Внутренний терроризм в США: определение, масштабы и особенности борьбы

После теракта 9/11 антитеррористический аспект вышел на первый план в политике национальной безопасности США. Уже скоро два десятилетия американцы шумно борются у себя дома и по всему миру с «международным терроризмом» всякого рода исламистов. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что в последнюю четверть века в практике террора в США первенствовали отнюдь не исламисты, а доморощенные террористы — граждане США, вдохновленные всякого рода экстремистской идеологией и совершавшие акты террора у себя на родине. С точки зрения уровня ущерба, до теракта исламистов 9/11 по разрушительности и количеству жертв в американской истории террора первенствовал взрыв федерального здания в Оклахома-Сити 19 апреля 1995 года, устроенный «внутренним террористом» Тимоти Маквеем. Этот теракт унес 168 жизней и ранил более 500 человек. Как выясняется, за последние 30 лет подавляющее большинство (но не все) кровавых террористических актов было совершено в США внутренними террористами. Недавний инцидент с действиями Джеймса Алекса Филда, намеренно направившего свой автомобиль на толпу во время беспорядков 12 августа 2017 года в Шарлоттсвилле, штат Вирджиния, вновь поднял вопрос о внутреннем терроризме в США. Тема внутреннего терроризма в условиях общей политической дестабилизации страны стала весьма актуальной. В этой связи проблема внутреннего терроризма из-за ее состояния, размера, традиций и общих ресурсов страны особенно политически значима в США, как ни в одной другой стране, относимой к Западу.

«Терроризм», по определению американских юристов, это «незаконное применение силы и насилия в отношении лиц или имущества для запугивания или принуждения правительства, гражданского населения или любого его сегмента в целях достижения политических или социальных целей». К внутренним террористическим угрозам в США относят преступные действия лиц, которые совершают свои преступления во имя всякого рода экстремистских идеологий, на расовой почве, из-за антиправительственных идеалов, а также совсем по экзотическим, с нашей российской точки зрения, мотивам — например, в поддержку прав животных, в защиту экологии, в борьбе pro- и contra вокруг абортов. Под «внутренним терроризмом» подразумевается, что террористические акты совершают граждане США, которые не имеют иностранного направления или влияния, будь то организационное или идеологическое влияние. По другому определению ФБР, внутренние террористы — это «американцы, нападающие на американцев, и руководствующиеся основанными в США экстремистскими идеологиями». В отличие от обычных преступников, которые часто руководствуются эгоцентричными мотивами, «внутренние террористы» руководствуются прежде всего идеологией, а потом всем остальным.

Внутренний терроризм происходит главным образом в пределах территориальной юрисдикции США и включает в себя:

а) действия, опасные для жизни человека, которые являются нарушением уголовных законов Соединенных Штатов или любого другого государства;

б) действия, направленные на запугивание или принуждение гражданского населения, для влияния на политику правительства путем запугивания или принуждения или для влияния на поведение правительства путем массового уничтожения, убийства или убийств.

Далее выясняется, что в США, фактически, существует два разных правовых режима для контртеррористической деятельности — один для борьбы с международным терроризмом, другой — для борьбы с внутренним терроризмом.

Хотя «внутренний терроризм» признан в США как явление, мало известно о масштабах внутренней террористической угрозы. Что касается судебных преследований по делам о внутреннем терроризме, то в США не существует такого федерального преступления как «внутренний терроризм». Обычно лица, рассматриваемые федеральными правоохранительными органами в качестве «внутренних террористов», в федеральном обвинении не преследуются как «террористы». Например, самый последний случай с наездом в Шарлоттсвилле — генеральный прокурор Джефф Сессис публично заявил, что следователи по терроризму участвуют в расследовании этого инцидента, который, возможно, будет классифицирован для суда, не как акт внутреннего терроризма, но как преступление на почве ненависти. Это обычная для США практика в отношение внутреннего терроризма

Поскольку в США не существует отдельного федерального преступления, классифицируемого как «внутренний терроризм», то наличествует известная правовая неопределенность между «внутренним терроризмом» и преступлениями «на почве ненависти». Преступная деятельность на почве ненависти часто связана с идеологическими мотивами, но не только. Часто преступления на почве ненависти не поднимаются до уровня терроризма. Иногда «личная злоба» присутствует, как мотив в совершении преступлений, внешне выглядящих, как террористические акты. Но на практике при ближайшем рассмотрении выясняется, что мотив следования экстремистской идеологии в данных случаях отсутствовал.

Поэтому на практике американскими правоохранителями избрано следующее правоприменение. Если лица совершают преступления против полиции или судей — т. е. против государственных служащих, то правоохранители более склонны обозначать эту деятельность в судах как терроризм. Преступления на почве расовых мотивов, а также нацеленные на обычных граждан по признаку расы, религии, этнического происхождения или сексуальной ориентация, как правило, классифицируются как преступления на почве ненависти.

Федеральные прокуроры подводят в подобных случаях обвинение в преступлении «на почву ненависти» или других уголовных преступлений, которые внешне соответствуют этому случаю, но на практике выглядит, как теракт. Например, эпизод убийства девяти афроамериканцев Диланном Руфом в церкви Черльстона 17 июня 2015 года в обвинении на суде квалифицировался как преступление на почве ненависти и с использованием огнестрельного оружия. Но при этом, как хорошо было известно всем, мотивы Руфа имели идеологические основания на почве идей «белого супрематизма», т. е. налицо было следование преступником экстремистской идеологии и террористической практики. Последние признаки хорошо подходят под акт «внутреннего терроризма». Кроме того, зачастую использование еще и термина «экстремист» позволяет прокурорам, и следователям квалифицировать террористическую деятельность без фактического обозначения ее как «терроризм». На практике для внутренней политики США описанная терминологическая гибкость затрудняет определение масштабов внутренней террористической угрозы. Некоторые лица обвиняются как террористы, другие рассматриваются как экстремисты, третьи — только как преступники, причастные к уголовным преступлениям, которые не обязательно связаны с терроризмом — такими как вторжение, поджог или налоговое мошенничество.

Федеральное правительство в США использует очень широкие подходы для описания внутреннего терроризма. Такие термины как «терроризм» и «экстремизм» используются властями взаимозаменяемо. Публичная формулировка ФБР «экстремизма» предполагает два компонента. Во-первых, экстремизм связан с особыми идеологиями. Во-вторых, экстремизм включает преступную деятельность, направленную на продвижение этих идеологий. И то, и другое весьма близко к определению «внутреннего терроризма»

В конечном счете, получается, что экстремизм «по-американски» руководствуется идеологиям, отвергающими ключевые ценности демократии и либерального общества. Кроме того, экстремизм может квалифицироваться по использованию тактики, которая игнорирует права других людей. На практике использование термина «экстремист» позволяет юристам, прокуратуре и следователям обсуждать террористическую деятельность, фактически, не называя ее «терроризмом», а затем преследовать ее как таковую.

Другая особенность правоприменения — деятельность экстремистов, за вычетом совершения уголовных преступлений, относится к деятельности, защищенной конституцией США. Граница между конституционно защищенным законным протестом и внутренней экстремистской и террористической деятельностью из-за национальных демократических традиций США, в частности, 1-ой поправки к Конституции, достаточно размыта. Сейчас в новых условиях на это обстоятельство вновь обратила свое внимание американская общественность и государство.

Теперь о масштабах внутренней террористической угрозы. Отчасти из-за того, что правительство США и американские СМИ постоянно сосредоточивают свое внимание на проблеме международного терроризма, достаточно трудно оценить масштабы внутренней террористической деятельности. Оценке реальной угрозы внутреннего терроризма в США препятствует:

— использование федеральными агентствами различной терминологии для описания угрозы;

— отсутствие у властей публичного и официального метода для обозначения конкретных внутренних групп в качестве террористов или определения экстремистских движений в качестве угрозы;

— отсутствие надежной статистики о внутренних террористических заговорах и нападениях, расследованных властями.

В США отсутствует процесс публичного назначения внутренних террористических организаций. Отсутствие такого списка может частично проистекать из соображений Первой поправки к Конституции США. Федеральное правительство не формирует официальный и публичный список внутренних террористических организаций или отдельных лиц, поскольку такой список может препятствовать свободе выражений мнений, связанных с идеологиями, лежащими в основе деятельности определенных групп. Подобный список может создать ограничение для гражданских свобод, т. е. может повлиять на осуществление группой свободы слова или других защищенных законом видов деятельности. Отсутствие официальных списков или процедур для обозначения групп или отдельных лиц в качестве внутренних террористов затрудняет оценку тенденций внутреннего терроризма и оценку усилий федеральных сил по борьбе с такими угрозами. Отсутствие списка может ограничить у федерального правительства точные представления о том, какая угроза внутреннего терроризма имеет в настоящий момент приоритетное значение для противодействия.

Подобное состояние дел резко контрастирует с практикой борьбы с международным терроризмом, в которой Соединенные Штаты придерживаются хорошо установленного юридически и процедурно режима в отношение идентификации иностранных террористических организаций — FTO. Официальное определение FTO способствует усилиям по борьбе с терроризмом. В частности, это облегчает судебное преследование тех, кто предоставляет материальную поддержку перечисленным иностранным террористическим группам. Список определенно стигматизирует и изолирует назначенные в него террористические организации.

Тем не менее, группы и лица, причастные или потенциально причастные к внутреннему терроризму вместе с международными террористами и организациями, все-таки фиксируются в специальной закрытой базе данных о терроризме ФБР — Terrorist Screening Database. Эта база данных известна как «Список наблюдения за террористами» — Terrorist Watchlist.

Другая особенность. Внутренний терроризм в США часто характеризуется использованием различных нетрадиционных для обычного терроризма тактик. Внутренние террористы в США совсем не часто устраивают взрывы или угоны самолетов. Но в качестве террористических актов по мотивам и руководству можно квалифицировать такие действия в США, как вандализм, уничтожение собственности и налоговое мошенничество. К альтернативной тактике относят также кражи, вторжение в жилье, уничтожение имущества и обременение работы судов США встречными юридическими исками.

К новейшей тактике, используемой внутренними террористами в США, относится применение сетевого принципа организации — организации без официального центра и руководства. Широко используется тактика «политического крыла» на уровне публичных лиц, которые сосредоточиваются на пропаганде и распространении идеологии, но прямо не участвуют в террористических ячейках.

Внутренние террористы в США хорошо разбираются в компьютерах и активно работают в Интернете. Они используют Интернет и социальные медиа для обмена идеями и получения ресурсов для своей деятельности. Интернет помогает экстремистским группам, некоторым из них совсем небольшим числом в несколько десятков человек, создавать групповую идентичность и чувство причастности к общему делу. Веб-сайты экстремистов обычно используются для пропаганды, социализации и привлечения новых приверженцев. Сторонники экстремизма уже давно используют компьютерные технологии для общения и взаимодействия. Некоторые экстремистские сайты предлагают возможным адептам различны формы участия. Интернет позволяет отдельным лицам и группам связываться друг с другом и распространять идеологию. Он также позволяет группам управлять тем, как их воспринимают другие. Например, убеждать общество, что они не занимаются противоправной деятельностью.

Теперь о контртеррористических подразделениях, работающих против внутреннего терроризма в США. Вместе с ФБР, в чьи функции входит также борьба с международным терроризмом, против внутреннего терроризма в США действуют такие федеральные агентства, как Бюро по производству алкогольных напитков и взрывчатых веществ (ATF), Служба внутренних доходов (IRS) и Департамент внутренней безопасности (DHS). Эти агентства, а также представители федеральных и местных правоохранительных органов, как правило, сотрудничают в рамках т. н. «Совместных антитеррористических сил» (Joint Terrorism Task Forces, JTTF) — совместных следственных подразделений Министерства юстиции и ФБР по всей стране.

JTTF являются специализированными командами полицейских, федеральных агентов, аналитиков, лингвистов, экспертов и других специалистов, которые расследуют акты террора и преступления, связанные с терроризмом. В ФБР считают, что JTTF — это «главная линия фронта» борьбы с внутренним терроризмом. JTTF проводит операции против потенциальных террористов, включая внедрение в их ряды осведомителей, осуществление провокаций, подводящих под судебное преследование, а также сбор разведывательной информации для пресечения будущих террористических заговоров. JTTF также являются важным каналом для обмена разведывательными данными с другими федеральными органами.

О различных направлениях во внутреннем терроризме США читайте в продолжении этой статьи.

Аналитическая редакция EADaily