракет слово «большая часть» (Агентство SANA).

Отсюда следует вывод — все публичные оценки предназначены «для внутреннего пользования» и являются той самой жвачкой, которую политики скармливают профессиональным и диванным экспертам: воюйте, любезные, в своих соцсетях. И скармливают успешно. Ранним утром 14 апреля пресс-секретарь Пентагона Дана Уайт заметила, что «за последние 24 часа число русских троллей увеличилось на 2 000%».

Таким образом, знатную свару в соцсетях пропагандисты обеспечили всерьез и надолго. Хотя «в сухом остатке» ракетную атаку на Сирию, по ее итогам, следует рассматривать как «войнушку Win-Win» (Winner-Winner, Победитель-Победитель): акция проведена, ущерб не нанесен, информационный повод для местных медиа получен — и все довольны.

Даже башаровские сирийцы… Которые переждали (или отразили?) атаку, отряхнулись и на следующий день пошли колотить «умеренную оппозицию» в «зоне деэскалации» Северный Хомс. И это после недельных призывов в Совбезе ООН о прекращении огня и гуманитарных паузах! Но для Башара Асада сейчас критически важно обеспечить логистику контролируемых им территорий. А оппозиционеры из Северного Хомса перекрывают «становый хребет» Сирии, шоссе М5 «Дамаск — Алеппо». Наступление башаровцев уже дало плоды. По сообщению «аль-Маздар», «силы повстанцев, базирующиеся в городе Ар-Растан (основной опорный пункт Северного Хомса — А.Г.) и вокруг него, призвали к экстренной встрече с российскими военными переговорщиками для организации нового соглашения о примирении».

Недовольны только исламские сирийские «оппозиционеры». Мухаммад Аллуш, лидер «Джаиш аль-Ислама», так долго сопротивлявшийся в Восточной Гуте, назвал организованные США ракетные удары кратко и зло: «ФАРС!».

Is fecit cui prodest

Но если для сирийских противников Башара Асада все произошедшее в ночь на 14 апреля — не более, чем «фарс», то следует определить реальных выгодополучателей от акции.

Сделал тот, кому выгодно. Это не только юридическая, но и политическая аксиома.

Выгода Дональда Трампа от ракетных ударов в Сирии очевидна. Это и удар по ООН (а скептическое отношение Трампа к этой организации — не секрет). Это и мужественный старт избирательной кампании в Конгресс/Сенат США (ноябрь 2018), а в таких случаях «маленькая победоносная война» («все ракеты попали в цель») является лучшей агитацией. Это и борьба с внутренней оппозицией, которая руками Роберта Мюллера, специального прокурора «для расследования подозрений в сговоре членов предвыборного штаба Дональда Трампа с российскими спецслужбами», явно подбирается к горлу Трампа (а «победителей не судят»). Это и подтверждение позиции «альфа-самца» в европейском политическом прайде (в отношении Англии и Франции). И многое другое.

Но, опять-таки «в сухом остатке», главным бенефициаром сирийских событий оказывается Владимир Путин.

1. Осмелюсь высказать предположение, что «сирийский инцидент» простимулировал то, в чем равно нуждаются и Путин, и Трамп — рост цен на нефть. Трампу это необходимо для развития сланцевой добычи углеводородов (как части пока успешного проекта «Сделаем Америку снова великой»). Путину, как лидеру экспортноориентированной ресурсной страны, это необходимо всегда.

За «истерически-бесплодную» санкционную неделю (9−13 апреля, пять заседаний Совбеза, на выходе — абсолютный «ноль») стоимость нефти Brent поднялась с $ 67,42 до $ 72,57 за бочку, и после ожидаемого отскока в понедельник 16-го, продолжила свой рост (на середину дня 18 апреля — $ 72,7/баррель). Для России проявился еще и «сопровождающий бонус» в виде синхронного роста цен на нефть и ослабления рубля с 58,1 до 62 рублей за доллар). Для граждан России это беда, но для ее казны, как страны экспортера, просто сказочный сценарий.

2. В пятницу, 13 апреля 2018 г, Госдума опубликовала законопроект «О мерах воздействия (противодействия) на недружественные действия Соединенных Штатов Америки и (или) иных иностранных государств». Значительная часть российских контрсанкций, конечно, ерунда, но вот одно из предложений является покушением на мировой правопорядок. Это «исчерпание исключительного права на товарные знаки в отношении товаров по перечню, определенному правительством РФ», правообладателями которых являются граждане США и иных иностранных государств, поддерживающих их в антироссийских действиях. Первый заместитель председателя комитета Госдумы по законодательству Михаил Емельянов назвал эти ответные меры в отношении США ударом «под дых американцам».

Фактически Россия заявляет о возможном покушении на «святая святых» либеральной экономики — на авторское и патентное право. И если законопроект будет принят, то несанкционированное изготовление, применение, ввоз, предложение к продаже, продажа и иное введение в хозяйственный оборот продукта, содержащего запатентованное изобретение, станет не преступлением, а обычной коммерческой практикой.

3. Под грохот санкций Россия еще более укрепляет свои военные позиции на Ближнем Востоке. Оцените сюжет: 9 апреля начинается санкционная истерика, 10-го специальный посланник Путина в Сирии Александр Лаврентьев совершил неожиданный визит в столицу Ирана Тегеран, где встретился с главой Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани. 12 апреля два Ту-95 и два Ту-160 в сопровождении воздушного танкера Ил-78М и истребителей Су-35 покинули базу «Энгельс-1» (Саратовская область), а 14-го иранское информационное агентство Tasnim сообщило, что «Иран разрешил российским военным использовать военную авиабазу в Хамадане».

Если предположить, что российские стратегические бомбардировщики «вынырнут» в Хамадане, то вывод будет один: русские глобально усилили свое присутствие в регионе. А предположить такое можно, поскольку Тегерану сейчас на руку любое усиление. Поскольку там прекрасно понимают, что следующим объектом атаки «коллективного цивилизованного Запада» будет именно Иран.

Ну, и что же приходит в голову, если без эмоций рассматривать «войну Win-Win»? Только одна мысль: «скоординированная игра»…

Мои «персональные критики», выслушав предложенную версию, криком закричали: «Чертова теория заговора! Ты представляешь, какого уровня конфиденциальности должна быть коммуникативная линия, что бы скоординировать ТАКОЕ?». Вопрос действительно интересный, и пока можно предложить одну версию: ортодоксальные евреи. Связь с ними Дональда Трампа (через зятя Джареда Кушнера) ни для кого не является секретом.

Владимир Путин тоже не особо темнит. В 2014 году он заявил на экономическом форуме в Санкт-Петербурге: «Все санкции сводятся к тому, чтобы выбрать из моего окружения людей и их, как у нас говорят в кругах интеллигенции, уконтрапупить. Я бы на их месте давно подал в суд. И выбрали будто специально — двух евреев и одного хохла. Да, это мои друзья. Я горжусь, что у меня есть такие друзья». У кого-нибудь возникнет сомнение в том, что братья Роттенберги, евреи, миллиардеры и друзья детства Путина, имеют прямой контакт с самым высоким уровнем еврейского политикума? Кстати, опыту еврейской дипломатии и спецопераций более трех тысяч лет.

Ну, а что до «теории заговора»… История показывает, что конспирология остается таковой лишь до открытия архивов спецслужб. После этого она превращается в исторический факт.

Андрей Ганжа (Киев), специально для EADaily