Сможет ли Россия использовать саудовско-катарский конфликт?

Одним из главных мировых событий 2017 года может стать конфликт между двумя амбициозными странами, конкурирующими за влияние в арабском мире — Катаром и Саудовской Аравией. В результате резкого обострения в начале июня они, фактически, оказались в условиях войны.

Так, 4 — 5 июня Эр-Рияд объявил о разрыве дипломатических отношений с Дохой, о прекращении ее участия в операциях «суннитской» коалиции в Йемене и запрете на использование саудовской территории, водного и воздушного пространства для транзита катарских грузов.

По сути, аналогичные меры приняли в отношении Катара ряд саудовских союзников — Бахрейн, Египет и ОАЭ.

«Террористический» фактор

Подобные действия объясняются тем, что Доха, якобы, вела подрывную и террористическую работу против Эр-Рияда, в том числе через поддержку радикальных и джихадистских организаций.

Не случайно, что первым пунктом в этом списке идут «Братья-мусульмане»*, далее «Аль-Каида»* и «Исламское государство»* или ИГ* (все организации запрещены в России как террористические).

Официально с «братьями», являющимися традиционным инструментом для распространения катарского влияния в регионе и мире, Катар порвал. Однако реально он этого не сделал.

Так, Каир и Рияд в последние дни официально указали, что Доха до сих пор укрывает на своей территории целый ряд своих граждан, принадлежащих к «братьям».

Несмотря на то, что ранее она выслала со своей территории значительную часть их лидеров, столкнувшись с усилением давления в отношении себя со стороны Саудовской Аравии и ОАЭ, этого, до сих пор, не было сделано в отношении руководства родственного им движения, по сути, являющегося одной из их «ветвей» — ХАМАС. Так, например, до последнего дня его глава Халед Машааль преспокойно жил в Дохе.

Впрочем, по последним данным, в условиях, когда американский президент Дональд Трамп официально объявил ХАМАС «террористической организацией», Катар предложил по крайней мере части представителей их руководства покинуть свою территорию, что, впрочем, не означает прекращения их спонсорской поддержки.

Кроме того, переправив других «братьев» в Турцию, он продолжил оказывать им спонсорскую поддержку.

Причина столь острой реакции относительно их поддержки обусловлена тем, что они ведут активную пропаганду против «продажных прозападных королевских режимов» и уже многократно «засветились» своим участием в заговорах против властей тех же Саудовской Аравии и ОАЭ.

Катар как иранский «союзник» и партнер

Впрочем, как представляется, это лишь вторая по значимости проблема в их отношениях с Катаром. Главное же — «особая» позиция эмира Тамима ат-Тани применительно к Ирану, с которым Саудовская Аравия имеет целый ряд «фронтов»: в Йемене, Сирии, Бахрейне и, собственной, на своей территории в охваченной перманентными волнениями Восточной провинции, населенной шиитами.

Следует заметить, что у Катара относительно «иранской проблемы» имеется свой особый взгляд, выражающийся в том, что он, согласно своим официальным заявлениям, не считает ее актуальной.

Более того — прежний эмир страны неоднократно делал заявления о «миролюбивом характере ядерной программы Ирана» и что она отвечает «интересам стабильности всего региона».

Подобный подход был обусловлен не только усилением разногласий Катара с Саудовской Аравией и их конкуренции в регионе и мире, и, соответственно, стремлением Дохи найти союзника в этом противостоянии, но и продуктивными бизнес-отношениями с Тегераном.

Речь, прежде всего, идет об их совместном освоении крупных газовых месторождений в Персидском заливе, в том числе знаменитого «Южного Парса», а совсем недавно стороны договорились разрабатывать прежде законсервированный «Северный Парс».

Иными словами, нынешняя острая саудовская реакция обусловлена, главным образом, особым независимым курсом Катара, действия которого торпедируют соответствующие саудовские усилия по укреплению своего влияния в мире.

Фактор «Африканского рога»

Дополнительную остроту катарско-саудовским и катарско-эмиратским отношениям придают амбиции Дохи на выстраивание своего влияния в Восточной Африке и стратегически важном районе Африканского Рога, контроль которого позволяет гарантировать безопасность поставок углеводородов (в том числе и катарского газа) из Персидского залива в Европу.

Так, например, с этой целью Доха в мае текущего года заявила о выстраивании военной базы в Уганде, откуда она осуществляет противодействие соответствующим саудовским устремлениям в Эфиопии, Джибути и Эритрее.

Идеологический спор об «истинных ваххабитах»

Еще одним острым моментом, на который мало кто обращает внимания — идеологическая составляющая спора, а проще говоря — конкуренция за то, кто является «истинными ваххабитами».

Так, эксперт Института Ближнего Востока А.А. Кузнецов заявляет, что «ваххабитский ислам признан государственной религией этой страны, а катарская элита считает своим долгом пропаганду и распространение этого религиозного учения во всем мире. Катарские шейхи с гордостью говорят всем иностранным гостям, что эмир Хамад является 17-м правнуком великого проповедника из Неджда Мухаммеда Абдель Ваххаба (1703−1787) — основателя ваххабизма. По мнению катарских эмиров, именно кланы Аль Тани и Мидади унесли с собой на катарский полуостров истинные идеи ваххабизма, тогда как пастушеское племя Ас-Сауд лишь использовали их, исказив и сделав ваххабизм чересчур жестким и пуританским».

Не случайно, что 28 мая саудовское ваххабитское духовенство, включая главного муфтия Абдель Азиза Ааль аш-Шейха, прямого потомка Мухаммеда Абдель Ваххаба открыто усомнилось в происхождении катарской династии от Мухаммеда Абдель Ваххаба, потребовав убрать его имя с центральной мечети Дохи.

Информационная война

Необходимо заметить, что обострение отношений происходило постепенно, преимущественно с мая, и ему предшествовала информационная «артподготовка» с обеих сторон, которую вели, главным образом, посредством передач на своих телеканалах — Катар — через «Аль-Джазиру», а саудиты и эмиратцы — через «Аль-Арабию» и «Скай ньюз Арабия».

В то время как катарцы концентрировались, главным образом, на высмеивании и осуждении «расточительства», «прожигании фантастических сумм денег» членами правящий фамилий Саудовской Аравии и ОАЭ, а также связанных с ними лиц.

Это покупки ими сверхдорогих яхт, самолетов и т. д., случаи их неадекватного поведения (явно смаковались и отчасти преувеличивались факты нарушения ими законов в других странах — например, это относится к утверждениям об избиении и изнасиловании ими иностранных гражданок, участии в торговле наркотиками и др.).

И, наконец, «Аль-Джазира» «давит» на болезненную тему для Саудовской Аравии и ОАЭ — а именно нарушение в них прав человека, особенно иностранных рабочих, что вызывает с их стороны особенно острую реакцию ввиду боязни привлечения к этому дополнительного внимания Запада.

В свою очередь, с середины мая саудовские и эмиратские рупоры стали рассказывать «правду» о Катаре, концентрируясь на том, будто бы именно он финансирует все известные радикальные исламские и джихадистские организации, включая вышеупомянутые, и запрещенное в России как террористическое «Исламское государство»*, а также на ведении Дохой подрывной деятельности против своих соседей.

В частности, в прямом эфире были «прокручены» записи переговоров, якобы имевших место в 2008 году, которые «уличают» Доху в подрывной деятельности. В них, по версии Рияда, участвовали уже бывший катарский эмир Хамад бен Халифа ат-Тани, отец нынешнего правителя страны Тамима ат-Тани с тогдашним ливийским лидером Муаммаром Каддафи и президентом Йемена Али Абдаллой Салехом, на которых они обсуждали возможность «расчленения» Саудовской Аравии.

В частности, речь шла о «возвращении» Йемену провинций Наджран и Джиззан, а также передаче Катару богатой нефтью провинции Шаркийя. Все это «заговорщики» планировали осуществить вовлечением Саудовской Аравии в войну на йеменской территории при активном участии и поддержке катарских и ливийских спецслужб.

По версии эмиратовских и саудовских рупоров, Доха отнюдь не оставила эти попытки в прошлом и теперь реализует их через Иран. В частности, они сообщили, что катарский министр иностранных дел Мохаммед бен Абдель Рахман в ходе своего недавнего посещения Ирака провел там секретные переговоры с командующим иранским спецназом «Кудс» КСИР генералом Касемом Солеймани.

Кроме того, особое внимание саудовские и эмиратские каналы обратили на то, что Катар отказывается признать террористической проиранскую «Хезболлу», действующую не только в Ливане и Сирии, но и отметившуюся в Йемене, на территории Бахрейна, ОАЭ и Саудовской Аравии.

Все это дало основания саудовским правительственным СМИ именовать представителей правящей династии Катара «врагами саудовской нации», после чего Эр-Рияд и его союзники в лице ОАЭ, Египта и Бахрейна блокировали у себя катарские информационные ресурсы, на что МИД Катара пригрозил отозвать оттуда послов, но в итоге сам получил разрыв дипломатических отношений.

Перспективы решения конфликта и интересы России

Между тем, Катар оказался в данном случае перед лицом очень серьезного вызова. О том, что может последовать далее, свидетельствуют произошедшие ранее события.

Напомним, что это далеко не первое столкновение. Так, в 1992 году в ходе «сражения за Хафус» саудовская армия атаковала погранично-полицейский пункт, чтобы «подвинуть» государственную границу.

А в 1995 году, согласно утверждениям ряда арабоязычных СМИ, саудовцы осуществили в Катаре государственный переворот, поставив у власти отца нынешнего эмира Хамада бен Халифу ат-Тани, которого уже в 1996 году они неудачно попытались свергнуть как «неоправдавшего» их ожидания. Причем тогда заговорщикам прямо содействовали вторгшиеся на катарскую территорию саудовские и эмиратовские спецназовцы.

Так может произойти и на этот раз. Впрочем, нельзя исключать, что это очередное обострение просто сойдет на нет, и Доха «даст задний ход».

В данном случае у Катара есть следующие варианты решения проблем: капитуляция с реальной, а не «официальной» сдачей Ирана и «братьев», что означает его полный отказ от амбиций на лидерство в регионе, покупка лояльности у новой американской администрации и вступление в полноценную конфронтацию с просаудовской коалицией.

Что же касается второго варианта, то с учетом нынешнего американо-саудовского сближения наличие на территории Катара военной базы США отнюдь не является гарантией невмешательства Вашингтона в события.

Разумеется, между Америкой и Дохой существует де-факто союз. С деталями относительно их сотрудничества можно ознакомиться в данном материале.

Однако ситуация на Ближнем Востоке стремительно меняется. И для президента Трампа, заключившего накануне многомиллиардные оружейные сделки с Эр-Риядом, представляется удобный момент дать гарантии своего неучастия в заговоре с саудитами, купив их у Катара по той же схеме.

Так, по имеющимся данным, кроме оружейных контрактов саудовский король преподнес президенту США поистине королевские подарки на общую сумму в $ 1,5 млрд, включая сверхсовременную океанскую яхту.

Третий вариант предполагает опору на внешние силы, поскольку самостоятельно Катар, невзирая на наличие у него огромных денежных ресурсов, защищаться не может физически — противостоящие ему Саудовская Аравия и ОАЭ превосходят его по военной силе в разы.

Остается заручиться помощью Ирана и, возможно, других центров силы, одной из которых теоретически может стать Россия. Для нее данный конфликт может представлять реальный интерес. И дело не только в том, что такой «спор» способен заметно подтолкнуть вверх цены на углеводороды.

Как известно, Катар является традиционным несговорчивым российским конкурентом по газу, не пожелавшим создавать совместно с Россией «газовую ОПЕК», благодаря которой они могли бы диктовать цены на голубое топливо мировому сообществу.

Никакой выгоды от возможного падения Тамима Москва не получит. В этом случае контроль газового «вентиля» перейдет к другим недружественным ей силам. Соответственно, стоит задача сделать действующего эмира таковым, что возможно лишь при условии предоставления ему гарантий защиты.

Платой за это может стать если не пересмотр прежнего мнения относительно «газовой ОПЕК», то предоставление серьезных инвестиций в российскую газовую отрасли или допуск к совместному с Ираном освоению гигантского месторождения «голубого золота» «Северный Парс».

Что же касается ответной реакции саудитов и эмиратцев, то она будет довольно острой. Впрочем, учитывая наследие чеченских и сирийской войн, эти отношения вряд ли будут кардинально испорчены. Тем более, что ОАЭ и Саудовская Аравия сейчас серьезно «заняты» в Йемене и Сирии, чтобы открыто ссориться с Россией.

Тем не менее, пока этот вариант выглядит наименее вероятным опять-таки ввиду того, что американские войска уже «защищают», то есть «контролируют» эмира Тамима.

Сергей Балмасов, эксперт Института Ближнего Востока и РСМД, специально для EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ