«Хватит или не хватит боеприпасов Украине»: взрывы и аналитики

Череда взрывов боеприпасов на Украине на днях продолжилась взрывом в Калиновке. Стоит сразу закрыть «суданскую» тему — маскировать подобные поставки традиционным способом, уже имея «в активе» один масштабный инцидент и войну с её возможностью списания любой недосдачи боеприпасов, как минимум, странно. Намного важнее вопрос о влиянии Калиновки и её предшественников на общую боеспособность ВСУ.

На момент взрыва в арсенале находилось 83 тыс. тонн боеприпасов, при этом, по-видимому, взорвалось не всё и даже не бОльшая часть. Действительно чувствительной для ВСУ может быть потеря заметной части 220-мм снарядов для «Урагана», причём как ни парадоксально, старых — поздние варианты снаряжены довольно специфической и «скоропортящейся» начинкой (объёмно-детонирующая смесь либо мины с жидким ВВ).

При этом в действительности даже 83 тыс. тонн в масштабах ВСУ — это не столь уж много. Калиновка — это одна из 56 крупных баз хранения, доставшихся Украине от СССР, на которых на момент начала конфликта хранилось 2,18 млн. тонн боеприпасов. В Крыму было 3 таких базы. Известное заявление Александра Турчинова об исчерпании «советских» запасов имеет довольно своеобразный контекст.

Чтобы ситуация была яснее, перейдём от абстрактных цифр к конкретике.

Заглянув в сводки, можно обнаружить, что текущий расход артбоеприпасов ВСУ составляет порядка тонны в день. Иными словами, тысячи тонн боеприпасов хватит, чтобы поддерживать напряжённость на нынешнем уровне почти три года, нынешних запасов в целом — практически до бесконечности. Это не значит, что невозможны локальные дефициты — например, выстрелов к автоматическим гранатомётам. Однако они легко восполняются формально весьма ограниченными внешними поставками — в случае с боеприпасами для АГС поработало болгарское предприятие («Аркус»). Отмечу, что предприятие государственное.

Хватит ли этого на операцию по тотальной зачистке Донбасса? Да, осторожно выражаясь, с лихвой. 1 млн тонн — это ВЕСЬ расход боеприпасов Российской империи в Первую мировую. Для Франции он составил 4,75 млн тонн, и этого хватило на тяжелейшую и длительную позиционную войну миллионных армий.

Из этого следует, во-первых, что расход боеприпасов за время АТО не мог не только фатально, но и заметно повлиять на их запасы. Во-вторых, никакие мыслимые поставки на экспорт не могли повлиять на них тем более — за последнюю четверть века спроса в таких масштабах просто не существовало.

Иными словами, реальных факторов два — истечение срока годности/нарушение условий хранения и «серая» утилизация. Речь о «добыче» цветного металла из боеприпасов, в результате которой «утилизатору» доставался металл, а государству — порох и собственно снаряд.

По первому пункту крайне вероятен высокий процент «неликвида» по снарядам к РСЗО, однако основная масса «классических» снарядов пригодна к применению. Чувствительность «классических» боеприпасов к срокам хранения не стоит преувеличивать. Так, тротил в основном не демонстрирует никаких изменений, выходящих за рамки ГОСТа, спустя четверть века после производства.

По-второму — масштабы известного разграбления арсеналов не идут в сравнение с собственно арсеналами. В руки наиболее известной украино-американской «Эллаент-Киев» было передано «всего» 79 тыс. тонн.

Иными словами, практически невероятно, чтобы запасы упали до миллиона тонн и менее.

О тотальном «снарядном голоде» как таковом у Украины речь идти не может в принципе. Рассуждения «аналитиков» о «кризисе боеприпасов», который то ли уже должен был наступить, то ли уже наступил, отдают бредом.

Впрочем, в случае перехода к активной фазе речь вполне может идти о локальных «провалах» по конкретным категориям боеприпасов. Например, запрос на поставку 120-мм мин, отправленный в США, датируется ещё 2014-м. Другим проблемным дефицитом является периодически намечающийся дефицит винтовочных/пулемётных патронов 7,62Х54, однако неясно, имеет ли он «объективный» характер, или их экономия связана с борьбой с традиционным способом заработка (отстрелять в никуда и сдать гильзы на цветной металл). Остальное — дефицит снарядов к сверхтяжёлым РСЗО («Смерч») и возимых ПТУР — явно относится к категории дефицита «роскоши».

Однако, как уже упоминалось выше, Украина существует отнюдь не вакууме. Прямыми поставками боеприпасов уже «отметились» Болгария и Литва, и решительно не видно, чтобы они от этого всерьёз пострадали и собирались их прекращать. При этом та же Болгария обладает мощностями по производству 120-мм мин (завод «Дунарит»). В принципе, уже только Болгария обладает возможностями для производства почти всего спектра наиболее распространённых «советских» боеприпасов. Это относится и почти ко всему «постваршавскому» пространству — стандарты НАТО не отменяют экспорта.

Иными словами, любые мыслимые «происшествия» могут создать ВСУ только локальные или/и решаемые проблемы, но не более. Шансы на то, что не только война в «минском» режиме, но и переход к сценарию 2014-го спровоцирует полноценный снарядный голод, равны нулю. Ожидать, что «они сами развалятся» можно до бесконечности. Таким образом, нынешний сценарий, по сути, тупиков. Рано или поздно придётся переходить к «принуждению к миру».

Евгений Пожидаев