GPI-2017: Ближний Восток — эпицентр глобальной агрессии

Институтом экономики и мира (IEP, штаб-квартира в австралийском Сиднее) опубликован очередной «Глобальный индекс миролюбия» (GPI). Согласно ему, ситуация на планете в 2016-м стала более стабильной, чем годом ранее. Однако в 10-летнем разрезе оценка авторов исследования остаётся неутешительной. С середины «нулевых» мир уверенно погружается в хаос, череду войн и региональных конфликтов, на порядок выросла террористическая угроза в глобальном масштабе.

При всей условности самого «индекса», ранжирования государств на «миролюбивые» и «немиролюбивые», в одном из своих выводов очередной доклад экспертов IEP не вызывает сомнений. Отмечается значительная трата мировых ресурсов на создание и поддержание высокого уровня насилия, соседствующая с непозволительно низкими инвестициями в установление мира на планете. Экономический ущерб от «насилия» в глобальном масштабе составил $ 14,3 трлн (12,6% мирового ВВП за прошлый год).

Главные виновники такого положения дел в GPI-2017 не указываются. Между тем данное упущение следует устранить, в особенности с учётом занятия некоторыми государствами сравнительно высоких позиций в рейтинге, а значит приписываемого им «миролюбия». Речь о ведущих странах Запада, поставщиков вооружения и военной техники (ВВТ) в горячие точки мира, среди которых выделяется регион Ближнего Востока и Северной Африки.

GPI-2017 и в этот раз назвал «антилидером» мировой стабильности Большой Ближний Восток (ББВ). На пространстве от арабского Магриба до восточных границ Пакистана находится условный пульс мирового хаоса. Регион стал источником самых кровопролитных внутренних и межгосударственных конфликтов, неиссякаемого потока беженцев и вынужденных переселенцев, трансграничного терроризма, волны которого доходят даже до «миролюбивых» европейских стран. «Мир увяз в трясине конфликтов на Ближнем Востоке, политических потрясениях в США, потоках беженцев и терроризме в Европе», — таким образом аналитики IEP характеризуют основные тренды 2016 года.

Феномен милитаризации «немиролюбивого» в своей массе ближневосточного региона усилиями «миролюбивых» западных государств в GPI-2017 не нашёл достойного отражения. Основные драйверы дестабилизации ББВ рассматриваются под ставшей уже традиционной призмой эндогенных причин постигших регион конфликтов. Социальное неравенство, огромный разрыв между правящими элитами и бедствующими низами, безработица, урбанизация, политический произвол и всесилие репрессивных госорганов вкупе с другими внутренними факторами на самом деле задали процессам в этой части мира строго конфликтный характер. Но Запад внёс свой существенный вклад в разжигание «арабской весны», провоцирование хаотизации ББВ. Регион десятилетиями наводнялся совершенно избыточными объёмами вооружений. И эта тенденция только прогрессирует.

Очевидным показателем сохранения планов США по раскручиванию спирали милитаризации региона стало недавнее подписание многомиллиардных военных контрактов с Саудовской Аравией. Счёт в оружейных сделках американцев с арабскими монархиями пошёл на десятки миллиардов. Хотя, следует признать, реализация большей части этих соглашений была лишь форсирована нынешней администрацией Дональда Трампа, а не подгоговлена ею с чистого листа.

Крупнейшая арабская монархия заслуживает особого внимания на предмет провоцирования в регионе гонки вооружений, при этом оставаясь в целом незатронутой конфликтами извне. Авторы «глобального индекса» по итогам 2016 года не верят в миролюбие Королевства, отведя ему 133-ю строчку из 163-х позиций перечня (на последнем месте рейтинга, как и годом ранее, расположилась Сирия). Иран, геополитический соперник Саудовской Аравии, видится более «миролюбивым». Правда, ненамного, с разницей всего в 4 пункта (129-е место). Показательно, что в сравнении с прошлогодним индексом Иран улучшил своё реноме «миролюбия» на эти самые четыре пункта, в то время как саудовцы его ухудшили ровно на столько же. Свою роль, несомненно, сыграла в целом успешная реализация Тегераном и шестью мировыми державами соглашения по иранской ядерной программе, заключённого в июле 2015 года.

Саудовская Аравия является признанным полюсом силы не только арабского мира, но и ББВ в целом. А раз уровень милитаризации этого центра геополитической тяжести бьёт все рекорды, то на соседние страны и далеко за пределами границ Королевства так или иначе проецируется агрессия, а не стремление к миру. Складывается примечательный тренд, на который обратили внимание эксперты IEP. США стали менее стабильны изнутри, что до 2017 года было зачастую просто немыслимо применительно к военной сверхдержаве. Отсюда их «проседание» в индексе сразу на 11 позиций, до 114-й строки «миролюбивости» (у трёх других крупнейших западных поставщиков ВВТ в ближневосточный регион — Германия (16-е место), Великобритания (41), Франция (51) — дела обстоят куда лучше). В свою очередь, Саудовская Аравия всё больше вовлекается в войны на Ближнем Вотоке, едва балансируя между внутренней стабильностью и сдерживанием внешних угроз. Получается, топовые игроки в милитаризации ББВ сами испытывают дефицит внутренней устойчивости, находя «утешение» в принимающем беспрецедентный характер «оружейном романе». Нет и не может быть умиротворения в регионе, если он накачивается средствами ведения боевых действий во всё больше возрастающем темпе. Саудовская Аравия напрямую участвует лишь в одном вооружённом конфликте в регионе — гражданская война в Йемене. Опосредованное военное присутствие монархии в сирийском конфликте и её proxy war с Ираном в горячих точках ББВ дополняют картину совместного вклада Вашингтона и Эр-Рияда в ближневосточную хаотизацию.

Самым «миролюбивым» среди арабских стран Персидского залива назван Катар (30-е место в глобальном рейтинге), что само по себе вызывает множество вопросов. По определению этот эмират, за которым среди аналитиков закрепилось прозвище «карлик с амбициями гиганта», не может быть менее воинственен, чем, скажем, южноамериканский Уругвай (35-я позиция) или европейская Греция (7З). Немного лучше Саудовской Аравии дела обстоят у Бахрейна (131), что, впрочем, имеет своё рациональное объяснение, учитывая последние политические события в этой островной арабской монархии.

Из двадцати наименее «миролюбивых» стран в GPI-2017 тринадцать расположены на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Из них 8 — государства арабского мира. Ни одна арабская страна региона не обладает оружейной самодостачностью, не располагает собственным военно-промышленным комплексом, могущим удовлетворить растущие военные аппетиты (1). Арабы являются нетто-импортёрами продукции военного назначения. Это состояние дел в особенности присуще платёжеспособным монархиям Залива. Они продолжают активно менять свои нефтедоллары на ударные и оборонительные системы американского и европейского производства. После «арабской весны» от накопления оружейных арсеналов зажиточные аравийские династии перешли к применению ВВТ в боевых условиях. Любая война связана с расходыванием средств поражения противника и налаживанием стабильно работающей схемы их постоянного пополнения. Здесь пацифистские настроения нынче явно не в моде.

О каком «миролюбии» может идти речь, если, к примеру, перед наиболее амбициозной группировкой принцев внутри семьи Аль-Сауд стоит вопрос о наследовании престола. На него, как известно, весьма недвусмысленно претендует 31-летний вице-кронпринц, министр обороны Мухаммед бин Салман (сын короля Салмана ибн Абдул-Азиза аль-Сауда). Эр-Рияду как никогда раньше нужна поддержка США исходя и из внутривластных соображений, и в силу углубляющейся конфронтации с Ираном. Расположить к себе американского партнёра можно только за счёт внушительных трат, включая баснословные расходы на реализацию военных контрактов.

Главным выгодополучателем при таком раскладе выступают оборонные корпорации США, дела которых при администрации Трампа пошли в гору. Для испытывающего дефицит внутриполитической поддержки 45-го президента важно найти опору в лице военно-промышленного комплекса США. Новые заказы с Ближнего Востока загружают мощности американского ВПК до близких к историческим максимумов, создают дополнительные рабочие места. США практически перестали быть зависимы от поставок нефти из зоны Персидского залива (суточная добыча североамериканской нефти вышла на сопоставимые с саудовским и российским уровни — около 9,3 млн баррелей). Это делает их политику в регионе более агрессивной, не обременённой опасениями утратить внешний канал обеспечения собственной энергобезопасности.

Милитаризация ББВ, а с ней и падение общего рейтинга «миролюбия» стран региона до ничтожных величин, отвечает интересам США по ещё одной важной причине, имеющей комплексный геополитический характер. Сразу несколько центров силы в глобальном масштабе ростом уровня агрессии на пространстве ББВ сталкиваются с самыми серьёзными вызовами.

В Европу хлынул поток беженцев, континент буквально дрожит от ожидания новых терактов с «ближневосточной пропиской». Как следствие, европейцы стали чаще говорить о грядущем развале Евросоюза и с неподдельным интересом всматриваться в перспективы НАТО.

Россия получила крайне тревожный для неё очаг дестабилизации на южном направлении, потребовавший военного реагирования и непосредственного участия в наиболее горячей точке региона — Сирия.

Китай также не гарантирован от крупных неприятностей, как минимум, с учётом сохраняющейся зависимости второй экономики мира от стабильного нефтяного потока из зоны Персидского залива. На северо-западный регион Поднебесной со значительным мусульманским населением (Синьцзян-Уйгурскиий автономный район КНР) может спроецироваться ближневосточный хаос. Не будем забывать, что радикальные уйгурские элементы представлены на сирийском фронте не на самых последних позициях. Поэтому Пекин могут ожидать схожие с европейскими столицами проблемы, связанные с обратным потоком боевиков-исламистов с контртеррористических театров военных действий в ББВ.

Противоречащие «миролюбию» тренды исходят не только от Запада. Будем откровенны, каждая из трёх ведущих ядерных держав, постоянных членов Совета Безопасности ООН, включая Россию, демонстрируют настрой решать свои внешнеполитические проблемы с опорой на имеющиеся в их распоряжении мощные вооружённые силы. Россию авторы GPI-2017 снизвели до 151-го места в своём «глобальном индексе». США и Китай идут почти вровень — соответственно 114-я и 116-я позиции. Если к этому добавить низкие места в индексе ядерных Индии (137) и Пакистана (152), ситуация принимает ещё более удручающий характер.

Прямое военное столкновение между мировыми и региональными державами с заведомо неприемлемым для каждой из них ущербом в обозримой перспективе практически исключено. Тем не менее, степень их опосредованного противостояния с эпицентром в ББВ близка к предельным уровням, что усугубляет глобальную дестабилизацию и делает ничтожно малыми надежды на позитивные изменения в следующем индексе — GPI-2018.

(1) Только в последнее время Саудовская Аравия стала предпринимать робкие попытки наладить собственное производство отдельных ударных систем. По всей видимости, дабы хоть как-то держать планку в борьбе с Ираном, который ушёл далеко вперёд в вопросе локализации производства ВВТ. Так, недавно стало известно, что научно-технологический центр имени короля Абдул-Азиза (KACST — King Abdulaziz City for Science and Technology) объявил о разработке стратегического ударного беспилотного летательного аппарата Saqr-1.

Ближневосточная редакция EADaily