Иран — Китай: Прагматичное партнёрство в пику санкциям США

12 ноября на западе Ирана произошло страшное землетрясение. Жертвами стихийного бедствия стали свыше 500 человек, несколько тысяч получили ранения. Одним из первых, кто предложил руку помощи, оказался Китай. Официальный представитель МИД КНР Гэн Шуан заявил тогда, что Пекин готов оказать посильную помощь Ирану для скорейшего преодоления последствий землетрясения.

Это уже не первая поддержка Ирану, которая оказывается с китайской стороны. Пекин часто приходил на помощь Тегерану в трудные времена. Особенно это было заметно в «нулевых» годах, когда Иран страдал от международных и западных санкций. Они душили иранскую экономику. Предполагалось, что ограничительные меры со стороны США и других стран Запада станут неким инструментом давления, способным заставить Тегеран отказаться от следования собственным национальным интересам.

Иран ощутил на себе серьёзный вред от санкционной политики, которая главным образом коснулась самой прибыльной отрасли местной экономики — нефтяной. Как следствие, Тегеран обратился за помощью к Пекину, который достаточно длительное время приглядывался к богатому нефтяными ресурсами ближневосточному региону.

Отношения ИРИ с КНР начали поступательно развиваться с 2000 года. В 2004 году между двумя странами в лице китайской нефтяной компании Sinopec и Национальной иранской нефтяной компании (NIOC) было заключено соглашение на совместное освоение месторождений. Согласно контракту стоимостью $ 70 млрд, Sinopec будет участвовать в освоении месторождения «Ядаваран», а Иран обязуется поставлять китайским партнёрам 250 млн тонн сжиженного газа и около 150 тыс. баррелей сырой нефти в день в течение 25 лет. Затем, в 2005 году стороны подписали контракт на строительство газоконденсатного завода на острове Кешм в Персидском заливе.

В начале 2009 года NIOC и Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC) подписали двустороннее соглашение о сотрудничестве в области освоения нефтяных месторождений на общую сумму $ 1,76 млрд.

В настоящее время вторая экономика мира установила достаточно тесные отношения с Исламской Республикой. Об этом свидетельствуют цифры товарооборота между двумя странами. За первые 10 месяцев 2017 года товарооборот вырос на 22% по сравнению с аналогичным периодом 2016 года, составив около $ 30,5 млрд. В основном Китай импортирует из Ирана сырую нефть. Напомним, ИРИ занимает 4-е место в мире по запасам нефти, а это приблизительно около 10% от общемировых запасов.

Признаком тесного сотрудничества в ирано-китайских отношениях выступает использование в качестве расчётной единицы национальной валюты КНР юань. Таким образом, Иран поставляет Китаю свою продукцию, взамен получает китайскую валюту, на которую потом приобретаются товары Поднебесной.

Развитие ирано-китайских отношений Соединённые Штаты не устраивало, поэтому предыдущей администрацией Барака Обамы была предпринята попытка налаживания отношений с Тегераном, путём постепенного снятия санкций. Тут американцы преследовали свою цель, таким образом демонстрируя, что готовы пойти на уступки в вопросе иранской ядерной программы. Иран и в этот раз оказался прагматичным, пойдя на определённые послабления в вопросе ИЯП, однако это вовсе не означало, что Тегеран собирается свернуть свою программу «мирного атома». Перед Ираном были наглядные примеры Ирака, Ливии и других стран, которым было обещано развитие в случае отказа как от разработки оружия массового уничтожения, так и от следования национальным интересам в целом. В итоге эти страны получили гражданские войны, столкнулись с хаосом и анархией. Из этого Иран сделал вывод: договорённости с США не вызывают доверия.

С января 2016 года часть санкций в отношении Ирана была снята, а менее чем через месяц после этого события в Тегеран прибыл председатель КНР Си Цзиньпин, который встретился с президентом ИРИ Хасаном Роухани и верховным руководителем Исламской Республики аятоллой Сейидом Али Хаменеи. По итогам визита, было подписано 17 документов о научно-техническом сотрудничестве, о взаимодействии таможенных служб двух стран и т. д. Также обе страны договорились об увеличении торгового оборота до $ 600 млрд за 10 лет.

С приходом администрации Дональда Трампа относительно нормализовавшиеся отношения США с Ираном вновь резко ухудшились. Трамп не только назвал «позорными» договорённости с Ираном по ядерной программе, но и призвал вновь ввести санкции против Тегерана. Администрация во главе президента-республиканца стала обвинять Иран чуть ли не во всех бедах, которые сегодня происходят на Ближнем Востоке. Поддержка террористов и экстремистов, агрессия — всё это, по мнению нынешнего президента США, распространяет Иран. Также Трамп считает, что Иран не выполняет своих договорённостей, которые были достигнуты в ходе переговоров по ИЯП. Разумеется, Иран это всё не только категорически опровергает, но и вновь приходит к своему давно устоявшемуся мнению о том, что «США верить нельзя». Об этом не раз заявлял в своих выступлениях иранский лидер Хаменеи.

Иран взял курс на диверсификацию экономики, развитие самых разных сфер, в том числе медицинской и туристической. Для него важно стать привлекательной для инвестиций страной с крупным рынком (численность населения ИРИ ныне превышает 81 млн).

Почти два года прошло с тех пор, как санкции с Ирана, введённые в связи с разработкой страной ядерной программы, сняты. Однако европейские товары не торопятся занять иранский рынок. Эту нишу активно осваивает китайский бизнес. ИРИ и КНР не являются экономическими конкурентами друг другу в регионах мира и именно этот фактор позволяет им развивать прагматичное партнёрство. Китай, как и Иран, считает, что система однополярного мира неприемлема и ни к чему хорошему не приводит. Двустороннее сотрудничество расширяется и на международных площадках, таких как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), где Иран пока имеет статус наблюдателя.

Иран представляет для Китая стратегическую важность на Ближнем Востоке. Исходя из этого, Пекин будет стремиться к укреплению взаимоотношений с Тегераном. Иранцы отвечают китайцам взаимностью. Иран воспринимает Китай державой с огромным весом и значением на международной арене, авторитетным мнением по различным региональным проблемам. Например, в вопросе сирийского кризиса, в урегулировании которого Иран крайне заинтересован. Пекин не раз заявлял о поддержке правительства Башара Асада, подчёркивая, что он был избран народом Сирии. Как известно, аналогичной позиции придерживается и Тегеран.

Важным моментом в ирано-китайских отношениях является реализация проекта «Экономический пояс Шёлкового пути» (ЭПШП), который проходит и через Иран. Для него осуществление этого проекта особенно важно в условиях современной политической и экономической ситуации. К слову, это не первый коридор, в котором Ирану отведена важная роль. В проекте международного транспортного коридора «Север-Юг», цель которого связать порт Мумбаи (Индия) с Санкт-Петербургом через Иран и Азербайджан, роль ИРИ также трудно переоценить. Есть мнение, что этот проект может стать конкурентом ЭПШП, тем самым вызвав некоторое раздражение у Пекина. Однако, как утверждают в Тегеране, напротив, «Север-Юг» проекту «Шёлковый путь» не конкурент, а взаимодополняющий партнёр.

С приходом к власти Хасана Роухани в 2013 году, отношения ИРИ и КНР по оборонной линии также укрепились. В 2014 году в Пекине был подписан двусторонний договор о военном сотрудничестве, а год назад Иран и Китай заключили соглашение о совместной борьбе с терроризмом.

Сегодня Иран и Китай нацелены на укрепление отношений. У стран нет особых препятствий, которые могли бы помешать этой цели, более того Тегеран и Пекин придерживаются одинаковых позиций по целому ряду международных вопросов. Иран и Китай — страны, которые подходят к любым вопросам с особым прагматизмом и вряд ли в долгосрочной перспективе нам стоит ожидать каких-либо тревожных событий в отношениях между ними.

Фархад Ибрагимов, специально для EADaily