Посол Лукьянов: В отношениях с Россией Латвия не вольна в своих решениях

27 января исполнится ровно год с момента, как в должность посла Российской Федерации в Латвии вступил Евгений Лукьянов. В связи с этим Лукьянов дал интервью программе «Латвийского Радио-4» «Открытый вопрос». Ниже приводим полную текстовую расшифровку этого интервью.

Нынешние отношение между Латвией и Россией посол охарактеризовал, как «нормальные, рабочие». «Ну, где-то так, троечку с плюсом можно поставить, можно. Но дело в другом. Понимаете, мир наш до сих пор несовершенен, и международные отношения, межгосударственные отношения — они также неидеальны. Наши двусторонние отношения, как мы это понимаем, со стороны Латвии регламентируются некими обстоятельствами, будем говорить так, внешнего порядка. Мы, прежде всего, соседи. И у соседей все должно быть хорошо, если мы добрые соседи. И, мне кажется, что к этому надо обязательно стремиться. В то же время, много я слышу комментариев или мнений о том, что вот, наши отношения такие плохие, на низком уровне, и так далее. Можно с этим соглашаться, можно с этим спорить, знаете этот старый анекдот: стакан наполовину пуст или наполовину полон. Это точка зрения либо пессимиста, либо оптимиста. Я посол. Я обязан быть оптимистом. Вся суть моей работы в Латвии — это стремление улучшить двусторонние отношения. Безусловно, что эта цель достижима только при согласии сторон. Согласие есть продукт непротивления сторон. И вот здесь это непротивление определяется, как бы это сказать, свободой рук партнеров. Россия имеет возможность строить свои отношения с любой страной на тех принципах, которые нам приемлемы. Это, прежде всего, равноправие, взаимная выгода, предсказуемость, отсутствие двойных стандартов. Нам здесь просто. Насколько я понимаю ситуацию в Латвийской Республике, здесь ситуация иная. Есть некие табуированные темы или зоны, которые ЛР самостоятельно не определяет», — подчеркнул Лукьянов.

Он подчеркнул, что в темах, определять которые Латвия не вольна, есть военно-политическая и экономическая составляющие. «Сейчас, наверное, это уже дежурная тема: о расширении НАТО на восток. Начался этот процесс достаточно давно, сейчас он дошел до своего логического предела — до границ Российской Федерации. Дальше расширяться некуда. Дальше уже не расширение, это уже другое явление в человеческой истории. Латвия — член НАТО. На территории Латвии в прошлом году, насколько я помню, разместились подразделения стран-союзников. В России это воспринимается достаточно четко и однозначно: на наши границы пришли войска НАТО, и Латвия предоставила им свою территорию. Что это значит с военно-политической точки зрения? На протяжении наших западных границ создается определенная военная инфраструктура. Здесь Латвия становится территорией размещения военных подразделений и инфраструктуры НАТО, и тем самым (этой военной инфраструктурой) представляет угрозу Российской Федерации. На эту угрозу РФ будет адекватно реагировать», — отметил дипломат.

Коснувшись прошлогодних маневров «Запад-2017», он подчеркнул, что это плановые учения, которые проводятся не первый год, и они будут проводиться и в будущем. «И это совершенно вне зависимости от расширения, допустим, военной инфраструктуры НАТО на восток. Просто, знаете, у военных же все заранее написано. Это самая интересная категория, наверное, людского племени — у них написано: все планы, все заранее, все победы. Все в планах есть. Появления какого-то нового фактора влечет за собой изменения этого плана, нуждается в адекватной оценке и в адекватном реагировании. Следовательно, на появление военной инфраструктуры НАТО на наших границах… Понимаете, я родом из Петербурга. Сто сорок километров до моего родного города от войск НАТО. Меня может это беспокоить? Да просто должно. И остальных россиян это тоже не радует», — сказал Евгений Лукьянов. «Так вот, об этом тоже писали — и о Калининграде, и о воссоздании различных подразделений в непосредственном ареале северо-запада России. Вот это и будет адекватный ответ. Para bellum. Хочешь мира — готовься к войне», — добавил российский дипломат.

Он считает: «Дело в том, что готовится к войне НАТО или не готовится НАТО к войне мы поймем только тогда, когда это событие может произойти. В условиях же невойны, будем так говорить, вооруженные силы любой стороны должны совершенствовать свой уровень подготовки, свой уровень озабоченности или, как это говорят, awareness — готовность к отражению военной угрозы любого характера. И безусловно, пролет любого объекта над определенной зоной вызывает реакцию систем ПВО, каких-то других систем — я боюсь тут ошибиться, невоенный человек…». Посол добавил, что жителей нервируют средства массовой информации. «Я живу в Юрмале, я не могу отличить на слух звук от истребителя НАТО, который пролетает над моей резиденцией, или, допустим, это звук от российского истребителя, который там, может быть, по какой-то причине оказался. Я не разберусь в этом. И обыватели, я думаю, тоже достаточно спокойно на это смотрят. Возникает вопрос, почему он там летает. Это другой вопрос. Тем более, что полеты над населенными пунктами запрещены. Но достаточно регулярно я вижу, что они там летают, во все стороны… Это, мне кажется, лирико-драматические подробности, которые больше связаны, наверное, с финансированием, чем с реальными военными приготовлениями или там какими-то угрозами. Военные приготовления, если они заметны — это уже не приготовления. Это что-то другое…», — считает посол.

Лукьянов напомнил: «Наш президент, когда он был с визитом в Финляндии, предложил странам балтийского региона договориться о том, что транспондеры — это обязательное условие. До сих пор мы не получили ответа на это предложение, хотя мы его внесли вполне официально, на самом высшем уровне. Это не шутки уже, это четкая позиция страны. Ну, будем ждать и дальше. До тех пор, пока стороны эту норму соблюдать не будут… ну, это не очень хорошо с точки зрения авиационной безопасности. Могут быть столкновения, могут быть ошибочные решения».

Также посол упомянул недавно принятый в Латвии закон о статусе участника Второй мировой войны. «У нас понятие ветерана войны совершенно четко определено законодательно уже много лет назад, и статус ветерана войны понятен и прозрачен. В случае с Латвией все сложнее. Потому что для того, чтобы понять и необходимость этого закона, и желание принять этот закон, нужно ответить на простой вопрос. На очень простой вопрос. И на этот вопрос ответ однозначный: Латвия в войне не участвовала. Участвовали в военных действиях в период с 1941 по 1945 годов отдельные жители, граждане Советского Союза. Так? Потому что к моменту нападения гитлеровцев Латвийская ССР уже существовала, и все жители этой территории были гражданами СССР», — подчеркнул Лукьянов.

Дипломат напомнил: «Советский союз с Латвией не воевал в 1940 году. И территория была инкорпорирована, а не оккупирована. Вот немцами она была оккупирована — это совершенно точно. А потом она освобождалась советскими войсками от гитлеровской оккупации. Именно поэтому я — сын солдата победителя. А для того, чтобы спросить у кого-то здесь, из жителей Латвии, нужно всегда быть очень осторожным и корректным, потому что может случиться, что он как раз сын другого солдата, или не победителя вообще. И вот поэтому, я предполагаю, именно поэтому этот закон и актуализирован сейчас. Когда уже этих участников, ну, по пальцам можно пересчитать. Наверное. Почему не раньше? Почему сейчас озаботились этим статусом? Наверное, потому, что год выборный, и это одна из составляющих избирательной кампании. Во-вторых, знаете, есть такая британская поговорка, которая на меня накладывает определенные обязательства: в доме повешенного о веревке говорить нельзя. Что-то есть, наверное, в национальной истории, в национальной памяти, что заставляет до сих пор вспоминать, кто же был коллаборационист, кто был защитник, кто был оккупант, — как-то вот все хочется разложить по полочкам и забыть. Что такое коллаборационизм, что такое верность своему государству, что такое верность присяге, ну и так далее».

Также Лукьянов осудил принятый в Латвии курс на ликвидацию русских школ. «Понимаете, вот если б я был рожденным в Латвии русским, я не то чтобы возмутился и возбудился. Я бы мог вообще перейти уже от парламентских и политических методов неприятия, может быть, даже к другим. Но это, наверное, в силу пассионарности моего характера. Но мое первородное право говорить на родном языке можно отобрать только вместе с моей жизнью. А если это угроза мне как этносу, угроза моей идентичности, угроза моему наследию, моему будущему, то как это воспринимать? Я как-то был в прошлом году в Елгаве, в русской общине. Они отмечали свою какую-то юбилейную дату, меня пригласили, мы с супругой туда поехали. В конце мероприятия был концерт. На сцене были две девочки — лет четырнадцати-пятнадцати, не больше, школьницы еще. На фоне за ними был видеоряд каких-то природных обстоятельств — речки, дорожки, березки. Озера, еще что-то. Девочки пели песню о родине на русском языке. Они русские. Меня жена спросила — слушай, они о какой родине поют? Я говорю — о Латвии, они здесь родились. Не бывает второй родины. Вот здесь они родились, они про эту родину поют. Но они поют на русском языке, потому что они ру-сски-е», — сказал посол.

По его мнению, в Латвии сложилась ситуация, которую можно охарактеризовать как апартеид. «Но это очень близорукая политика. Это антилатышская политика, это вред латвийскому государственному будущему. Политики приходят и уходят, а латвийский народ остается. И вот близорукость этих национальных, так сказать, националистических подходов — это вред национальному будущему этого государства. Это же высочайшее благо для государства, если оно многонационально, многоконфессионально, разноцветно, если хотите. United colors of Benetton. И не использовать это — преступно. Близоруко, по крайней мере, нецивилизованно», — уверен Евгений Лукьянов.