Путин и Эрдоган обсудили «Триумфы»: Вопросы остаются

28 сентября прошла очередная встреча президентов России и Турции. Контакт на высшем политическом уровне состоялся в Анкаре, лидеры двух стран «сверили часы» по ряду двусторонних и региональных вопросов. Одной из главных тем переговоров, анонсированной президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом ещё за несколько дней до встречи с Владимиром Путиным, стала ситуация вокруг сирийского Идлиба. Здесь создаётся самая северная зона деэскалации в САР, которая к тому же может стать и наиболее проблематичной в сравнении со своими аналогами в центральной и южной частях арабской республики.

В ходе всех последних контактов России и Турции на уровне глав государств сирийская тема непременно рассматривалась в качестве приоритетной. И в этот раз особых изменений не произошло. Но интерес многих наблюдателей всё же был связан с другим вопросом российско-турецкой повестки.

Контракт о закупке турецкой стороной российских зенитных ракетных комплексов (ЗРК) С­-400 «Триумф», как ранее признали обе стороны, уже заключён. С таким объявлением примерно за два месяца до переговоров с Путиным в турецкой столице выступил Эрдоган. В Федеральной службе по военно-техническому сотрудничеству (ФСВТС) России эту информацию подтвердили. Правда, оговорившись, что «в силу специфики и чувствительности темы на данном этапе раскрывать все детали некорректно», а также указали на «принадлежащее инозаказчику приоритетное право комментировать контракт».

Детали оружейной сделки по итогам встречи Путина и Эрдогана не стали достоянием гласности. Общие сведения о контракте в виде закупки для нужд турецкой армии 4 дивизионов С-400 и стоимости сделки, превышающей $ 2 млрд, остались неизменными. Всё что за рамками двух публичных вопросов соглашения — «сколько» и «за сколько», продолжает пребывать в практически полной неопределённости. Во всяком случае, для той же широкой общественности.

Вопрос на самом деле весьма чувствительный, а также сильно политизированный, в чём, как можно понять, Москва и Анкара имеют свой интерес. Взять то же объявление Эрдогана о заключённом контракте, которое отличается не только поспешностью, опережением событий, но и содержит вполне ясный политический месседж для союзников Анкары по НАТО.

Эрдоган объявил о сделке по С-400 ещё 25 июля (12 сентября он упомянул внесённый турецкой стороной задаток по контракту). Произошло это спустя десять дней после того, как 14 июля Минобороны Турции сообщило о подписании с итало-французским концерном Eurosam соглашения о сотрудничестве по разработке турецкой системы противоракетной обороны. В рамках контракта турецкие компании будут сотрудничать с Eurosam при производстве системы SAMP/T дальнего действия на базе ракеты Aster-30, которая принята на вооружение нескольких государств-членов НАТО.

Европейское направление сигналов Анкары в адрес натовских союзников, требующее «поспешить» и «не раздражать» и без того уязвлённое самолюбие турецких властей, для Эрдогана не самое приоритетное. Многое, что говорится им по С-400, имеет другой адресат в лице США. Именно американцы педалируют вопрос несовместимости российских ЗРК с натовскими системами противовоздушной обороны, хотя Анкара резонно парирует указанием на наличие в арсеналах Греции комплексов С-300.

В последние годы острых развитий на Ближнем Востоке в целом и в южном подбрюшье Турции в особенности американцы предоставили туркам слишком много поводов для раздражения. Контрактом с Россией по С-400 Эрдоган своеобразно мстит Вашингтону за продолжающееся «унижение» Анкары по целому ряду вопросов. Начиная от увеличивающихся поставок оружия сирийским курдам до фактического отказа турецкому союзнику в выдаче «врага номер один» Эрдогана — исламского проповедника Фетхуллаха Гюлена, проживающего с 1999 года в США и обвинённого в Турции в создании «террористической организации» FETO.

Что касается интереса Москвы подыграть антизападным настроениям Эрдогана, то сделка по «Триумфам» видится весьма кстати. Ближневосточный фланг НАТО всё больше отдаляется от центра тяжести Североатлантического альянса в США и Западной Европе. Предоставление Турции сверхсовременных комплексов ПВО­ПРО, тем более с обсуждаемой передачей части технологии их производства, достаточно рискованное дело. В конце концов при нынешнем несовпадении позиций Анкары и Москвы по ряду региональных проблем выводить Турцию, страну-члена НАТО, из круга потенциальных военных противников России в долгосрочном плане было бы крайне опрометчивым. Однако конкретно сейчас и на обозримую перспективу Кремлю видится, что игра стоит свеч, и отталкивать от себя «Аксарай» («Белый дворец», резиденция главы турецкого государства) отказом от продажи С-400 не следует.

Турция продолжает утверждать об «аннексии» Крыма, но делает это не исходя из соображений солидарности с позициями своих американских и европейских партнёров в НАТО, а следуя собственному видению проблемы. Это «геополитическая самодеятельность» Анкары, замешанная на турецком национализме и тяге Эрдогана всегда и во всём выступать в роли защитника ислама. Она не имеет практически никакого отношения к антироссийским стратегиям атлантического костяка НАТО. Один только факт неучастия турецкого соседа по Чёрному морю в западных санкциях против России требует от неё особого отношения к Турции, при всех сохраняющихся в их отношениях проблемах.

Курды в Сирии и Ираке — ещё одна точка различности позиций Москвы и Анкары, которая, как можно понять, только углубилась по итогам рабочего визита Путина в турецкую столицу. Кремль остался при своём мнении, выставлять стремления иракских курдов и их сирийских соплеменников в свете «дестабилизирующей» ближневосточный регион активности он не намерен. Эрдоган не уговорил Путина расширить ряды принципиальных противников курдского референдума, состоявшегося 25 сентября. Контракт по С-400 не стал в этом вопросе стимулом для российской стороны повернуться к курдам спиной.

О самих «Триумфах» речь 28 сентября, несомненно, зашла. Между тем в ходе заявления для прессы по итогам российско-турецких переговоров на высшем уровне ни Эрдоган, ни Путин о них не обмолвились. Контакт лидеров в узком составе переговорных команд продлился около полутора часов. За это время сложно в деталях охватить весь круг двусторонней и региональной повестки, интересующей Кремль и «Аксарай» в приоритетном порядке. Не факт, что о С-400 говорили больше, чем, к примеру, о так называемой «томатной теме» (снятие до сих пор действующего запрета на поставки турецких помидоров на российский ранок). Впрочем, контракт по «Триумфам» в нынешних условиях несовместим с быстрыми решениями, в первую очередь, по части его практической реализации.

Что уже подписано (если вообще оформлено в письменном виде, а не зафиксировано лишь твёрдыми устными договорённостями), носит, пожалуй, предварительный характер. Достигнуть полной определённости в таких вопросах по С-400, как пожелание турецкого заказчика соприкоснуться с технологиями производства ЗРК или сроки их поставки пока не представляется возможным. Ранее в Секретариате оборонной промышленности Минобороны Турции. сообщили о том, что поставки российских систем начнутся в течение двух лет. Налицо достаточно «размытая» констатация сроков начала (заметим, начала, а не завершения сделки) выполнения контракта. Это лишний раз укрепляет во мнении о предварительном, неокончательном формате достигнутых к текущему моменту соглашений.

Нет ясности в финансовой части сделки. Турция запросила кредит на приобретение российских ЗРК. На каких условиях, под какие гарантии российская сторона на государственном уровне готова кредитовать покупку Анкарой российских же оборонительных систем?

По срокам и «технологической начинке» контракта остающихся вопросов куда больше. Как можно понять из предыдущих заявлений Владимира Путина, российское руководство не видит здесь быстрых решений. Тем более в привязке к пожеланиям турецких партнёров по части локализации у себя сборки/производства С-400. И нет никаких оснований считать, что по итогам рабочего ужина в Анкаре турецкий президент смог переубедить своего российского коллегу.

Путин ранее подтверждал, что переговоры с Турцией по «Триумфам» ведутся, Москва готова продать Анкаре комплексы, но возможность их совместного производства зависит от степени готовности турецкой военной промышленности. «Что касается кооперации, то это отдельный вопрос, связанный с готовностью турецкой промышленности. Мы такую технику пока за границей нигде не производим. Правда, вместе с Индией Россия делает (противокорабельную крылатую) ракету „БраМос“. Так это десятилетиями происходит, потому что это требует большой подготовки технологической и подготовки кадров», — подчеркнул 1 июня президент РФ.

Россия готова к продаже Турции С-¬400. Но она указывает на «десятилетия» налаживания запрашиваемой Анкарой сборки «Триумфов» на предприятиях турецкого ВПК. Если, конечно, турецкие партнёры продолжат настаивать на технологической кооперации со страной-производителем ЗРК.

На страницах EADaily о проблемах в части реализуемости контракта по С-400 уже говорилось. Напомним, что в своё время Анкара получила категорический отказ Москвы в допуске к технологической цепочке производства ЗРК С-300 (версия С-300ВМ, «Антей-2500»). На этом фоне резкий разворот позиции российского политического руководства представляется, по меньшей мере, удивительным, учитывая большую чувствительность отечественной оборонной промышленности к недопущению утечки самых современных технологий. Особенно, если такая утечка станет следствием турецкой локализации производства С-400, то есть в стране-члене НАТО.

Ранее мы уже выдвинули версию о возможном разделении контракта по срокам его реализации и «технологической начинки» на две составляющие. В первую, сравнительно оперативную по времени исполнения, может войти поставка двух дивизионов С-400. Во вторую, с возможной протяжённостью на «десятилетия», — два других дивизиона ЗРК. Таким образом Москва весьма прозрачно даст понять жадной до военных технологий Анкаре о том, что на удовлетворение её завышенных потребностей (локализация в Турции сборки/производства С-400) может уйти много времени. Его у Турции по факту нет. Отсюда ей в мягкой форме предлагается умерить свои военно-технические амбиции и сосредоточиться на оперативной поставке ЗРК без «отягощения» контракта технологическими обязательствами.

Но и здесь, в плане оперативности, далеко не всё так очевидно. России ещё предстоит освоить уже заключённые с Китаем и Индией контракты по С-400. В связи с этим важно отметить, что переговоры с китайскими партнёрами перед подписанием твёрдого контракта в 2014 году длились более трёх лет.

К тому же никто не снимал с отечественного ОПК (концерн ВКО «Алмаз-Антей») нагрузку по части приоритетной поставки С-400 на вооружение российской армии. По итогам текущего года ожидается постановка на боевое дежурство четырёх новых полковых комплектов ЗРК. Отметим, что в день визита Путина в Анкару на полигоне «Ашулук» в Астраханской области были проведены боевые стрельбы из С-400.

России важно сдвинуть военно-техническое сотрудничесиво с Турцией с «мёртвой точки», которая затянулась с 2008 года, когда Анкара приобрела 80 противотанковых ракетных комплексов «Корнет-Э». Ещё важнее продемонстрировать американцам и европейцам лимиты их антироссийских планов, используя в этих целях противоречия между Анкарой и западными столицами.

Примечателен формат состоявшейся в Анкаре встречи двух президентов. У Эрдогана должны были быть конкретные предложения Путину, чтобы тот уделил несколько часов для рабочего ужина в турецкой столице. Другой вопрос, что конкретика в пожеланиях «Аксарая» не должна непременно приводить к отзывчивости Кремля, будь то «Триумфы» или «томатная тема».

Ближневосточная редакция EADaily