Референдум на понедельник: пойдут ли курды до конца?

Проведение референдума о независимости в заявленный ранее срок — 25 сентября — власти Иракского Курдистана пока не отложили. Настоятельная просьба администрации США перенести плебисцит на более позднее время до сих пор остаётся неудовлетворённой. Меньше чем за месяц до «часа Х» курдистанская столица Эрбиль демонстрирует непреклонность перед лицом увещеваний Вашингтона и неприкрытых угроз соседних государств.

Турция и Иран уже длительное время, как перешли на язык жёстких предостережений в адрес курдов, вплоть до заявлений о возможном проведении совместной военной операции на севере Ирака. Нежелание видеть суверенный Иракский Курдистан на новой политической карте Ближнего Востока, где набирает обороты процесс перекройки границ, объединил Анкару, Тегеран и Багдад. Оказываемое ими совокупное давление на Эрбиль велико, но политическому руководству иракских курдов до настоящего времени удаётся «держать удар».

Впрочем, нет никаких сомнений в том, что противопоставлять себя всему миру, тем более, когда американские партнёры заняли негативную в отношении референдума позицию, курды не могут сколь угодно долго. Ресурсы преодоления внешнего давления в их руках ограничены, а то и полностью отсутствуют. Поэтому из принимающей тупиковый характер ситуации требуется компромиссный выход, к чему, как можно понять, всё больше склоняются в Эрбиле.

Примерно за месяц до запланированного на последний понедельник сентября референдума появились сообщения о визите делегации иракских курдов в Багдад на переговоры. Некоторые их подробности западным СМИ приоткрыло руководство Патриотического союза Курдистана (ПСК), одной из ведущих партий автономного региона, где в роли правящего политического объединения ныне выступает Демократическая партия Курдистана (ДПК). Исполнительный секретарь ПСК Мала Бахтияр сообщил о направлении главой Иракского Курдистана и лидером ДПК Масудом Барзани своих эмиссаров в столицу пока «единого и неделимого» Ирака. Цель — найти устраивающий обе стороны выход из крайне затруднительного положения.

В экономической плоскости проблемы цена вопроса, если верить информации от руководства ПСК, — получение Эрбилем от правительства в Багдаде финансовых вливаний и распределение доходов между центральным и региональным бюджетами в более благоприятной для последнего пропорции. По словам Бахтияра, власти автономии переживают острый дефицит в финансах. Дело дошло до многомесячной задержки выплаты жалованья чиновникам и даже военнослужащим курдских «пешмерга» — военизированных формирований Курдистана, её де-факто армии. И это с учётом получения Эрбилем ранее прямых выплат от Турции за поставленную ей нефть и фактического взятия министерством обороны США «пешмерги» на свой баланс. Если Турция не будет покупать главный товар курдов на экспорт, а американцы уменьшат, а то и вовсе «заморозят» на неопределённое время военную помощь Эрбилю, то он нарвётся на крупные неприятности. К тому же чреватые внутриполитическими потрясениями в самом Иракском Курдистане.

Не стоит забывать, что среди ведущих политических объединений автономного региона нет единства в вопросе плебисцита. Ранее спикер парламента Курдистана и представитель партии «Движение за перемены» («Горран», обладает второй по численности парламентской фракцией) Юсуф Мохаммед Садык заявил, что назначенный на 25 сентября референдум не будет легитимным, если его проведение не утвердит своим постановлением парламент Курдистана. Между тем, работа законодательного органа автономии приостановлена с осени 2015 года из-за острых политических разногласий между «Горран» и правящей ДПК. В августе партия «Горран» выступила с заявлением, в котором призвала возобновить работу парламента и отложить референдум до наступления «правильного времени».

В политической части вопроса делегаты Эрбиля прибыли в Багдад обсудить возможное согласие центрального правительства на определение статуса спорных территорий переговорным путём. Одна из наиболее болезненных для кабинета Хайдера аль-Абади в иракской столице сторона заявленного курдами референдума — это его проведение в районах, находящихся за административными пределами Иракского Курдистана, но под контролем «пешмерги».

Территории в провинциях Киркук, Найнава и Дияла (последняя на границе с Ираном) курды намерены охватить своим сентябрьским референдумом. Но их желание, скорее, определяется не соображениями расширения собственных границ, а включением в предмет переговоров с Багдадом крупного козыря в своих руках. Дело принимает вид классического «восточного базара», где каждое требование уступки или её отклонение обе стороны стремятся подкрепить серьёзными аргументами. А что может быть более серьёзнее, чем уход Эрбиля из состава «единого и неделимого» Ирака если он к тому же «прихватит» с собой и спорные территории в том же нефтеносном Киркуке?

29 августа Совет провинции Киркук проголосовал за участие населения области в предстоящем референдуме. В 41-местном провинциальном Совете за это решение высказались 22 депутатов. Представители арабской и туркменской общин провинции бойкотировали заседание Совета (в него входит 9 делегатов от туркменской и 6 от арабской общин региона).

Финансовая брешь в бюджете Иракского Курдистана велика. Речь идёт о примерно $ 10−12 млрд, которые требуются Масуду Барзани для решения неотложных экономических и социальных проблем в автономии, включая выплаты зарплат местным служащим. Весь годовой бюджет региона с претензиями на независимость не превышает $ 13 млрд. То есть, Эрбилю «сразу и сейчас» нужен сопоставимый с годовым бюджетом объём финансовых вливаний.

У ведущего войну с террористической организацией ДАИШ («Исламское государство»*, ИГ*, ИГИЛ*) Багдада хватает собственных экономических проблем. Только на одно восстановление Мосула, второго по величине города страны, потребуются миллиарды долларов. Но правительство Хайдера аль-Абади также ограничено в выборе рычагов давления на «курдских сепаратистов». Особенно когда их подготовленные и вооружённые американцами бригады «пешмерги» стоят на спорных территориях.

Пространство для маневрирования на переговорах есть. Остаётся договариваться, ибо иного, по сути, ни у Эрбиля, ни у Багдада не остаётся. Можно говорить лишь о предпочтительности переговорных позиций сторон с учётом, например, оказываемого на курдов скоординированного давления Турции и Ирана. Однако это не даёт Багдаду решающего преимущества. Война с курдами на фоне незавершённой битвы с ИГ* — худший сценарий для столкнувшегося с беспрецедентным дезинтеграционным вызовом Ирака.

За перенос сроков референдума на следующий год, после всеобщих выборов в Ираке весной (парламентских и в советы провинций), на чём настаивает американская администрация, иракские курды стремятся получить соответствующую «компенсацию». По всей видимости, именно о ней шла речь при контактах Масуда Барзани с госсекретарём США Рексом Тиллерсоном и главой Пентагона Джеймсом Мэттисом.

Турция и Иран ничего курдам компенсировать не намерены. Об этом две региональные державы дали понять предельно ясно в ходе названного турецкими СМИ «историческим» визита начальника Генштаба ВС Ирана генерала Мохаммада Хосейна Багери в Анкару (14−17 августа). Именно в дни пребывания иранского военачальника в турецкой столице была задекларирована возможность совместной военной операции для «обуздания» курдов (1).

Военно-политическое руководство Турции расширяет эту заявку и на Сирию. По отъезду генерала Багери из Анкары воинственная риторика турецких властей приняла завершённый характер. Президент Реджеп Тайип Эрдоган почти поклялся, что не допустит создания «курдского псевдогосударства» на севере Сирии, а из турецкого Генштаба стали смелее проговаривать подготовку к военной операции в курдском анклаве Африн на севере сирийской провинции Алеппо.

Турецкая армия намерена после очередных переговоров в Астане по зонам деэскалации в Сирии начать новый этап операции «Щит Евфрата» против действующих на севере САР «террористических группировок». Как пишет 30 августа турецкая проправительственная газета Sabah, Анкара начнёт «зачищать» территорию с северной части сирийской провинции Идлиб.

По данным издания, на недавнем заседании Генштаба ВС и Национальной разведывательной организации Турции шла работа по выработке дорожной карты операции. Было решено начать её «после переговоров в Астане 13−15 сентября» с провинции Идлиб, часть которой в рамках договорённостей о зонах деэскалации передадут (в соответствии с ожиданиями Анкары) под контроль Турции.

При этом Sabah отмечает, что Турция будет действовать якобы совместно с Россией и Ираном, в том числе в сфере обмена разведданными. Российские военные, по сведениям издания, откроют сирийское воздушное пространство для беспилотников ВВС Турции, которые определят цели для ударов авиации. Далее последует наземная фаза операции, в ходе которой Россия и Иран «окажут поддержку с юга Идлиба, а Турция войдёт с севера».

Под второй фазой «Щита Евфрата» (2) имеется в виду вторжение турецкой армии и союзных ей сирийских боевиков в курдский анклав Африн в северо-западной части провинции Алеппо. Цель операции — выбить курдские «Отряды народной самообороны» (внесены турецкими властями в список «террористических организаций») из этого района к северу от Идлиба.

Таким образом, по всей линии «курдского фронта», от Эрбиля на востоке до Африна на западе, заметна военно-политическая эскалация, грозящая перерасти в масштабные боевые действия. Разрядить ситуацию на севере Ирака и Сирии могут две мировые державы — соответственно США и Россия.

При всей категоричности высказанного американцами мнения о нецелесообразности проведения иракскими курдами в конце сентября референдума республиканская администрация Белого дома не намерена бросать их на произвол судьбы. Если момент требует от Вашингтона озвучивания в адрес Эрбиля заявлений о необходимости переноса сроков плебисцита, то так тому и быть. Но лишаться «второго Израиля» на ключевом геополитическом участке пересечения границ Ирана, Турции и Ирака ни одна американская администрация не станет.

Здесь следует отметить, что Иракский Курдистан не совсем покинут региональными силами в своём желании закрепить фактический статус суверенитета итогами юридически обязательного референдума. Израиль готов поддержать государственное образование на указанном стыке турецких, иранских и иракских границ, ибо оно очень напоминает само еврейское государство на ранних этапах его формирования. Один лишь факт координации действий между военными Ирана и Турции в борьбе с курдским сепаратизмом заставляет израильтян обратить самый пристальный взгляд на происходящие вокруг Иракского Курдистана события. И не только уделить серьёзное внимание, но и продемонстрировать знаки поддержки «второму Израилю» в регионе.

В этой связи можно вспомнить недавний визит израильской делегации во главе директора «Моссад» Йоси Коэна в Вашингтон (в составе делегации был, в частности, и глава военной разведки Израиля Герцль Халеви). По срокам рабочая поездка шефа внешней разведки и других высокопоставленных чиновников Израиля (18 августа) практически совпала с «историческим визитом» начальника иранского Генштаба в Анкару. Понятное дело, темы переговоров Коэна в США не были представлены общественности в подробностях. Из скудных на информативность отдельных публикаций следовало, что главной темой бесед стало иранское присутствие в южной Сирии. Впрочем, можно с уверенностью предположить, что без обсуждения курдского вопроса не обошлось. Тем более, когда поддержка Иракского Курдистана становится для Израиля фактором фронтального сдерживания Ирана и Турции.

Курды встали на пути северного маршрута так называемой шиитской оси от западных границ Ирана до Средиземного моря (Иран — Ирак — Сирия — Ливан). Из-за них Тегеран вынужден прокладывать свой геополитический вектор в южном направлении, в обход Иракского Курдистана. Поэтому важность курдского фактора в качестве северного «блокатора» шиитской оси и постоянного раздражителя в южном подбрюшье Турции для Израиля (и США тоже) трудно переоценить.

Что касается возможностей России внести вклад в разрядку накалённой до предела ситуации к северу от сирийского Алеппо, в районе курдского кантона Африн, то подобные ожидания в эти дни преимущественно связываются с присутствием российских военных на северо-западе Сирии. Турция оттягивает запуск работы четвёртой, самой северной зоны деэскалации вокруг провинции Идлиб с расчётом добиться для себя выгод на курдском направлении. Прежде всего, чтобы выбить сирийских курдов из Африна до того, как будут подписаны соглашения, устанавливающие границы этой зоны.

Предстоящий визит начальника Генштаба ВС России генерала армии Валерия Герасимова в Анкару укладывается в логику ожиданий от Москвы стабилизационного воздействия на взрывоопасную ситуацию. Поддержку сирийским курдам, реально, а не на словах, воюющих с террористами ИГ*, оказывают и Россия, и США. Другой вопрос, что курды Сирии отягощают отношения Москвы с Анкарой и Тегераном, её партнёрами в создании сирийских зон деэскалации, дополнительными проблемами. А эту реальность американцы могут использовать в своих собственных интересах, подрывая едва сформировавшийся «союз» трёх гарантов перемирия (Россия, Иран и Турция) в Сирии.

Предшествующие курдскому референдуму недели могут ещё больше обнажить острые углы отношений между ключевыми ближневосточными игроками. Если, конечно, власти в Эрбиле не дадут себя уговорить в последний момент и отложат проведение плебисцита на следующий год. В любом случае существование Иракского Курдистана в качестве отдельной государственной единицы на политической карте региона является фактом даже для нынешних яростных противников окончательной фиксации этого статуса.

Турция и Иран, «антикурдский альянс» между которыми носит очевидный ситуативный характер, могут лишь внести коррективы в график движения государственности иракских курдов к своему логичному результату. Рано или поздно, в заявленные или сдвинутые по времени сроки, но Эрбиль выйдет на всеобщее голосование. Геополитическая драматургия дезинтеграционных процессов на Ближнем Востоке задана годами ранее. И курдский референдум находится в ряду основных факторов необратимости дробления многих стран региона.

(1) Близкое к Корпусу стражей Исламской революции (КСИР) Ирана новостное агентство Tasnim подтвердило сообщения об обсуждении генералом Багери в Анкаре вопроса совместной военной операции против «террористических групп». Согласно Tasnim, турецкая сторона предложила рассмотреть возможность такой операции ВС Турции и Ирана против Рабочей партии Курдистана в иракском районе Синджар и в горах Кандиль на севере Ирака.

(2) Напомним, после окончания операции «Щит Евфрата» турецкой армии и союзных ей боевиков-исламистов в феврале этого года, завершившейся вытеснением террористов ИГ* из города Аль-Баб к северу от Алеппо, военно-политическое руководство Турции пыталось расширить боевые действия и на удерживаемый курдским ополчением Сирии город Манбидж (расположен в северо-восточной части провинции Алеппо), а также на прилегающие к нему населённые пункты. Однако упреждающие действия США, которые ввели ограниченный контингент в Манбидж, а также российских военных на подступах к этому городу помешали планам Анкары.

Ближневосточная редакция EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ