США — Иран: возможно ли столкновение?

В последнее время мировые СМИ изобилуют предсказаниями и «экспертными прогнозами» о скором конфликте, причем даже военном, между Соединенными Штатами Америки и Исламской Республикой Иран. Казалось бы, причины для такого рода выводов есть. Это жесткая позиция президента Дональда Трампа по отношению к Ирану в целом и ядерному соглашению 2015 года, в частности. Это и расширение санкционных списков США в экономической сфере, и обещание американского президента помочь вышедшим на улицы иранских городов в конце 2017 года антиправительственным демонстрантам, и обострение противостояния между Тегераном и Вашингтоном в Сирии.

Сразу после своего избрания Трамп заявил о том, что Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД, ядерная сделка) по иранской ядерной программе, принятый в июле 2015 года — «плохое соглашение». Это сразу же привело его к конфликтному обмену мнениями с президентом Ирана Хасаном Роухани и главой МИД страны Мохаммадом Джавадом Зарифом, проходившему на уровне официальных заявлений. В частности, иранская сторона неоднократно указывала на несоблюдение Вашингтоном условий ядерной сделки, что могло и может привести к одностороннему отказу ИРИ от взятых на себя обязательств в рамках СВПД. Командующий Корпусом стражей Исламской революции (КСИР) бригадный генерал Мохаммад Али Джафари был еще более радикален в своих заявлениях. По его словам, если США желают продолжить санкционную политику, им есть смысл демонтировать свои базы вблизи границ Ирана.

С одной стороны, это был намек на нарушение Вашингтоном норм международного права, а с другой — напоминание о наличии у Ирана баллистических ракет средней дальности, которые уже сейчас способны достигнуть американские военные объекты в Турции, Израиле, Пакистане, Афганистане и арабских странах Персидского залива. Впрочем, это все не удержало Трампа от новых этапов продления санкций.

Примечательно, что раздражение у американской администрации вызывает не только подтвержденный Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ) мирный характер ядерной программы Ирана, но и его ракетные разработки, которые Вашингтон стремится связать с иранским ядерным досье.

Более того, недавние протесты в Иране сделали возможным для США расширить их санкционный список, куда попали еще 14 иранских чиновников и организаций, в числе которых и глава судебной власти ИРИ Садек Амоли Лариджани. Впрочем, Лариджани находится в санкционном списке и Евросоюза, причем — с 2012 года.

Сирийские события также оказали влияние на все более конфронтационные взаимоотношения между ИРИ и США. Известная бомбардировка американскими самолетами в феврале лояльных Башару Асаду сил, пытавшихся атаковать проамериканские формирования арабо-курдского альянса «Сирийские демократические силы» в провинции Дейр-эз-Зор, в ходе которого погибли и сотрудники российской ЧВК Вагнера, имела своей основной целью действующие на востоке Сирии проиранские группировки.

Главный американский союзник в регионе, Израиль, неоднократно бомбил территорию Сирии, объясняя свои действия планами уничтожить иранские объекты на территории арабской республики, а также противодействовать активности ливанского движения «Хезболла». С другой стороны, уничтожение сирийскими ПВО израильского самолета и вертолета — это не только сирийский, но и иранский месседж Тель-Авиву, а через него — Вашингтону о том, что правила игры меняются.

Следующим этапом ирано-американского обострения стали заявления советника по национальной безопасности президента США Герберта Макмастера о необходимости «привлечь к ответственности» за «зверства в Восточной Гуте» правительство Сирии, а также его союзников — Россию и Иран. Таким образом, с одной стороны США вновь заявляют о своей лояльности сирийским оппозиционным группировкам, а с другой — стремятся максимально жесткими методами ограничить политическое влияние Ирана в арабском мире.

Кстати, сторонником подобного курса был бывший госсекретарь США Рекс Тиллерсон. Однако он не желал отказываться от следования СВПД — в отличие от своего непосредственного начальника. Именно с этим его «свободомыслием» и связывают отставку главы американской дипломатии. Новый госсекретарь — Майкл Помпео как раз является полной противоположностью Тиллерсону и готов идти в отношении Ирана до конца.

И тем не менее, говорить о переходе этого типично «холодного» противостояния в «горячую» фазу на данный момент мы серьезных оснований не видим. Соединенные Штаты слишком заняты на Ближнем Востоке, кроме того, они могут столкнуться с перспективой длительного противостояния с Россией. Новый театр военных действий, причем, невиданный ранее по своим масштабам (Иран — не Ливия, Сирия или даже Ирак) и неочевидный с точки зрения итогов Вашингтон вряд ли готов потянуть.

С другой стороны, ЕС и Совбез ООН не готовы поддержать агрессивные устремления Соединенных Штатов. 6 января Вашингтон созвал заседание СБ ООН для принятия против Ирана дополнительных мер в связи с действиями правительства страны против демонстрантов в конце декабря 2017 года. Однако большинство Совета всемирной организации выступило за невмешательство во внутренние дела Исламской Республики. Кроме того, три европейских государства, стороны СВПД — Франция, Великобритания и Германия, пока выступают против американской позиции по срыву договора, т.к. имеют в нем экономическую заинтересованность.

На данный момент США имеет реальную возможность лишь одностороннего выхода из СВПД, и наложения односторонних санкций в отношении Ирана. Удару может подвергнуться в этой связи импорт Тегераном продукции сферы высоких технологий, запчастей для гражданского авиапарка и некоторой другой товарной номенклатуры, однако, используя противоречия между США, РФ, КНР и ЕС, Исламская Республика способна минимизировать возможные последствия вводимых ограничений. К примеру, авиакомпания Mahan Air, находящаяся в санкционном списке США, достаточно легко могла получать необходимые запчасти для своих самолетов через Турцию. Кроме того, Иран серьезно продвинулся в создании базы для опоры на внутренние возможности, и экономически ИРИ — уже не то, что она собой представляла в самом критичном для страны 2012 году.

В результате можно предположить, что американо-иранское противостояние в политической сфере в краткосрочной перспективе продолжит углубляться. Вряд ли что-то сдержит американцев от расширения списка экономических санкций в отношении ИРИ и продления действия уже имеющихся ограничений. Выход США из СВПД, ряд условий которого (снятие санкций) они де-факто не выполняют, возможен (хотя все же находится под большим вопросом). Однако даже при самом радикальном сценарии это не приведет к полному обрушению ядерной сделки, так как её остальным сторонам — европейской тройке, КНР и РФ, соглашение выгодно.

При этом вряд ли есть основания ожидать прямого военного конфликта между ИРИ и США. Опосредовано они могут столкнуться в Сирии, Ираке или Йемене, где де-факто уже не раз испытывали друг друга на прочность. Для Ирана на данном этапе противостояния с США будет особенно важной политическая и военная поддержка РФ и экономическое содействие КНР. Это актуально для защиты от авиаударов по проиранским формированиям в Сирии, а также на случай соблазна США решить «иранский вопрос» силовым путем.

Антон Евстратов, специально для EADaily