Почему государство подталкивает «шахидов» к террору: Израиль в фокусе

Портал mnenia.zahav.ru опубликовал аналитическую статью израильского журналиста, политического обозревателя газеты «Новости недели» Александра Майстрового, под заголовком «В рай небесный через рай земной».

Государство, парадоксальным образом, не только не удерживает потенциальных «шахидов» от террора, но подталкивает их к террору

Сразу же после резни в Халамиш министр обороны потребовал ввести смертную казнь для террористов. Либермана поддержали лидеры «Еврейского дома» Нафтали Беннет и Аялет Шакед. Одед Форер (НДИ) призвал юридического советника правительства Авихая Мандельблита и главного военного прокурора Шарона Афека включить в обвинительное заключение требование о смертной казни.

В прошлом Либерман настаивал на смертной казни террористам, но не получил поддержки Кнессета (Израиль относится к небольшой группе стран, включая Японию и Южную Корею, где смертная казнь существует, но не реализуется на практике).

Это предложение было встречено в штыки. Аргумент противников такого шага:

— во-первых, казнь наделит арабских террористов ореолом мучеников, к чему они, собственно, и стремятся.
 — во-вторых, она противоречит нормам цивилизованного мира и превратит Израиль в парию;

У сторонников смертной казни свои доводы, и главный из них в том, что она окажет отрезвляющее воздействие на потенциальных «шахидов».

Здесь следует сделать небольшое отступление. Хотя многие страны отказались от услуг палача из-за соображений гуманности и опасений судебной ошибки, «гильотина» остается орудием устрашения убийц, насильников и маньяков. Лауреат Нобелевской премии Гарри Беккер, применивший экономические методы для анализа человеческого поведения, убежден: смертная казнь — мощная сдерживающая сила в обществе.

«С каждой казнью в каждом последующем году происходит на 75 убийств меньше», — утверждают профессора Университета Пеппердайн в Калифорнии Рой Адлер и Майкл Саммер. Рост казней в 90-е годы в США, по их словам, привел к резкому падению числа наиболее бесчеловечных преступлений. И, напротив, сокращение смертных приговоров с начала «нулевых» совпало со всплеском убийств. В университете Хьюстона полагают, что сохранение института смертной казни сохранило бы жизни 150 человек в штате в Иллинойс. «Мне не нравятся смертные приговоры, но мои исследования подтверждают, что казни обладают сдерживающей силой», — констатирует экономист Университета Луизианы Нэйси Моган.

Насколько эти выводы соотносимы к палестинцам, превращенным своим обществом в зомби? Насколько их психология отличается от психологии преступников и маньяков? Сдержит ли их смертная казнь?

Как бы религиозный фанатик не был одержим мечтами о гуриях, перед ним стоят два препятствия:

— во-первых, естественный инстинкт самосохранения: одно дело, понимать, что идешь на верную смерть, другое, знать, что имеешь реальный шанс выжить и стать героем не посмертно, а при жизни.
 — во-вторых, страх за судьбу близких.

Насколько работают существующие факторы сдерживания? Увы, сегодня они не работают вовсе.

В Израиле смертная казнь заменена на пожизненное заключение (или даже несколько пожизненных заключений). Но пожизненное заключение должно быть именно пожизненным. Оно также не должно быть приятным времяпрепровождением в комнате с телевизором, единомышленниками, сытными и разнообразными трапезами, регулярными встречами с родственниками, чтением полезной литературы (включая наставления проповедников) и, уж тем более, бесплатной учебой в университетах. Пребывание в «пятизвездочном отеле» — не наказание, а поощрение. А, между тем, именно так отбывают свои срока террористы. И отбывают на деньги обывателя, лишенного порой возможности заплатить за учебу своих детей в университете.

Во многих случаях 5−10−15 пожизненных заключений благополучно заканчиваются через 5−10−15 лет. Серийных убийц выпускают по-всякому.

В рамках обмена: тысячами за одного. «Сделка Джибриля» в мае 1985: 1150 террористов — за трех израильтян. Январь 2004 года: 430 боевиков за наркодиллера Эльханана Танненбаума. «Сделка Шалита» — 1100 террористов, и все — «герои палестинского сопротивления»: Мустафа Салах — «человек с окровавленными руками» в окне дома, где были линчованы резервисты в октябре 2000 года; Валид Инджаз, организатор теракта в кафе «Момент» и Еврейском университете; Сами ар-Разак, автор теракта в отеле «Парк» в Нетании; Ихлам аль-Тамими, наводчица смертника в кафе «Сбарро» в Иерусалиме; основатели военного крыла ХАМАСа братья Хади Акель и Валид Абдул; Исмаил аль-Хашлимун, организатор двойного теракта в Беэр-Шеве в августе 2004 года; Рафа Раним, сбросивший автобус из Тель-Авива в Иерусалим в пропасть, когда сгорели заживо 16 человек.

Обмен на мертвых. Май 1998 года: 65 ливанских боевиков — на останки солдата. Июнь 2008 года: останки двух военнослужащих — на Самира Кунтара и четырех боевиков «Хезболлы».

Наконец, освобождение просто так. Как «шаг доброй воли».

Так или иначе, наш храбрый «шахид» выходит на свободу героем: подлечившимся, посвежевшим, полным сил, с дипломом химика или электрика, теоретически подкованным в области «джихада». И он не собирается выращивать цветы в горшочках. У него совсем иные увлечения в этой бренной жизни.

Теперь о том, куда он возвращается. Террориста, как бы ни были «промыты его мозги», останавливает страх за судьбу близких. Поэтому одной из эффективных мер считалось разрушение его дома и выселение его семьи. Этой мерой пользовались англичане, и она по наследству перешла Израилю. Но во времена мандата не было СNN, правозащитников, Ирана и Катара с «благотворительными фондами». Теперь дом террориста, если разрушают, то для того, чтобы построить на его месте новый — и куда более просторный и комфортный. Это — не наказание. Это — евроремонт. Причем вся семья и все время отсидки любимого сына (или дочери) получает неплохое довольство от палестинской администрации, которая, в свою очередь, получает взаимопомощь от Израиля, за счет все того же несчастного обывателя, который выплачивает и не в силах выплатить злополучную «машканту». Круговорот воды в природе…

И вот наш славный «мученик», лоснящийся и довольный, возвращается в родные пенаты, где на парадном крыльце — уже не хибары, а виллы — его радостно ждут близкие и родные. И ради этого счастливого момента стоит жить. Тем более, что гурии никуда не денутся. Он своими подвигами уже заслужил их поцелуи и ласки. И заслужит еще, не надо сомневаться.

Разумеется, есть шанс погибнуть при исполнении «священной миссии». Но куда больший шанс, несоизмеримо больший, увы, стать героем, прижизненным кумиром молодого поколения, и навсегда обеспечить семью. Я полагаю, эти вполне рациональные мотивы (сближающими наших «мучеников» с извращенцами или уголовниками) движут палестинцами, идущими убивать, а государство, парадоксальным образом, не только не удерживает их от безумия, но подталкивает к безумию. И эту абсурдную реальность надо учитывать, рассматривая смертную казнь, как возможную эффективную опцию, даже если она не будет понята и принята ЕС. По той причине, что Европа, по сути, не оставляет за Израилем право на самооборону в принципе. Как, впрочем, и сама отказывается от самозащиты…

… Закариас Муссауи, супер-террорист, один из организаторов теракта 11 сентября, должен был закончить жизнь на электрическом стуле. Но в мае 2006 года суд заменил казнь пожизненным заключением. И тогда Закариас произнес знаменитую фразу: «Америка, я выиграл, ты проиграла!». Тоже могут повторить тысячи арабских террористов в израильских тюрьмах (mnenia.zahav.ru)

Портал mignews.com опубликовал аналитическую статью публициста Ирины Петровой под заголовком «Запахло властью».

В связи с новыми обстоятельствами в очередном деле Нетанияху ревнители «чистоты власти» и «общественной гигиены» с удвоенной силой призывают премьера уйти в отставку. Чистоту власти и соблюдение закона, по идее, защищают и правоохранительные органы, ведущие расследования о коррупции. Смущает только то, что решающей уликой стало появление государственного свидетеля Ари Харо — бывшего главы аппарата канцелярии премьер-министра. На основании сведений, полученных от Харо, полиция может предъявить Нетанияху обвинения по делам 1000, 2000, а может, даже и 3000 (дело о подводных лодках).

Что означает статус государственного свидетеля? Попросту говоря, это человек, который сообщает полиции некие важные сведения и получает за это смягчение или отмену наказания за совершенные им правонарушения. Такими методами следователи всего мира пользуются, что получить компромат на опасных преступников, чья вина очевидна, но улик не хватает, чтобы отправить их за решетку. Выходит, полиция уже заранее, до решения суда, считает Нетанияху преступником? Впрочем, метод государственных свидетелей применяется и для расправы с неугодными политиками. Но тут уж говорить о чистоте власти проблематично. Ведь сам Ари Харо находится под следствием по делу о компании, которой он продолжал управлять, занимая государственную должность. Теперь, по соглашению с прокуратурой, он отделается общественными работами и денежным штрафом. Иными словами, полиция освобождает от ответственности одного правонарушителя, чтобы уличить другого, более высокопоставленного. Это больше похоже на политические игры, чем на защиту закона.

Показательно, что информация о сделке между Харо и следствием мгно-венно попала в СМИ, несмотря на запрет публикаций. Если государствен-ный свидетель действительно знает нечто важное, то не лучше ли держать эти обстоятельства в секрете до предъявления обвинительного заключения? Зачем бросать кость журналистам, которые и так рвут на куски репутацию Нетанияху по любому поводу? Видимо, шум, поднятый вокруг сенсационного появления государственного свидетеля, — шум, который сам Нетанияху называет фоновым, — самое громкое, что нам предстоит услышать в этом деле. Даже наиболее активные противники премьера вынуждены признать, что показания Харо могут иметь реальный вес только в самом неубедительном из дел, которое вряд ли приведет к отставке, — в деле о подарках, полученных Биби от еврейских олигархов.

Тем не менее, даже фоновый шум может иметь последствия.

Уже вовсю идут дискуссии на тему, должен ли глава правительства уйти со своего поста и будут ли досрочные выборы. Мнения, как водится, разделились, но эти разногласия связаны не столько с вопросом виновности Нетанияху, сколько с желанием одних, чтобы он ушел, и других — чтобы остался. У каждой стороны свои аргументы. Противники отставки напоминают, что премьер, как и любой человек, обладает презумпцией невиновности и не должен бросать работу из-за публикаций в СМИ. Следствие продлится еще несколько месяцев, и все это время правительство может нормально функционировать. Сторонники пресловутой чистоты власти требуют, чтобы Нетанияху немедленно сложил с себя полномочия и напоминают ему его собственные слова, обращенные в 2008 году к Эхуду Ольмерту. Тогда Биби заявил, что политик, погрязший в таком количестве расследований, не может быть лидером страны. Существует и «объективный» подход: подследственный премьер-министр будет слабым правителем, во всем зависящим от коалиции, которая сможет вить из него веревки, угрожая развалить правительство.

Что же предпримет сам Нетанияху в этой ситуации? Не исключено, что он объявит досрочные выборы, причем это возможно и если он абсолютно уверен в своей правоте, и если улики против него действительно серьезны. В последнем случае он пойдет ва-банк, чтобы, заручившись очередным мандатом доверия, добиться закрытия дел против себя как не представляющих общественного интереса.

Его противники — от оппозиции до ликудовских карьеристов — разумеется, воспользуются возможностью свалить непотопляемого Биби. Его отставка будет трактоваться как признание вины. СМИ выложатся по полной про-грамме. В первую очередь его попытаются сместить с поста лидера партии: хотя опросы пока сулят Ликуду победу при любом руководстве, левый истеблишмент согласится даже на новое правительство Ликуда — но без Нетанияху.

Более щадящая версия — новое правительство без выборов, правительство, которое сформирует другой председатель Ликуда. Этот вариант предусматривает добровольный уход Биби, возможно, в рамках заключения с прокуратурой сделки о смягчении наказания. Реально ли такое развитие событий, если премьеру действительно есть чего бояться?

Нетанияху из тех, кто борется до победного конца, а годы правления сделали его самонадеянным. К тому же он понимает, что, лишившись власти, рискует получить реальный срок, как свидетельствует наглядный пример Ольмерта. С другой стороны, у него уже был опыт ухода из политики (в 1999 году) и последующего триумфального возвращения. Его отставки можно ожидать, если Израилю предстоят тяжелые испытания, с которыми новые руководители не справятся. Тогда даже нынешние критики с ностальгией вспомнят Биби и снова призовут его на царство.

Один из самых неприятных моментов в этой истории — торжество популярной в народе Израиля заповеди «подставь ближнего своего». Государственный свидетель Харо, купивший себе индульгенцию за счет своего босса, сегодня выглядит чуть ли не героем. Между тем, если Нетанияху действительно виноват, то знавший об этом Харо оказывается соучастником, молчавшим, пока его не приперли к стенке.

Вся возня, которая начинается в политических коридорах сейчас, когда в них запахло властью, скорее сыграет на руку Биби, хотя бы потому, что большинство его оппонентов выставляют себя в еще более неприглядном свете. (mignews.com)