«Многие латыши в годы войны вступили в антифашистское подполье»

Известный стереотип гласит, будто латыши в годы войны сражались на стороне гитлеровцев. О том, что это далеко не совсем так, в современной Латвии, где коммунизм стараются представить равнозначным нацизму злом, стараются не упоминать. EADaily беседует с латвийским краеведом Сергеем Астаховым, занимающимся, в частности, исследованием темы антинацистского подполья в годы войны. Астахов, и сам придерживающийся твёрдых левых убеждений, рассказал о латышах-коммунистах, участвовавших в 1941−44-м в антифашистском сопротивлении.

-Много ли латышей в годы войны решили присоединиться к подпольному движению сопротивления против немецких оккупантов? Что именно обусловило выбор этих людей — почему они решили воевать не за немцев, а против них?

-Для того, чтобы ответить на этот вопрос, надо учесть ряд важных факторов. На момент начала немецкой оккупации латвийское общество фактически находилось в стадии неразрешённого гражданского конфликта, эскалацию которого сдерживало нахождение на её территории контингента советских войск. Конфликт носил ярко выраженный классовый характер. Это была незавершённая гражданская война, в которой наиболее политически активная часть общества была расколота на пролетариат (в союзе с трудовым крестьянством и под руководством прогрессивной коммунистически настроенной интеллигенции), и буржуазию (в союзе с сельскими зажиточными землевладельцами и буржуазно-националистической интеллигенцией). Основная масса населения при этом занимала колеблющиеся или нейтральные позиции, активистов никогда много не бывает. В Латвии предвоенного периода существовало много подпольных фашистских организаций, имевших связи со спецслужбами германского рейха и опутавших республику своей агентурной сетью. Кроме того, со времён гражданской войны 1917−19 годов на территории Латвии находилось много представителей белоэмиграции. После установления в Латвии советской власти буржуазные слои населения и так были настроены крайне отрицательно, а произошедшие перед началом войны репрессии ещё больше их обозлили. А из-за того, что под каток репрессий попадали и невиновные, большая часть нейтрально настроенного населения перешла на антисоветские позиции.

-Надо полагать, это и определило расстановку сил в момент начала войны и немецкой оккупации?

-Да, во многом. Те жители, что были настроены буржуазно-националистически и яростно-антисоветски, они выступили на стороне рейха. А латышские коммунисты, комсомольцы, партийные, сознательные рабочие, профсоюзные деятели и просто сочувствующие советской власти, находясь в меньшинстве, приняли участие как в открытой вооружённой, так и в подпольной борьбе против нацизма. Кроме того, более 50 000 человек с территории Латвии были эвакуированы на территорию СССР. Часть из них в рядах РККА боролась с нацистами на восточном фронте. Так обстояли дела вначале войны. В дальнейшем часть нейтрально настроенного населения была вовлечена в прогерманскую деятельность оккупационных властей (иногда против воли). Но многие перешли и на антигерманские позиции, так как пострадали от действий нацистских властей, или потому, что узнали о чудовищных злодеяниях нацистов. По мере того, как становилось ясно, что нацисты проигрывают, всё больше людей стали переходить на сторону красных. Однако, к концу войны имели место хоть и очень редкие, но попытки создать формирования, ориентированные на англо-американские спецслужбы, воинские части, которые бы действовали и против немцев, и против Красной Армии — но все инициативы такого рода закончились провалом.

-Значит, в латвийском антинацистском подполье ядро составляли идейные борцы?

-Да, коммунисты, комсомольцы и сознательные трудящиеся. Кроме того, Москва направляла в тыл немцев группы разведчиков и диверсантов, которые помогали подпольщикам в организации борьбы, держали связь с центром и старались координировать действия подпольных групп. К ним примкнули те, кто пострадал от нацистов или был шокирован их злодеяниями. А в конце войны уже всякие разные люди вступали, вплоть до дезертировавших из латышского легиона «Ваффен СС».

-Где именно находились центры сопротивления, в какие периоды борьба принимала особенно напряженный характер?

-Изначально центрами сопротивления были крупные города, такие как Рига, Лиепая, Даугавпилс. Там было проще затеряться. В сельской местности все друг друга знают, а посторонний сразу бросится в глаза. Кроме того, в городах проще устроиться куда-то, легализоваться, наладить связи с единомышленниками, найти работу, заниматься саботажем, собирать информацию и разведданные, добывать оружие, печатать и распространять агитационную литературу. А риски были серьёзные. Цена ошибки — мучительная смерть, плюс провал всей группы. На оккупированных территориях с первых дней действовали немецкие спецподразделения — айнзацгруппы. Их основной задачей было «умиротворение тыла»: ликвидация партактива, коммунистов, комиссаров Красной Армии, комсомольцев, профсоюзных и рабочих лидеров, способных сплотить вокруг себя население и поднять его на борьбу против оккупантов — чем собственно они активно и занимались.

-Не могли бы вы подробнее рассказать о деятельности подобных айнзацгрупп?

-Например, айнзацгруппа А, действовавшая в тылу группы армий «Север» (Прибалтика) под руководством Вальтера Шталекера, состояла из 990 человек — хорошо вооружённых эсэсовцев, членов СД, гестапо, полиции безопасности, полиции порядка, криминальной полиции, местных коллаборационистов, а также вспомогательного персонала и переводчиков. Это были профессиональные «охотники за людьми», к тому же не связанные никакими условностями вроде нравственности, морали или чести. Они обладали самыми широкими полномочиями в вопросах ликвидации противников нацистского режима и организации геноцида еврейского населения. Вся Латвия была опутана сетью агентов гестапо и провокаторов из числа местных коллаборационистов.

-Видимо, это очень осложняло деятельность сопротивления?

-Да, борьба подпольщиков по этой причине носила крайне напряжённый характер — с первых дней оккупации и до последних. Но особенно тяжело приходилось в первые два года, потому что у сопротивления не было ни навыков конспирации, ни боевого опыта, ни толком даже информации о том, с кем они имеют дело. Сражались практически на голом патриотизме, особенно молодёжь — комсомольцы, пионеры. Практически все погибли в неравной борьбе. В первые два года войны только в Риге было выявлено и уничтожено более 400 подпольщиков и сочувствующих им. В Лиепае с конца июня 1941 по начало 1942 было казнено по меньшей мере 214 советских патриотов — в основном, латышей из числа гражданского населения. Многие из них, кстати, были женщинами. Я понимаю, цифры не очень масштабные, но нужно представлять себе тогдашнюю ситуацию. Расстрел можно было схлопотать просто за то, что дал еды или немного воды военнопленному или еврею. Или за отсутствие регистрационного документа-аусвайса вполне возможно было «прокатиться» до ближайшего концлагеря. А женщины так и вообще рисковали не только собой, но и жизнями своих детей. Глядя на нынешнее общество, трудно вообще представить себе, что кто-то пойдёт на такой риск — тем более ради какой-то идеи всеобщего равенства или «коммунистического завтра».

-Можете рассказать о каких-нибудь интересных операциях, проведенных латышскими подпольщиками?

-Скажем, основными видами деятельности подпольщиков в Лиепае были организация побегов красноармейцев из лагерей военнопленных, их укрытие от полицаев, медицинская помощь раненым, укрывательство евреев, распространение коммунистических листовок, агитация и пропаганда, добыча оружия, попытки организации партизанских отрядов. В этом городе наиболее известными были несколько групп подпольного сопротивления. Одной из них руководили подпольщица времён ещё довоенной диктатуры Ульманиса Юлия Спеке и бывшая директриса лиепайского дворца пионеров и участница обороны города Лина Янсоне. Им помогал комсомолец Эдуард Судмалис. Их группа состояла из нескольких законспирированных ячеек. Они занимались агитацией с призывами латышей к вооружённой борьбе с оккупантами, писали лозунги и призывы на стенах домов, распространяли коммунистические листовки, вели пропаганду необходимости партизанской войны против нацистов. В результате работы агентов-провокаторов группа была раскрыта, а её участники расстреляны в Шкедских дюнах. Другой пример: группа подпольщиков «Красная тревога». Руководитель Альфред Старкс, участники комсомолка Ирена Бунка, Жанис Екулис, Рихард Эглиньш и другие распространяли коммунистические листовки, за что были арестованы и расстреляны. Ещё можно вспомнить юных участников тайной организации «Красные пионеры Латвии» в Эзерской волости Лиепайского края — руководитель Элмар Бирзниекс, Волдемар Павелскопс, Эдгар Сусеклис, Волдемар Визулис распространяли написанные от руки в стихотворной форме листовки. Вскоре ребята решили перейти к более решительным действиям: пускать под откос поезда нацистов. Так как взрывчатки у них не было, они раскручивали соединения рельсов и выбивали из шпал костыли. В результате с рельсов сошли два состава. Однако, когда ребята готовились взорвать немецкий склад, в их ряды проник предатель. В декабре 1943 года их арестовали, а в августе 44-ого Элмар Бирзниекс был расстрелян.

-А что происходило в столице?

— В Риге в разное время действовали множество подпольных групп — очень пёстрых по своему национальному составу. Помимо латышей в них состояли русские, поляки, евреи, украинцы, литовцы, греки, немцы и даже армянин. Одной из наиболее успешных была «Латвийская антифашистская организация» под руководством Арвида Рендниекса и Виктории Мисы. Рендниекс начинал свой революционный путь ещё при диктатуре Ульманиса. Комсомол Латвии направил его в тыл врага с заданием организовать и координировать подпольную работу в Видземе. Проникнув с товарищами на территорию Латвии, Арвид и его помощники (Виктория Миса, Эрик Степиньш, Арвид Стергис, Лигита Рекшане и Александр Зариньш) приступили к делу. Они внедрились на военный завод «Вайрогс». Там патриоты портили отремонтированную военную технику, добывали оружие, им удалось сжечь склад автозапчастей. Печатали и распространяли листовки. В июле 1942 года они взорвали склад боеприпасов в Цекуле. А в августе Арвид устанавливает связи с группой советских разведчиков под руководством Эрнеста Саулитиса. Ребята организовывали побеги военнопленных и запертых в гетто евреев, саботаж и диверсии также продолжались. Вскоре они сожгли немецкий строительный склад в Чиекуркалнсе. Смельчаки действовали весьма успешно, и им даже удалось привлечь двух немецких солдат, которые дезертировали из вермахта и стали активно помогать подпольщикам. Но вскоре начались и потери. Нескольких подпольщиков арестовали, некоторые погибли в столкновениях с гестаповцами. В ряды патриотов проник агент-провокатор. Почувствовав неладное, оставшиеся на свободе подпольщики решили свернуть деятельность и бежать в СССР, перейдя линию фронта. Но в прифронтовой зоне их по наводке предателя арестовали. После долгого следствия, допросов и пыток группа Арвида Рендниекса была расстреляна в Бикерниекском лесу. Пережить войну удалось лишь немногим, в их числе был Арвид Стергис. После войны на месте расстрела установили памятник латышским героям-подпольщикам.

-Да, борьба велась не на жизнь, а на смерть…

-Ещё одну героическую группу латышских подпольщиков возглавлял комсомолец Витольд Яунтиранс. Его рабочая семья ещё со времён ульманисовской диктатуры включилась в революционную борьбу. С первых дней войны Витольд с оружием в руках вместе с братьями защищает советскую власть, в рядах РККА принимает участие в битве за Москву, где получает ранение. Его старший брат Лаймонис гибнет под Москвой. После госпиталя Витольд вызывается добровольцем для выполнения спецзадания на территории оккупированной Латвии. Прибыв в Ригу, он привлёк старых товарищей по профсоюзной борьбе к созданию небольшой подпольной группы. Вскоре он связался с отрядом советских разведчиков, которые собирали разведданные для передачи по радиостанции в центр. Из-за слабой подготовки отряда радистка случайно привела в негодность батареи радиостанции, но не знала об этом. Вскоре она попалась гестаповцам и выдала им состав отряда. Главная цель Витольда — сбор оружия и создание партизанского отряда для вооружённой борьбы с нацистами. Вскоре, почуяв неладное, Яунтиранс с товарищами строят тайную землянку в Юмправском лесу, где прячут оружие, которое им уже удалось добыть. Перед одной из тайных встреч местные шуцмана и гестапо устроили засаду в лесу, где прятался Витольд в ожидании товарищей. Из города на помощь другу и командиру помчался шестнадцатилетний паренёк — Петерис Паторичинс. Он узнал о готовящейся облаве и спешил дать знать об этом Витольду и товарищам. Но шуцмана перехватили его на подходе к лесу. Парень оказал полицаям яростное сопротивление, за что был жестоко избит. Арестовав его, они вскоре выяснили, что Петерис уже подозревался в убийстве двух шуцманов. Вскоре нацистские палачи расстреляли и Петериса, и его родителей — Анну Паторичину и Петериса Клявиньша.

-А что сталось с остальными?

-Витольда попытались арестовать в лесу, но он первый открыл по шуцманам огонь из пулемёта. А когда они всё-таки окружили его, забрасывал их ручными гранатами. Вскоре патроны кончились, и не желая сдаваться в плен живым, герой подорвал себя гранатой. Витольд надеялся, что шум боя предупредит его товарищей и им удастся скрыться. Незадолго перед этим ему исполнился двадцать один год… После его гибели героя полицаи арестовали в Риге и Юмправе сорок подпольщиков, включая Карлиса и Херманиса Клявиньшей, Роберта Кауке, мать Витольда Милу Яунтиране, Станислава Гениса, столяра Брикманиса, двух сыновей и отца Вожуков. Их выдал агент гестапо Рольф Раценис. Позже арестовали и остальных членов группы — Николая Пацея и Яниса Ландратса с сыновьями Эвалдом, Янисом и Арнольдом. Все они погибли в нацистских застенках. После войны на месте гибели Витольда у его землянки был установлен небольшой памятник, а останки героя были перезахоронены на Братском кладбище.

-Расскажите, почему вы увлеклись исследованием именно этой темы?

-О подпольщиках я узнал из публикации моего друга, сделанной в одной из газет. Она была посвящена дню победы и тем латышам, кто очень много совершил для того, чтобы её приблизить, но сами не дожили до этого дня. Тема меня заинтересовала, а так как в школе мы историю войны подробно не изучали, и я решил самостоятельно поискать литературу на данную тему. По мере сбора информации я сделал страшное открытие: место, где я живу, находится вблизи расстрельных полигонов, где погибли десятки тысяч людей, в том числе и некоторые подпольщики, о которых я сегодня рассказал. Я разыскал большинство мест, где проходили значимые события тех лет и к своему удивлению нашёл памятные таблички и даже памятники. Некоторые из них находятся сейчас в плохом состоянии — например, тот самый памятник Витольду Яунтирансу в Юмправском лесу у землянки. Кстати, хочу отдать долг памяти историку и бывшему сотруднику правоохранительных органов Янису Дзинтарсу, самому в молодости помогавшему советским партизанам. После войны Дзинтарс вступил в истребительные батальоны и боролся в лесах против националистических банд, был убеждённым коммунистом до последнего вздоха. В советское время он занимался изучением архивов и материалов уголовных дел провокаторов, опросом выживших свидетелей и публикациями статей по теме подпольщиков. Например, его подробную статью про Витольда Яунтиранса я нашёл в газете Padomju Ceļš («Советский путь»), также мне очень помогли книги Дзинтарса «Тайны Рижского подполья», «Невидимый фронт», «Непокорные». Только благодаря ему и стало известно о подвиге латышей-подпольщиков. Человек посвятил жизнь своему народу, увековечению памяти его героев.

-Каково сейчас официальное отношение латвийского государства к латышам, сражавшимся против немцев в годы войны?

-Очевидно, что сам факт существования коммунистического подполья, состоящего в основном из латышей, лояльных советской власти, для нынешних латвийских властей крайне неудобен. Поэтому о подпольщиках-коммунистах говорят либо плохо (даже обвиняют в «терроризме»), либо вообще ничего. К сожалению, мало кто выжил — да если бы и выжил, то прошло уже слишком много времени с тех пор… Сейчас уже вряд ли можно найти очевидцев тех событий. Латвийские власти просто дождались, пока все возможные участники и свидетели умрут. А потом по-тихому переписали историю, утверждая, что советскую власть в Латвии поддерживали только «оккупанты». Однако исторические факты свидетельствуют о том, что латышский трудовой народ не только принимал активное участие в становлении большевизма (красные стрелки, многие революционеры-интеллигенты), но и заплатил огромную цену в борьбе с крайней формой капитализма — нацизмом…