Карабахский излом: мир через силу

Ситуация в зоне карабахского конфликта вошла в очередную фазу обострения. На передовой активизировался обмен миномётно-артиллерийскими ударами, участились разведывательно-диверсионные проникновения. Как следствие, возросло количество боевых потерь с обеих сторон. Азербайджан обвиняет в эскалации армянские войска. В свою очередь, Армения и Нагорный Карабах заявляют о новой попытке противника подорвать и без того хрупкий статус-кво. Полномасштабной войны пока никто не хочет, но усиленно готовятся к ней. Утверждается, что необходимого для серьёзного военного успеха потенциала у Азербайджана нет. Однако он его неуклонно накапливает.

Повторение сценария прошлогодней апрельской эскалации маловероятно сразу по нескольким причинам. Прежде всего, даёт о себе знать вынужденная сдержанность Баку: отдачу приказа наступать по всем фронтам внешние силы, по меньшей мере до конца текущего лета, просто «не воспримут». Азербайджану дозволена, в том числе и со стороны его главного турецкого военного союзника, лишь ограниченная боевая активность на карабахской передовой. Турция и другие крупные внешние игроки практически целиком отвлечены на острые ближневосточные события. Азербайджанскому руководству недвусмыленно дали понять (и из Анкары, и из Москвы), что резкие телодвижения в зоне конфликта категорически возбраняются. Вместе с тем, перед Баку «красный свет» на пути периодических попыток локального подрыва статус-кво не зажигается. К сожалению, такой «стоп-сигнал» не транслируется на военно-политическое руководство прикаспийской республики и с российской стороны.

В этом свою долю вины несёт прежде всего Армения. Власти республики до сих пор уклоняются от решительных шагов как на дипломатическом поприще карабахского урегулирования, так и в особенности в военном разрезе конфликта. Ереван сам должен определиться в своих стратегических целях и тактических задачах, прежде чем ожидать от той же Москвы жёсткого сдерживания Баку от любой боевой активности вокруг Карабаха.

При всей агрессивности Азербайджана и его прогрессирующем волюнтаризме позиция тамошних властей понятнее для наблюдателя со стороны. Семь районов вне административных пределов бывшей Нагорно-Карабахской автономной республики (НКАО, в бытность СССР), два из которых частично, находятся под контролем армянских сил. Азербайджан ставит предусловием вывод «оккупационных войск» с этих территорий до того, как могут быть реализованы меры деэскалации «на земле» и запущен сам политический процесс урегулирования. Армяне из наречённой ими «зоны безопасности» уходить не желают, ставя встречное предусловие — достижение пакетных договорённостей с включением в них пунктов о предоставлении Нагорному Карабаху промежуточного статуса и проведения в ближайшие годы референдума в непризнанной республике.

Подпись Азербайджана под таким «пакетом» чревата для его политического руководства непредсказуемыми последствиями. Поэтому Баку, строго в рамках дозволенной эскалации, старается выбить «оккупанта» из признанных международным сообществом под его суверенитетом семи районов.

Отметим, что аргументация армянской стороны тоже не лишена логики. Любой отход от нынешней линии фронта по направлению к столице Нагорного Карабаха Степанакерту будет означать повышение военных аппетитов азербайджанских властей, а значит и риска полномасштабной войны в целом. Не менее рациональной выглядит и армянский аргумент о необходимости первоочередного разрешения причины конфликта, коей является законное право армянского населения Нагорно-Карабахской Республики (НКР) на самоопределение. И только после внесения определённости в этот главный политический вопрос можно переходить к снятию противоречий вокруг военных последствий армяно-азербайджанского противостояния, длящегося уже третий десяток лет.

Армения и Нагорный Карабах, являющиеся двумя отдельными сторонами конфликта, но выступающие практически на идентичных военно-политических и дипломатических позициях, не намерены деоккупировать азербайджанские земли до установления с помощью работающих мер доверия продолжительной деэскалации. Азербайджан, напротив, идёт по проторенной дороге поддержания представляющегося ему необходимым градуса военного напряжения, демонстрируя неприемлемость для него нынешнего статус-кво.

Логичность армянской политико-дипломатической аргументации, впрочем, основана на сохранении статус-кво, она не предлагает эффективного выхода из сложившейся ситуации. Это позиция «защитника» в спортивной терминологии, не помышляющего о переходе к серьёзной наступательной стратегии. На этом фоне Азербайджан ставит перед собой более амбициозные цели атакующего игрока. Баку, как правило, не прав в политической плоскости конфликта. Но его военная активность, соседствующая с фактической безынициативностью армянской стороны, всё больше воспринимается внешними силами как непреложный элемент всей ткани конфликта.

Тренд на уход Армении в «глухую защиту» был подтверждён итогами так называемой «четырёхдневной войны» в апреле 2016 года. Что мы слышали из Еревана до прошлогодней беспрецедентной эскалации? Весьма разумные заявления о том, что если Азербайджан решится на масштабный подрыв статус-кво военным путём, Ереван незамедлительно признает независимость НКР. Что мы увидели после «боевой четырёхдневки»? Руководство Армении не только не перешло от слов к делу в вопросе признания независимости Нагорного Карабаха, но и уклонилось от менее решительных шагов. Одним из них могло стать требование о продолжении дальнейшего переговорного процесса только при участии представителей НКР. Иначе утрачивается всякий смысл обсуждений в формате Армения — Азербайджан.

Далее напрашивалось заключение между Ереваном и Степанакертом «большого договора» с включением в него положений о гарантиях безопасности и взаимопомощи в случае повторения азербайджанской агрессии.

Было бы к месту и недвусмысленное заявление самой НКР о рассмотрении своих будущих границ в расширенных территориальных пределах, то есть с включением в них части или даже всех контролируемых ныне семи районов. Если Азербайджан желает знать в каких границах Нагорный Карабах видит свой дальнейший статус, то пусть садится с ним за стол переговоров и обсуждает вопрос территорий.

У Еревана была исключительная возможность «обнулить» предыдущую невнятность своей роли «защитника» в конфликте. Шанс упущен, и теперь Армения каждый день пожинает плоды собственной нерешительности.

Не увидев в действиях армянской стороны и намёка на принципиальность, а также желания переформатировать политическое урегулирование в выгодное для себя русло, мировые и региональные державы ныне с неприкрытым безразличием взирают на вопиющие факты подрыва Азербайджаном «режима тишины» в зоне конфликта. Если Армения бессильна или, что намного хуже, её это устраивает, например, по внутриполитическим соображениям, то что может поделать та же Россия, когда на карабахской передовой Азербайджан поднимает градус эскалации.

Винить в этом Ереван должен только себя и никого более. Изменить ситуацию в свою пользу ещё возможно, но реальность с каждодневной неотвратимостью убеждает в обратном — власти Армении не решаются на сколь-нибудь смелые шаги, загоняя себя в ещё больший военно-политический пассив.

За рамками формулы урегулирования «статус в обмен на территории» обсуждений между Арменией и Азербайджаном при посредничестве трёх сопредседателей Минской группы ОБСЕ не ведётся. Вопрос определения статуса Нагорного Карабаха бесповоротно вошёл в переговорную повестку дня. Ереван продолжает утверждать, что сами по себе переговоры могут стать полноценными, если их участником будет Степанакерт. Но эти речи как были, так и остаются сугубо декларативными. Ибо Армения обсуждает с Азербайджаном будущий статус Нагорного Карабаха при отсутствии представителей последнего за «полноформатным» (следуя терминологии самого Еревана) переговорным столом.

Признание Арменией независимости НКР, безотносительно к конечной цели двух армянских республик объединиться в одно государство, могло бы кардинально изменить ситуацию в карабахском урегулировании. Азербайджан должен реально почувствовать последствия своих провокаций на линии соприкосновения войск. Одними ответными симметричными ударами по позициям противника армянские силы не в состоянии приструнить зачинщика дестабилизаций в зоне конфликта. Но Ереван взял за правило сторониться первого шага в признании НКР, объясняя свою воздержанность абсолютно контрпродуктивными и не выдерживающими никакой критики утверждениями. Якобы такое признание развяжет руки Баку, и он получит карт-бланш для начала новой войны. Синхронно с этим Ереван оправдывается указанием на фактически односторонний срыв переговоров, если вдруг он решится задекларировать признание НКР.

В связи с этим, армянским партнёрам можно указать на следующее. Неэффективность режима перемирия, которая подтверждается его ежесуточными срывами, свидетельствует, что война де-факто уже ведётся Азербайджаном, пусть и в локализованных формах и при пониженной боевой интенсивности. Что касается переговоров, то они, по сути, и не начинались. Ибо сами армянские дипломаты вот уже почти 20 лет говорят о необходимости восстановления полноформатного мирного процесса, что немыслимо без возвращения представителей НКР за стол переговоров. Как Ереван вообще представляет себе такое возвращение Степанакерта в процесс урегулирования, если он отмахивается от признания «малой» армянской столицы?!

Не признание НКР станет casus belli для Азербайджана, а, в конечном итоге, отсутствие такого признания со стороны Армении. В корне ошибочна постановка Ереваном вопроса таким образом, что Баку нельзя провоцировать на войну, которая неминуема в случае признания НКР. Это заведомо проигрышная позиция, она только добавляет азербайджанским властям уверенности в том, что они действуют в правильном направлении. Достойным ответом Азербайджану, у которого своих внутренних проблем в затянувшийся период «дешёвой нефти» хоть отбавляй, стала бы примерно такая формула: «если вы ведёте дело к войне, мы начнём её первыми».

Превентивные массированные удары на направлениях концентрации азербайджанских войск? Да, почему бы и нет. Игра «вторым номером», от обороны, только в контрударной манере не решает ни один принципиальный для двух армянских республик вопрос. Если противник не выполняет условия соглашения о прекращении огня, то две из трёх сторон этой бессрочной письменной договорённости, принятой в мае 1994 года и фактически подтверждённой в апреле 2016 года, вправе наказать агрессора.

Конечно, до подобного шага в предварительную известность следует поставить участвующие в урегулировании внешние силы. Было бы тогда интересно понаблюдать за активностью России, США и ведущих стран ЕС в деле недопущения второй карабахской войны. Возможно, именно этот совместный жёсткий шаг Армении и Нагорного Карабаха, подтверждённый действиями «на земле», заставит международных спонсоров карабахского урегулирования вернуться к вопросу взятия всеми сторонами письменных обязательств по неприменению военной силы в конфликте.

Армянское руководство привыкло жить в условиях нестабильного статус-кво, чередуя карательные удары вглубь азербайджанской территории с апелляцией к международным инстанциям. В эти дни в Ереване наиболее упоминаемой фразой среди политиков и экспертов является «адресные заявления сопредседателей Минской группы ОБСЕ». Дескать, «точечными» призывами дипломатов России, США и Франции можно образумить Баку, обратив его из потенциального агрессора в последовательного миротворца.

Большей глупости, пожалуй, трудно себе представить. Упование политиков закавказской республики на реакцию мировых держав при столь высоких разовых потерях на передовой, с которыми армянские военные столкнулись в середине текущего месяца, очень напоминает крайнюю форму самообмана и перекладывание своей работы на другие плечи.

Вячеслав Михайлов, специально для EADaily