Украина: как умерли избитые в 2013 году «онижедети»

Революционные мифы обычно разрушаются через десятилетия в ходе новых потрясений (революций или контрреволюций — дело вкуса). Украине стереотипы не указ. Не прошло и четырех лет, а идеалы Евромайдана стерты в пыль. Их разоблачают, их пинают, над ними глумятся, потешаются и… идут предначертанным ими путем.

Мы уже писали об исключительной живучести, практически «неубиваемости» украинской экономики (см. «Америку вылечит новый Вьетнам: кандидат — Украина») и украинской государственности («Галицийский сепаратизм и справедливая русско-польская граница»). Видимо, придется признать, что неубиваема и идеология «украинства». Где «украинство» — не вера в укро-шумеро-трипольцев и УНР от Сана до Дона, а тот образ мышления, те «ценности», которые выбрала часть русских Юго-Западного края, став «украинцами» или, если угораздило родиться с фамилией на «-ов», хотя бы «политическими украинцами».

Реализм и модернизм весьма схожи, только реализм настаивает, что объект именно таков, каким я его изобразил (что всегда и везде условность, ложь или заблуждение), а модернизм подчеркивает: «Объект не совсем таков, но я так вижу!». Украина — страна победившего постмодернизма: «Я так вижу то, чего нет». «Дыма без огня не бывает», «Смотри, слушай и всё дели на десять» и тому подобные сентенции — всё это больше не имеет ни смысла, ни значения. Смысл, вопреки законам математики, здесь имеет только деление на «0». Пример? Пожалуйста.

Точкой невозврата Евромайдана, несомненно, стала «Майданная Ёлка» — так называемый «разгон Студенческого майдана», породивший мем: «Онижедети».

Предыстория (запомните ее). Митинги на площади Независимости («Майдан Незалежности») начались 21 ноября после того, как правительство Николая Азарова объявило о двух-трехмесячной отсрочке подписания соглашения об ассоциации с Евросоюзом для того, чтобы продолжить переговоры и добиться пересмотра положений, ущемляющих экономические интересы Украины. Протестные акции тут же возглавила оппозиция, «лицами» которой стали Арсений Яценюк, Олег Тягнибок и Виталий Кличко. Но уже 24 ноября политиков с Майдана вытеснили малоизвестные студенческие организации, лидеры которых заявили, что протест должен носить не «политический», а «общественный» характер. Политики обиделись и перебрались за квартал от площади Независимости на Европейскую площадь, но там митинги выдохлись на второй день. Как выдыхались и по всей стране. 26 ноября «трехглавая оппозиция» (она же «трехчлен») приняла условия студентов не политизировать протест, отказаться от партийных флагов, лозунгов, пропаганды. Выступавшие могли подниматься на сцену без телохранителей, в соответствии с очередностью и регламентом, установленными координационным советом. Эти требования начисто сбили накал речей и протеста в целом. В последующие дни на Майдане собиралось не более тысячи человек и не более 200−300 оставались на ночь.

Официальная версия «избиения „онижедетей“» проста и однозначна, как и положено реализму. 30 ноября 2013 года около 4 часов утра бойцы спецподразделения «Беркут» окружили Майдан Незалежности и под предлогом монтажа новогодней ёлки жестоко избили студентов, отказавшихся покинуть мирные палатки. После чего студенты, не попавшие в больницы и в КПЗ, укрылись в Михайловском Златоверхом соборе одноименного монастыря. «Беркут идет в Михайловский монастырь бить студентов, которые там укрылись. Дети в опасности!», — написал в Твиттер журналист Павел Шеремет. Фотографии юношей и девушек, делящихся последней печенькой и спящих на полу церкви, облетели весь мир. 1 декабря на митинг протеста против избиения детей вышли по оценкам оппозиции «от 500 тысяч до 1 миллиона 600 тысяч человек».

Почти сразу, в декабре 2013-го, зазвучали голоса сомневающихся. Впрочем, три месяца спустя за сомнения уже били и убивали, так что имеющие особое мнение («я так вижу») надолго замолчали. Оставшихся на площади именно студентов было около 200, эта цифра не оспаривалась. Согласно данным досудебного следствия Генпрокуратуры, получили телесные повреждения 79 человек (СМИ всех их упорно называли «студентами»). Точность цифры (не «около 80») свидетельствует о том, что она основана, по крайней мере, на медицинском освидетельствовании в травмопункте и не через два-три дня, а сразу после инцидента. В сообщениях говорилось, что «пострадавшие отправлены в больницы», но названия больниц не указывались. Одновременно в Шевченковский райотдел милиции были доставлены 34 задержанных (половина — старше 40 лет).

Наблюдатели отмечали, что вряд ли мальчики и девочки могли устроить организованный прорыв и договориться о пункте последующего сбора. Прорыва и не было. Митингующих оттесняли по Институтской в сторону станции метро «Крещатик». Можно понять, почему они не побежали к Софийскому собору Украинской Православной церкви в противоположной стороне. Но только небольшая часть могла уйти по Костёльной или по Крещатику и Трехсвятительской мимо костёла св. Александра, однако и католическая церковь их не заинтересовала. Они пробежали (тоже назад!) без малого километр до Михайловского собора псевдорелигиозной организации «Киевский патриархат», где «монахи открыли ворота и укрыли… около 200 студентов». Милиция у Михайловского собора все-таки появилась. На второй день на площадь, забитую съемочными группами украинских и зарубежных СМИ, пришел капитан из райотдела в сопровождении одного рядового, разобраться, что тут, собственно, происходит.

Экспертов удивило и то, что буквально все телеканалы, давая текст о десятках избитых студентов, показывали картинку одних и тех же нескольких пострадавших «сильно старше» студенческого возраста. Только днем, когда общественное мнение было уже полностью сформировано, один из телеканалов выпустил 30-секундный сюжет без привязки ко времени, из которого следовало, что это «протестующие» нападают на милиционеров, но теперь эпизод воспринимался уже как «самооборона студентов». О том, что пострадали семь милиционеров, зрители узнали еще позже.

Через пару дней большинство украинцев даже не хотели слышать о последовательности событий 29−30 ноября, о протоколах допросов, переговорах, принимавшихся решениях и прочей «муре». Между тем, выяснялись занятные подробности. Впервые за всю неделю с лишним «Студенческого майдана» к вечеру 29 ноября на площади не осталось ни одного мало-мальски заметного лидера оппозиции из клявшихся «уйти последними». Это можно объяснить. Дело в том, что в течение дня организаторы митинга четырежды заявили со сцены, что митинг… заканчивается. Пятый раз о завершении митинга было объявлено уже ближе к часу ночи 30 ноября, когда коммунальщики и сопровождавшее их подразделение милиции (не «Беркут») топтались в сторонке. В общей сложности председатель Киевской городской государственной администрации (КГГА, мэрии) трижды созванивался с организаторами митинга и те заверяли его, что акция завершена, сцена демонтируется, а звуковое и прочее оборудование уже готово к вывозу.

«Забавный» эпизод. Согласно ранее достигнутой договоренности, коммунальщики должны были приступить к монтажу елки еще в 23:00. А в 23:30 депутат Верховной Рады Ирина Геращенко (ныне первый зампред) очень удивила киевлян, когда в прямом эфире «Шустер live» потребовала дозвониться до Януковича, чтобы он «прекратил бойню на Майдане, потому что он несет ответственность за жизни наших детей, студентов». Увы, столкновение «выбилось из графика».

Тем временем замсекретаря СНБО Владимир Сивкович сообщил Попову, что на площади остается какое-то количество ультрас из «Охраны Евромайдана», после чего начались «футбольные пасы» между КГГА (Александр Попов), МВД (глава Виталий Захарченко), СНБО (секретарь Андрей Клюев) и Администрацией президента (глава Сергей Лёвочкин). Дискуссии между ними и другими причастными лицами заочно продолжаются до сих пор. А тогда никто так и не отдал однозначного приказа ни начинать работы, ни разгонять «митингующих». Просто «мнения», что «пора начинать монтаж елки» и «необходимо поддержание порядка», многократно перекатываясь от одного ведомства к другому с мельчайшими изменениями формулировок, в конце концов, превратились в нечто вроде распоряжений. Обычный порядок действий бюрократа в сложной ситуации. Либо заговор и стандартная предосторожность на случай провала.

Сегодня никто не сомневается в том, что был заговор, и в том, кто в заговоре участвовал. Вопрос лишь в том, с какими целями. К этому мы вернемся. Скажем, Сергей Лёвочкин после госпереворота не только остался в политике, став депутатом Верховной Рады VIII созыва от Оппоблока, но и получил «охранное письмо» от новых властей. Когда «активисты» потребовали люстрации Лёвочкина, ни кто иной, как новый глава Совбеза Александр Турчинов объяснил им, что «эта нога у того, у кого надо нога». Тогда же появилось немало публикаций о связях Лёвочкина с организаторами «Студенческого майдана». Это бывший глава администрации Ющенко Олег Рыбачук и глава партии «Русь» Денис Шевчук, специалист по акциям «двойного назначения».

А 30 ноября около 04:00 коммунальщики, наконец, смогли приступить к работе и тут же на них налетели полтора десятка «протестующих». Рабочие, надо сказать, не пострадали: их толкали и обзывали ровно настолько, чтобы милиционеры сделали первое движение. После чего уже милиционеров атаковали не менее сотни боевиков, и атаковали жестко. Только после этого начальник ГУ МВД по Киеву Валерий Коряк дал приказ «Беркуту» оттеснить митингующих с площади. О чем сам заявил следствию.

Осенью 2017 года, за полтора года до президентских выборов, на Украине фактически началась предвыборная кампания. Видимо, Порошенко решил спровоцировать на фальстарт конкурентов, имеющих гораздо меньшие ресурсы, что позволило бы хорошо выполоскать их в помоях. Но получилось нехорошо: Порошенко сам стал объектом серии мощных атак, самое обидное — со стороны «западных партнеров», прямо обвинивших нынешние власти в коррупционности и неспособности к реформам. Всё это несколько развязало языки противникам. Нет, СБУ лютует по-прежнему, но если в речь добавлять несколько слов-маркеров лояльности («государство-агрессор», «режим Януковича», «европейский выбор Украины» и т. п.), то сказать можно если не всё, то многое.

24 декабря 2017 года гостем программы «Гордон» на телеканале «112 Украина» был народный депутат Верховной Рады Нестор Шуфрич. Нардеп далеко не рядовой, а целых пяти созывов, правда, поочередно от четырех партий. В промежутках между избраниями дважды побыл главой МЧС: в 2006 — 2007 в правительстве Виктора Януковича при президенте Викторе Ющенко и в 2010 в правительстве Николая Азарова при президенте Януковиче. Не скрывал амбиций занять более серьезный пост, ввиду чего оказался на совсем уж «нехлебной» (тогда) должности замсекретаря СНБО и, в конце концов, вернулся в Раду. Тем не менее, Янукович не забывал верного соратника и в ночь на 30 ноября Шуфрич был одним из нескольких депутатов Рады, которые участвовали в заседании штаба оперативного реагирования в кабинете главы КГГА Попова.

И вот менее месяца назад в передаче Дмитрия Гордона Нестор Шуфрич прямым текстом рассказал, что «„Студенческий майдан“ был разработкой Банковой (администрации президента — EADaily) … Была „тройка“: Кличко, Яценюк и Тягнибок, и для того, чтобы забить их голос, чтобы они не пиарились на теме евроинтеграции, придумали „Студенческий майдан“. Будет поставлена Банковой сцена со студентами, и они скажут: „Мы за Европу, но без политиков“. И это получилось! Эти три лидера оппозиции, так называемой, ничего не могли говорить, потому что студенты их очень грамотно забивали». Вероятными авторами операции Шуфрич назвал Лёвочкина и Сивковича.

А после первого момента истины без паузы последовал второй. Высший пилотаж и катарсис. На ремарку Гордона о том, что он «чётко знает»: приказ разгонять студентов отдал лично Янукович, Шуфрич так же прямым текстом ответил: «Дмитрий, не было студентов». После чего признал, что как представитель «старой гвардии» Партии регионов находился в конфликте с главой МВД Захарченко и премьером Азаровым («Новую гвардию» привел во власть Александр Янукович, старший сын президента). 30 ноября у «старой гвардии» появился шанс на реванш во внутривластных разборках.

Шуфрич нашел только четырех побитых студентов: «Они охраняли аппаратуру возле гостиницы „Днепр“, но это были как раз люди, которые финансировались Банковой». Что и сыграло с ними злую шутку. Они были уверены, что бойцы «Беркута» в курсе про «своих» и «как-то неправильно им ответили», когда те пробегали мимо. В результате и попали под раздачу. Им тут же оказали помощь и «эти точно заявлений не писали».

Для того чтобы сковырнуть главу МВД, «своих» студентов-провокаторов, попавших под «дружественный огонь», было недостаточно. Шуфрич с коллегами по «старой гвардии» бросается на поиски: «Мы по всем больницам искали заявления реальных студентов. Нашли одного студента-заочника, которому было 27 лет».

Через пару секунд Шуфрич прямо называет цель поисков: «Мы хотели добиться отставки Захарченко». Но это не помешало ему еще через несколько секунд рассказать, что глава МВД Виталий Захарченко метил на должность главы администрации Сергея Лёвочкина и последний, подняв утром на телеканале «Интер» шум об «избиении студентов», просто защищал свое кресло. «Здесь Сергей очень талантливо взял и убрал с пробега конкурента. Только Сергей тогда не понял, что вместе с Захарченко взял и убрал всю власть».

Вот и всё. Эфир прошел в вечер католического Рождества. Потом был Новый год, потом православное Рождество, потом Старый Новый год. Автор данного материала терпеливо ждал скандала. Но его не было. После того, как Рада собралась на первое после каникул заседание, чтобы объявить войну России (законопроект «о деоккупации Донбасса»), стало ясно, что скандала по поводу такого пустяка, как рассказ Шуфрича, ждать уже не стоит.

Говорим же, Украина — страна победившего постмодернизма. Ничего не было. Ни «Студенческого майдана», ни избиения студентов. Если завтра окончательно рассыплется обвинение против бойцов «Беркута» в расстреле «Небесной сотни», то тоже ничего не будет. Ничего не произойдет, если вскроется какая угодно правда о причинах «АТО» или о бизнес-интересах самых ярых патриотов в России. Enfant terrible украинского «волонтерского» движения Юрий Касьянов пророчит, что «время „постмайдановской“ плутократии стремительно заканчивается», что вранье, бессилие и беспомощность власти достали «даже рабов», но он же в другой записи в ФБ прекрасно показывает, что «рабы в вышиванках» — последние, кто заинтересован в революции.

Киевским властям нечего бояться: всё уже вписано в «Учебник Истории Украины». И из этого учебника нельзя вырвать даже такую малозначимую страницу, как «избиение „онижедетей“»: рухнет вся идея «украинства». Это единственно возможное объяснение того, почему украинство даже не расслышало рассказ Шуфрича: мозг просто отказывается воспринимать информацию, слишком резко противоречащую убеждениям. А такое «внутренне тоталитарное» сообщество не только не реформируемо, но и не убиваемо. Его может разрушить только внешний удар и денацификация.

Альберт Акопян (Урумов)