Китай в Африке: Черный континент как полигон для испытаний «мягкой силы»

Китай продолжает расширять экономические отношения с Черным континентом, но активность китайских компаний вызывает все больше вопросов о его политике невмешательства во внутренние дела африканских государств.

Сотрудничеству крепнуть

В середине декабря в Найроби прошла первая Выставка китайско-африканского сотрудничества в области производственных мощностей. По словам сотрудника посольства КНР в Кении Ли Сюйхана, укрепление экономических связей отвечает интересам как Китая, так и развивающихся стран континента. Африканские государства сейчас находятся на таком этапе развития, когда особенно нуждаются в инвестициях, оборудовании и технологиях. Все это им может предоставить Пекин.

Участники выставки обещают увеличить инвестиции в экономику Черного континента. Выставка показала, что у малого и среднего бизнеса из Китая достаточно возможностей для инвестиций в экономику Восточной Африки. По словам руководителя делегации КНР и президента China International Exhibition Center Group Corp Хэ Цайлина, особенно много возможностей для расширения и укрепления сотрудничества представит грандиозный проект «Один пояс, один путь» (OBOR).

«Он создаст новые рабочие места и возможности, — подчеркнул Хэ Цайлин. — Проект поможет континенту достичь существенного развития и укрепит дружбу между китайцами и африканцами».

Найроби выбран местом первой китайско-африканской выставки не случайно. Кения — пример развития экономического сотрудничества между Китаем и Африкой. Страна обладает всеми необходимыми для этого возможностями: выгодным географическим положением, экономической базой и удовлетворительным состоянием судебной системы.

Минувшим летом пошли первые поезда по новой железной дороге, которая связала внутренние провинции Кении с Момбасой, одним из портов второй стадии морского этапа OBOR. Кроме Кении, самого южного угла проекта, активное участие в проекте отведено и Египту. Выгоды от OBOR должны почувствовать и восточно-африканские страны: Эфиопия, Танзания, Уганда, Джибути и Руанда. Их свяжет с Кенией сеть железных дорог, построенных на китайские миллиарды.

Неоколониализм или бескорыстная помощь?

Сами китайцы сравнивают себя с голодным подростком, который быстро растет и должен обеспечивать свой рост питательными веществами — сырьем и ресурсами. В ходе поисков ресурсов внимание Пекина, конечно, привлекла Африка. В то время, как Европа и Америка видят в ней в первую очередь источник нестабильности, миграции и терроризма, Китай интересует исключительно сырье. Африка, единственное, за исключением полюсов, место на планете, где еще есть свободные полезные ископаемые. Континент обладает 90% мировых запасов кобальта, 90% платины, 50% золота, 98% хрома, 64% марганца, более 30% урана. Африканские леса до сих пор самые девственные на планете. В Африке много месторождений алмазов, а нефти больше, чем в Северной Америке. Черный континент также обладает 40% мировых запасов гидроэнергии.

Африка — прекрасный рынок для китайских товаров. В довершение ко всему она позволяет Пекину укреплять геополитическое влияние.

Африканцы делятся с Китаем ресурсами в обмен на выгодные торговые соглашения, кредиты и инвестиции. Сотрудничество с Китаем помогает африканским странам развиваться, но далеко не все жители континента верят в китайскую политику невмешательства в дела африканских государств. Немало африканцев считают деятельность китайцев на Черном континенте чем-то вроде неоколониализма.

«Китайцы заполонили все, — говорит крупный издатель из Зимбабве Тревор Нкубе.- Вчера нашими господами были британцы, сейчас их место занимают китайцы».

Очевидно и то, что Китай использовал Африку как полигон для проверки растущих амбиций на международной арене через миротворческие миссии, строительство дорог, школ или портов, кредиты и инвестиции и т. д.

Больше всего китайская экономика нуждается в огромных объемах энергии. В списке поставщиков нефти Китаю Африка уступает только Ближнему Востоку. Пекин получает 1,4 млн баррелей африканской нефти в сутки. Это 22% импорта «черного золота» Поднебесной. В прошлом году Ангола была третьим поставщиком нефти в КНР, а в этом она даже оттеснила Саудовскую Аравию и уступает только России. Экспорт нефти крупнейшего африканского производителя «черного» золота в Поднебесную в январе-августе 2017 г. достиг 1,05 млн бар./сутки, а КСА снизился до 1,03 млн.

Среди других крупных африканских поставщиков — Демократическая Республика Конго (ДРК), Судан и Нигерия.

От Ливии и Замбии до Ганы и Мозамбика Китай прочно завоевал репутацию «ненасытного пожирателя ресурсов». Причем, нуждается он практически во всех полезных ископаемых. Даже в… слоновой кости. Китайцы валят лес в Мозамбике, добывают медь в Замбии, ищут уран в Зимбабве, покупают в Конго кобальт, необходимый для производства батарей для электромобилей. Они прокладывают дороги в Анголе и строят линии телефонных передач в сельских районах многих африканских стран. Больницы, школы, водопроводы, плотины, железные и автомобильные дороги, аэропорты, гостиницы, здания парламентов — все это построено или самими китайцами, или при их непосредственном участии и так или иначе связано с доступом к сырью и полезным ископаемым.

В погоне за ресурсами Пекин, пишут в книге «Всеми доступными способами» (2014) Майкл Леви и Элизабет Экономи, прибегает к так называемой коммерческой дипломатии, в которой с ним мало кто может сравниться. Пекин торгует, помогает, делает инвестиции и дает кредиты под низкие проценты и обеспечивает дешевой рабочей силой инфраструктурные проекты.

Китай обошел Америку и стал крупнейшим торговым партнером Черного континента еще в 2009 году. По оценкам агентства Thomson Reuters и Всемирного банка, сейчас на Поднебесную приходится 15−16% экспорта так называемой Черной Африки, т. е. Африки, расположенной к югу от Сахары, и от 14 до 21% ее импорта. Двусторонние торговые соглашения у нее подписаны более чем с 40 странами континента. В 2000 году торговля между Африкой и Китаем составляла $ 10 млрд. К 2014 году она выросла, по данным Китайско-Африканской исследовательской инициативы (SAIS-CARI) Школы международных исследований Университета Джона Хопкинса, до $ 220 млрд. Правда, в последние пару лет ввиду резкого снижения цен на сырье в стоимостном исчислении объем торговли снизился.

Китай придерживается многостороннего подхода в своих экономических отношениях с Африкой, утверждает Дебора Братигэм из SAIS-CARI. Он — крупный источник прямых иностранных инвестиций (FDI) в Черный континент. Пекин предлагает кредиты и займы на развитие; инвестирует средства в сельское хозяйство и развивает зоны свободной торговли и экономического сотрудничества в ряде странах, включая Замбию, Эфиопию и Нигерию. Финансированием Африки занимается как главный банк КНР — People’s Bank of China, так и такие крупные финансовые учреждения, как China Development Bank, Export-Import Bank of China, China-Africa Development Fund. В 2000—2014 годах китайские банки, подрядчики и правительство выдали Африке, по данным SAIS-CARI, более $ 86 млрд. Главные получатели китайских денег — Ангола, ДРК, Эфиопия, Кения и Судан.

Деловые интересы Пекина в Африке диверсифицированы. Китайцы участвуют в развитии энергетической, телекоммуникационной и добывающих отраслей экономики и финансируют строительство многочисленных объектов инфраструктуры. Конечно, Пекин интересует не только промышленность. В Китае живет 20% населения планеты, но лишь 7% пахотной земли, да и та неуклонно уменьшается. Приходится искать не только сырье, но и продукты. Выгодные соглашения по сельскому хозяйству подписаны с Зимбабве, Замбией, Кенией и другими странами континента. Китайские компании все чаще покупают или берут в аренду землю, выращивают на ней зерно и другие сельскохозяйственные культуры и отправляют их в КНР.

В 2000—2014 годах китайские FDI выросли с 2% от американских инвестиций до 55%. Согласно исследованию Китайского центра им. Джона Торнтона при Брукингском институте, Поднебесная сейчас обеспечивает для Черного континента примерно шестую часть всех инвестиций. Любопытно, что китайские и американские инвестиции отличаются и по структуре: у США 66%, по данным исследования Глобального института Маккинзи, идут в добывающие отрасли, а у КНР — лишь 28%. Это значит, что утверждение, будто китайцев интересует только сырье, не совсем правильное.

Наибольший вклад в сотрудничество между КНР и Африкой вносит производственный сектор. По расчетам авторов исследования института Маккинзи, 12% всего производства Африки, что в стоимостном исчислении составляет приблизительно полтриллиона долларов, контролируется китайским бизнесом. Еще заметнее влияние Китая в инфраструктуре. На долю китайских компаний приходится половина международных строительных проектов.

Больше всего инвестиций и кредитов достается богатым ресурсами африканским странам, но одним из главных их получателей является и бедная полезными ископаемыми Эфиопия. Она манит Пекин выгодным стратегическим положением и стомиллионным внутренним рынком. Эфиопия занимает второе место в списке получателей кредитов в Африке. По данным Университета Джона Хопкинса, она получила за полтора десятилетия из КНР 12,3 млрд долларов, в два с лишним раза больше, чем богатые сырьем Судан и Конго.

Любят — не любят

Китай не только превосходит Америку по объемам торговли с Африкой и догоняет по инвестициям. В то время, как Вашингтон, если можно так выразиться, «топчется на месте», Пекин — в постоянном поиске. Например, у КНР есть посольства в 52 африканских столицах — против 49 у Америки. Из пяти постоянных членов Совета безопасности ООН Китай держит на Черном континенте наибольшее количество миротворцев.

По состоянию на март 2017 года более 2,5 тыс. китайских военнослужащих, полицейских и военных специалистов участвовали в шести ооновских миротворческих миссиях в Африке. Четыре крупных контингента находятся в Дарфуре, ДРК, Мали и Южном Судане. Еще два контингента поменьше размещены в Береге слоновой кости и Западной Сахаре. Си Цзиньпин пообещал в 2015 году $ 100 млн военной помощи Африканскому Союзу для укрепления обороноспособности и борьбы с терроризмом.

Китай уже 9 лет участвует в контртеррористических операциях в Аденском заливе против пиратов. К слову, совсем недавно в Джибути открылась первая военная база за пределами Поднебесной для обслуживания китайских моряков, участвующих в патрулировании залива.

Кроме денег и помощи, Китай дает африканцам возможность выбора. Для Африки это очень важно, потому что континент несколько десятилетий имел дело с западными правительствами и донорами, которые, с одной стороны, давали миллиарды долларов помощи, а с другой, особенно в 80−90-е годы прошлого века, принесли гибельную, по мнению многих африканцев, для континента американскую модель рыночного развития и реформ.

Опросы показывают, что в целом африканцы относятся к Поднебесной и китайцам благожелательно. Согласно опросу социологической компании Afrobarometer в 36 странах Африки, примерно двое из каждых трех африканцев (63%) считают политическое и экономическое влияние Китая положительным для развития континента.

Китайцев хвалят не только простые африканцы, но и многие африканские лидеры.

«Китай, который сейчас проводит собственную модернизацию, относится к развитию Африки намного ответственнее и серьезнее западных стран», — написал в 2008 году тогдашний президент Сенегала Абдула Вейд.

По данным Университета Джона Хопкинса, 80% рабочих на китайских проектах в Африке — африканцы, хотя большинство занимаются низкоквалифицированным трудом типа рытья траншей. Опровергает миф о том, что китайские компании привозят с собой рабочих, и институт Маккинзи. 89% рабочей силы в китайских компаниях, которые работают в восьми больших странах, участвовавших в исследовании, — африканцы. Причем, китайцы проводят профессиональную подготовку местных рабочих. К примеру, Huawei, пишут Financial Times, который зарабатывает в Африке 15% своих доходов за пределами Китая, готовит 12 тыс. студентов по телекоммуникациям в учебных центрах в Анголе, Конго, Египте, Кении, Марокко, Нигерии и ЮАР.

И все же, присутствием КНР в Африке довольны не все африканцы. Спектр недовольства широкий — от несоблюдения правил безопасности и защиты окружающей среды до незаконных способов ведения дел и нарушений законов на рынке труда.

Не все африканские лидеры одобряют то, что Пекин делает в Африке. Например, бывший президент Замбии Майкл Сата (2011−2014) выиграл выборы в 2011 году в немалой степени благодаря антикитайским настроениям, возникшим после того, как китайские менеджеры открыли стрельбу по недовольным рабочим на одной из угольных шахт на юге страны.

В 2013 году Сануси Ламидо Сануси, тогда возглавлявший нигерийский центробанк, а сейчас — эмир Кано, заявил, что к Китаю следует относиться, как к конкуренту: «Африка должна признать, что Китай ничем не отличается от США, России, Британии, Бразилии и других стран и что он преследует в Африке не африканские, а собственные интересы».

Африканские рабочие все чаще судятся с китайскими компаниями по поводу низких зарплат и плохих условий труда. Особенно сложное отношение к Китаю в Замбии. В 2012 году по этой южноафриканской стране прокатилась волна антикитайских выступлений. Тогда, кстати, пролилась кровь не только африканцев, но и китайцев: погибли несколько менеджеров на угольных шахтах.

Вмешательство или невмешательство?

Связи между КНР и Черным континентом уходят в начало постколониального периода. Пекин тогда устанавливал дипломатические отношения с молодыми африканскими государствами, которые нуждались в признании. Со своей стороны, китайцы требовали признания единственным законным представителем китайского народа КНР, а не Тайвань. Самым важным совместным проектом начального периода сотрудничества было строительство железной дороги Танзам протяженностью 1860 км, связавшей Замбию с танзанийским побережьем.

В те годы Пекин всячески нахваливал китайскую модель коммунизма и клеймил позором западных империалистов. После окончания холодной войны картина резко изменилась. С середины 1990-х годов Пекин начал ставить более прагматичные задачи: торговля, энергия и инвестиции. Была усилена экономическая составляющая и провозглашена политика невмешательства во внутренние дела стран Черного континента. Она позволяет Китаю в отличие от западных стран выдавать кредиты и займы с минимумом дополнительных условий и требований. Такая помощь очень важна для ряда стран (Судан и Зимбабве), которые лишены доступа к рынку внешних заимствований.

Геополитические перемены в Африке испытывают на прочность политику невмешательства. Правительство КНР продолжает расписывать ее достоинства, но с каждым днем становится все очевиднее, что оно постепенно само же от нее отходит. Особенно наглядно этот отход виден на примере Судана, от которого в результате многолетней гражданской войны отделился Южный Судан.

«Бизнес есть бизнес, — ответил как-то бывший заместитель главы МИД КНР Чжоу Вэньчжун на вопрос об отношениях с Суданом, явно подразумевая политику Пекина по отношению ко всей Африке.- Мы стараемся отделить бизнес от политики. Думаю, внутренняя политика Судана является его внутренним делом, и мы не имеем права вмешиваться в нее».

Прогнозы и перспективы

Согласно опросу, проведенного Глобальным институтом Маккинзи, более чем 100 крупных африканских бизнесменов, перспективы сотрудничества с Китаем в Африке считают более выгодными и перспективными, чем с другими странами, включая США, Великобританию, ЕС, Индию и Россию. Авторы исследования прогнозируют рост прибыли китайских компаний, работающих в Африке, к 2025 году приблизительно до четверти триллиона долларов с нынешних $ 180 млрд.

Это «спокойный» сценарий, при котором развитие отношений будет происходить без каких бы то ни было всплесков. По «агрессивному» сценарию, прибыль китайских компаний в Африке к 2025 году может вырасти до $ 440 млрд. При этом китайский бизнес, кроме трех привычных секторов — производства, услуг и инфраструктуры, должен вторгнуться в сельское хозяйство, банковское дело, жилищное строительство и транспорт с логистикой…

В то время, как Поднебесная действует на всех континентах, уделяя всем примерно одинаковое внимание, у России средств хватает, по крайней мере сейчас, на действия за рубежом только на выборочных направлениях. У Москвы есть приоритетные регионы и континенты, но Африка на данном этапе в их число не входит. Кремль отдает предпочтение Европе, Ближнему Востоку и Центральной Азии.

Правда, последние успехи на международной арене, похоже, придали российскому руководству новую уверенность в своих силах. Создается впечатление, что Москва не прочь расширить главный российский плацдарм, расположенный в северо-восточном углу Черного континента — Египет, за счет Ливии. Не исключено, что эту задачу планируется решить по примеру Сирии — при помощи миротворческой миссии.

О готовности развивать отношения с Черным континентом говорит и октябрьский визит российского премьера Дмитрия Медведева в Алжир и Марокко и осеннее заявление президента Владимира Путина после переговоров с президентом Гвинеи Альфой Конде о списании долгов африканским странам более чем на $ 20 млрд.

Несмотря на явное отставание России в Африке на конкретном данном этапе, перспективы у нас неплохие. Еще какие-то пару поколений назад СССР очень активно и не без успеха боролся с Америкой за влияние на континенте. Так что потенциал и старые наработки, которые, конечно, в случае необходимости придется модернизировать с поправкой на XXI век, есть.

Сергей Мануков