Покушение на Мосийчука — квинтэссенция социальных потрясений Украины

25 октября в Киеве произошло покушение на депутата Верховной Рады от «Радикальной партии» Игоря Мосийчука. В результате взрыва два человека погибли, сам депутат и другие пострадавшие находятся в больнице.

Как обычно и бывает в таких случаях, представители киевской власти сразу начали заявлять о «руке Москвы». Это уже превратилось в повседневную рутину: любые теракты, заказные убийства, разбойные нападения, криминальные «разборки» «говорящие головы» киевских властей списывают на «российский след» — но все это сразу же забывается, потому что общественное сознание дезориентировано, озлоблено, пребывает в депрессивном состоянии.

Этот же тезис относится и к внутренней, и внешней политике, когда все провалы списываются на «происки Кремля», то это уже практически не воспринимается обществом. Власть предержащие устало, с кривой улыбкой, дежурно уверяют, что впереди Украину ждет Европа, но вновь-таки на это никто не обращает внимания. Кто может — уезжает из страны, осознавая, что вслед за фазой безысходной рутины придет фаза социально-политической фантасмагории с присущими ей надрывной истерикой, пароксизмами ненависти и суицидальными тенденциями.

Однако, вернемся непосредственно к совершенному преступлению. Списывая происходящие на внешний фактор, правоохранительные структуры перестали видеть то, что происходит внутри Украины. Не секрет, что Мосийчук совмещал депутатскую работу с сомнительной бизнес-деятельностью, пользуясь депутатской неприкосновенностью и доступом к рычагам власти. В сентябре 2015 года Генпрокуратура Украины в зале Верховной Рады продемонстрировала видеозапись, на которой Мосийчук получает взятку за помощь в предпринимательской деятельности, но в ходе дальнейших следственных действий вина депутата так и не была доказана. Потому нельзя исключать того, что переплетение бизнес-интересов стало причиной покушение на депутата парламента (тут и об обвальном сужении «кормовой базы» необходимо вспомнить).

В целом же, следует констатировать, что украинское общество стало воспринимать насилие как естественный способ решения проблем. Это яркий показатель того, что политические инструменты не работают: институты власти не выполняют свою ключевую функцию медиатора, равно как и функцию предохранителя, предусматривающего уменьшение возможностей силовых решений в политике.

Изменение сознания украинского общества приводит к тому, что даже наиболее законопослушные граждане постепенно начинают обращать свой взор на рынок незаконного оружия в условиях утраты государством монополии на применение силы (последний показательный случай — безнаказанный разгром «активистами» Соломенского районного суда Киева). И это страшно по своим последствиям — «отыгрываться» обратно данная ситуация будет очень-очень долго. Доступность оружия для широких народных масс легко вплетается в философию агрессии, хаоса, правового нигилизма, которые в значительной степени стали базисной составляющей общества в последние годы. В одном из интервью Владимир Замана, руководивший Генштабом ВСУ при Викторе Януковиче, рассказал о том, как силовые структуры «борются» с незаконным оборотом оружия: «СБУ, глава которой тоже подчинен президенту, чуть ли не каждый день выдает: мол, там арсенал с незаконным оружием нашли, здесь на взятке с поличным взяли. СБУшники сами закапывают оружие, а через пару дней откапывают перед телекамерами. Надо прекращать пиариться».

Увы, но улицы украинских городов и сел стали гораздо менее безопасными, чем это было до Евромайдана и последовавших за ним событиями. Данная ситуация усугубилась реформой МВД, по итогам которой из структуры были изгнаны немногие профессионалы, обеспечивавшие функционирование системы на всех ее уровнях. При этом с 2015 года на силовой блок выделяется 5% от ВВП (что можно сравнить лишь с рядом зажиточных стран Персидского залива и Израилем), а темы роста расходов на полицию, прокуратуру, СБУ существенно превышают темпы роста финансирования ВСУ. Единственной успешной реформой МВД на Украине можно считать преобразования, проведенные во второй половине 1990-х профильным министром Юрием Кравченко, по итогам которых уровень преступности резко пошел на спад, а по организованной преступности был нанесен серьезнейший удар.

Рост преступности в последние годы и впрямь впечатляющий. Преступность, в сущности, — зеркало тех социальных потрясений, которые переживает Украина. Так, с 2013 по 2016 похищения людей выросли на 264%, угоны автотранспорта — на 100%, убийства — на 67%, разбои — на 46%. В течение 2016 на Украине было совершено 187 тысяч тяжких и особо тяжких преступлений. От действий преступников пострадало 444 тысячи человек. Что касается раскрываемости преступлений, то, по словам генерального прокурора Юрия Луценко (который сам был осужден за растрату госсредств — прим. EADaily ), она значительно упала: если в 2013 раскрывалось 45% всех преступлений, то в 2015 — 39%, а в 2016 — менее 30% преступлений. Что характерно, наихудшая раскрываемость наблюдается в ключевых, с точки зрения поддержания стабильности в государстве, городах и областях. В Киеве раскрываемость 16%, Одессе — 20%, Харьковской области — 22%.

У властей нередко возникает соблазн объяснить взрывной рост преступности войной. Действительно, рост количества преступлений начался в 2014 году. Однако боевые действия в 2015 и 2016 годах даже отдаленно не напоминали масштабные бои 2014 года (за исключением Дебальцево в начале 2015-го). Линия фронта стабилизировалась, обе стороны начали формировать новые органы власти на подконтрольных территориях. В данном контексте интересно рассмотреть пример Израиля. В стране, перманентно находящейся в состоянии конфликта, все 2000-ые происходило снижение преступности. В 2007 году уровень преступности находился между Финляндией и Люксембургом (61 преступление на 1000 человек). Определённый рост преступности случился в 2006 году во время Второй Ливанской войны — на 4,2%. Однако уже в следующем году произошло падение преступности более чем на 6%. Таким образом, тезис о войне, как об основной причине роста преступности на протяжении трех лет, не подтверждается историческим опытом. Конечно, начало войны неминуемо активизирует криминалитет, однако вслед за окончанием активных боевых действий, следует откат — но не в случае Украины.

Что касается Киева, то в конце 2016 года консалтинговая компания Mercer назвала украинскую столицу наиболее опасным городом Европы. Сложно не согласиться: только в этом году Киев потряс целый ряд резонансных убийств, среди которых убийство экс-депутата Госдумы Дениса Вороненкова, взрывы автомобилей сотрудника ГУР МО Украины Максима Шаповала и грузина Тимура Махаури. Заметим, что за последние годы не расследовано до конца ни одно громкое убийство, жертвами которых стали журналисты Олесь Бузина и Павел Шеремет, экс-депутаты от Партии регионов Олег Калашников и Михаил Чечетов и многие-многие другие. Общеизвестно, что безнаказанность порождает беззаконие.

Видимо, реальное расследование данных преступлений будет проведено уже в следующих политических циклах. Ну, а пока гражданам Украины следует проявлять повышенную осторожность и обучаться навыкам самообороны — как известно, спасение утопающих является делом рук самих утопающих.