«Пылесос» обесточен: банк «Югра» лишился лицензии

Банк России отозвал лицензию у коммерческого банка «Югра», предъявив его руководству и бенефициарам полный список прегрешений, в которых раньше были уличены банки, занимавшиеся масштабным выводом активов.

Деятельность «Югры», сообщает ЦБ. «была ориентирована на привлечение денежных средств населения и их размещение в активы неудовлетворительного качества. При этом кредитная организация самостоятельно не создавала резервов на возможные потери, адекватных принятым рискам».

По результатам обследования финансового положения банка, выполненного Агентством по страхованию вкладов (АСВ), состоялось «объективное отражение стоимости активов в отчетности кредитной организации, что привело к полной утрате ее собственных средств (капитала)». В переводе на обычный русский язык это означает, что отчетность, которую ранее предоставляла «Югра», была полностью «рисованной». При этом в первые же дни работы временной администрации были выявлены проведенные банком операции с отчетностью в целях сокрытия реального финансового положения.

Также в своем заключении об отзыве лицензии ЦБ фактически подтвердил давние догадки банковских аналитиков о том, что средства, которые «Югра» привлекала у населения, затем раздавались в виде кредитов компаниям, близким к своим собственникам. «Бизнес-модель ПАО Банк „Югра“ основывалась на финансировании бизнес-проектов, связанных с бенефициарами кредитной организации за счет привлеченных денежных средств физических лиц посредством выдачи кредитов компаниям, масштабы деятельности которых не соответствовали объему полученных кредитов. Кредитная организация фактически не осуществляла в сколько-нибудь значимых объемах кредитование физических лиц, а также юридических лиц, не связанных с собственниками банка», — говорится в сообщении ЦБ.

Формулировка обоснования отзыва лицензии у «Югры» содержит и другие интересные пассажи, которые можно истолковать как запоздалое признание ЦБ того, что принимать решительные меры нужно было гораздо раньше.

«Надзорным органом в деятельности кредитной организации неоднократно выявлялись операции, обладающие признаками вывода активов и качественных залогов, сомнительные транзитные операции, факты представления существенно недостоверных отчетных данных, схемного исполнения требований предписаний Банка России и нарушения введенных ограничений, — сообщает ЦБ. — В 2017 году Банк России шесть раз информировал Генеральную прокуратуру Российской Федерации о фактах вывода кредитной организацией активов и дважды — Росфинмониторинг об осуществлении банком сомнительных транзитных операций. Банк России неоднократно применял в отношении ПАО Банк „Югра“ меры надзорного реагирования, включая трижды вводимые ограничения на привлечение вкладов населения. В этих условиях ПАО Банк „ЮГРА“ продолжал проводить агрессивную политику по привлечению средств населения, в том числе с использованием схемы, направленной на обход требований регулятора (наделение вкладчиков акциями банка)».

Как сообщало EADaily, накануне основной бенефициар «Югры» Алексей Хотин представил план по финансовому оздоровлению банка в течение десяти лет, однако он был признан нереалистичным «с точки зрения предложенных собственником сроков, объемов и источников докапитализации, а отдельные его положения не соответствуют действующему законодательству». В связи с этим санация «Югры» была признана «экономически нецелесообразной ввиду крайне низкого качества активов и величины выявленного дисбаланса между стоимостью активов и обязательств, принимая во внимание, что ПАО Банк „Югра“ не является системно значимой кредитной организацией».

Последнее обстоятельство можно считать определенным оправданием того, почему регулятор не пресек деятельность «Югры» раньше. Еще в момент введения временной администрации ряд финансовых экспертов предположили, что отзыв лицензии у «Югры» не вызовет «цепной реакции», поскольку банк не имел серьезных операций на межбанковском рынке и не кредитовал реальные бизнес-проекты. Однако вопрос о том, кто понесет реальную ответственность за организацию самого крупного в истории российского банковского дела «пылесоса» и понесет ли ее вообще, по-прежнему остается открытым.