Карабах в 2018 году не взорвется: интервью с Федором Лукьяновым

Уходящий 2017 год для России и ее союзников выдался не легким. Углубление геополитических противоречий с Западом, ужесточение санкций США в отношении России, которая является основным военно-политическим и экономическим центром притяжения Евразийского экономического союза. Продолжение военной операции в Сирии, сохранение сложной экономической конъюнктуры в стране, старт президентской гонки, стагнация минского процесса по урегулированию украинского кризиса, туманные перспективы разрешения карабахского и приднестровского конфликтов, углубление глобальной неопределенности, террористические угрозы из Ближнего Востока и пр. Именно с этим сложным геополитическим багажом Россия вступает в 2018 год, в котором внешние вызовы будут накладываться на внутриполитические трансформации. Как пройдут выборы в России, какое воздействие окажет вероятное переизбрание Владимира Путина на постсоветское пространство, как будут развиваться отношения России со своими союзникам? Подробно на эти вопросы в беседе с корреспондентом EADaily ответил глава Совета по внешней и оборонной политике России, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», научный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай» Федор Лукьянов.

Г-н Лукьянов, Россия вступила в предвыборную фазу в сложной геополитической ситуации. Владимир Путин идет на четвертый срок, можно сказать, в условиях самых острых геополитических проблем и конфликтов. Как внешнеполитические вызовы влияют на внутреннюю ситуацию в России, особенно предвыборный период, и хватит ли иммунитета у российского государства для противодействия перечисленным вызовам?

Сложный вопрос. Конечно, российская политическая система сейчас живет в предвыборном режиме. В связи с этим наблюдающаяся общественно-политическая мобилизация в стране естественное явление, особенно на фоне усложнения геополитической ситуации вокруг страны и ужесточения санкционной «войны» с Западом. Но, с другой стороны, думаю, ни у кого нет сомнений — кто победит на ожидающихся в марте 2018 года выборах президента. Здесь важно другое. Думаю, на протяжении предстоящих 6 лет Владимир Путин будет стараться выстроить такую внутриполитическую конструкцию, чтобы в 2024 году не приходилось думать над вопросом остаться или уйти. Это поиск и подготовка преемника, трансформация внутренней ситуации и формирование системы таким образом, чтобы ею можно было управлять без его прямого участия и пр. Это сложная задача, поскольку Россия — государство со сложной системой управления. Я, конечно, могу ошибаться, но мне так кажется. Владимир Путин не желает вечно сидеть на троне главы государства как президент Казахстана Нурсултан Назарбаев или экс-лидер Зимбабве Роберт Мугабе. Он по-другому представляет завершение своей политической карьеры. Пока неясно, как он будет все это делать, подождем, увидим.

Что будет означать вероятное переизбрание Путина для постсоветского пространства, где многое — от экономики до урегулирования этнополитических конфликтов — связано с Россией?

Каких-то резких изменений не стоит ожидать, поскольку приоритетом будет оставаться Евразийский экономический союз. Точнее, углубление евразийской интеграции, утряска существующих в ней противоречий, устранение подводных камней, мешающих интеграции и пр. Если говорить в контексте видения Путиным своей исторической роли, конечно, будет уделяться много внимания дальнейшему обустройству евразийского пространства. В этом не должно быть никаких сомнений.

Однако это не статичная вещь. Когда выдвигалась идея формирования Евразийского союза, конечно, имелось ввиду не совсем то, что сейчас реализуется. Давайте называть вещи своими именами, тогда искали возможность найти формат, в котором могла бы найти себе место Украина. Потом, в силу известных событий (госпереворот на Украине, выбор нового украинского руководства в пользу вектора на вступление в НАТО и ЕС, присоединение Крыма к России и война на юго-востоке страны — ред.) это задача отпала. А с другой стороны появились китайские инициативы, очень сильно влияющие на всю Евразию. Соответственно Евразийский экономический союз трансформируется, меняются задачи и контекст. Но союз, безусловно, будет развиваться.

Этот период, конечно, будет очень важен также для осмысления того, что возможно, а что нет. Давно закончилось время, когда постсоветское пространство можно было в целом обсуждать исходя из того, что когда-то это было одно государство. Практически, это уже не имеет никакого значения. Сейчас другие принципы, другие законы и апеллировать к тому времени, мне кажется, в целом не имеет смысла, ну разве что только в плане русского языка. И тоже это вопрос не прошлого, а будущего. Так, что потребуются какие-то совершенно новые подходы. Не могу быть уверенным, что их найдут, но работа в этом направлении будет вестись.

Недавно президент России объявил о завершении военной операции в Сирии и отдал приказ о выводе российских войск из САР. В вопросе урегулирования сирийского конфликта весомую роль сыграли также Турция и Иран. До недавних пор эти государства, мягко говоря, считались региональными конкурентами Москвы. Россия и Турция на сирийской почве вообще в один момент находились почти что на грани войны друг с другом. Как удалось им прийти к общему знаменателю в сирийском конфликте? Может ли так называемая «астанинская тройка» выступить в унисон в карабахском конфликте? Иначе говоря, проблема нагорно-карабахского конфликта как-то фигурирует в российско-турецкой повестке? Турецкие власти поддерживают Азербайджан в этом конфликте и периодически заявляют, что обсуждают проблему с российской стороной.

Острый кризис в российско-турецких отношениях, начавшийся после того, как 24 ноября 2015 года турецкий истребитель сбил российский Су-24 в Сирии, продемонстрировал, что при желании мы можем очень много гадостей сделать друг другу. Помните, у нас проснулись нежные чувства к сирийским курдам, а Турция вспомнила о чаяниях крымских татар. В связи с этим, думаю, было принято совершенно рациональное решение — утрясти ситуацию и как-то сгладить острую проблему. Невозможно было думать, что лидер Турции Реджеп Эрдоган пойдет на попятную. Однако он все же сделал это, написал письмо с извинениями, что было сразу же положительно воспринято в российском руководстве и тему закрыли.

На фоне сложившейся ситуации в Сирии и совпадения интересов России и Турции, думаю, было принято совершенно рациональное решение. Однако нельзя говорить, что проблемных точек в (российско-турецких — ред.) отношениях нет. Всё-таки, мы знаем о негативном отношении турецкого руководства к президенту Сирии Башару Асаду и сирийским курдам. Турция очень сенситивно относится к курдской проблеме в Сирии (за время сирийского конфликта позиции сирийских курдов сильно укрепились, и они фактически стали автономной военно-политической единицей, поддерживаемой США — ред.), воспринимает курдский фактор как экзистенциальную угрозу. Впрочем, Турцию можно понять. Однако здесь позиция России такова, чтобы как-то проблему курдов решить именно в Сирии, оставить ее в сирийских рамках, чтобы она не вышла за ее пределы хотя бы в среднесрочной перспективе.

Что касается второй части вопроса — Нагорного Карабаха, то скажу, что проблема никак не фигурирует в российско-турецких отношениях. Россия продолжает выполнять свои посреднические обязательства по Карабаху в рамках Минской группы ОБСЕ, а также оказывать поддержку Армении в обеспечении ее безопасности. Конечно, в Армении есть масса претензий к России, особенно в вопросе ее военно-политического сотрудничества с Азербайджаном. Но мы говорим о сложной региональной политике, которая диктует свои правила игры. Однако это никак не влияет на то, чтобы Россия выполняла свои договорные обязательства по обеспечению безопасности Армении. В противном случае, невыполнение этих обязательств будет означать деградацию роли России, в том числе в моральном плане, и не только по отношению к Армении. На кону авторитет страны в целом. Смотрите, что сейчас происходит вокруг США. Президент Дональд Трамп начал выдвигать счета или претензии к своим союзникам по линии НАТО. И такое поведение аукнется повсюду — Япония, Южная Корея, Ближний Восток, арабские страны и Европа. Все начали фактически задаваться вопросом — пацан-то отвечает за слова или нет? Путин это прекрасно понимает, и дальше будет продолжать действовать очень рационально.

Раз мы заговорили об Армении, то хотелось бы задать следующий вопрос. В медийно-экспертных кругах России было неоднозначно воспринято недавнее заключение между Арменией и ЕС нового рамочного соглашения. Программный директор клуба «Валдай» Олег Барабанов в программе «Место встречи» на НТВ заявил, что после заключения договора с ЕС Армения «стала троянским конем» внутри ЕАЭС. Разделяете ли вы или руководство клуба «Валдай» это точку зрения?

Знаете, в России сейчас стали очень модными политические ток-шоу, где собираются представители, так сказать, интеллектуального шоу-бизнеса. Барабанов часть этого интеллектуального шоу бизнеса, нашел себя в этой сфере. Я уже давно не выступаю в таких программах, поскольку там есть свой формат, нужно ему следовать и делать какие-то громкие и скандальные заявления. В связи с этим скажу, что заявления Олега Барабанова не отражают точку зрения руководства дискуссионного клуба «Валдай». Это его личное мнение. И вообще, в заявлениях необходимо соблюдать осторожность.

Последний вопрос. Какие пять конфликтов вы бы выделили, которые будут давать о себе знать в 2018 году и являются вызовом для многих, в том числе для России и ее союзников?

Среди них Карабаха нет. Конфликты и очаги напряженности, которые могут о себе дать знать в 2018 году, я бы выделил Ближний Восток в целом — Сирия, конфликт между Ираном и Королевством Саудовской Аравии, в том числе в Йемене. Восточная Азия, это, прежде всего, конфликт вокруг корейского полуострова, следующая — Балканы. Конечно же, будет давать о себе знать конфликт между Украиной и Россией.

Беседовал Аршалуйс Мгдесян