Как Межбанк Азербайджана «подставил» государство: интервью

На прошлой неделе из американской прессы поступил тревожный для финансовой системы Азербайджана сигнал. Стало известно, что Международный банк Азербайджана (МБА) обратился в Нью-Йоркский суд за поддержкой в процессе реструктуризации внешних обязательств банка на сумму 3,34 миллиарда долларов. Об этом сообщило издание The Wall Street Journal.

План предусматривает передачу государству долгов в инвалюте, привлеченных МБА у ряда иностранных финансовых институтов. Процесс охватывает исключительно внешние обязательства. Все другие обязательства, в том числе операции по защищенным и незащищенным вкладам, срочным и бессрочным депозитам граждан Азербайджана, юридических лиц и нерезидентов выполняются в обычном режиме.

Своим мнением о том, как банкротство крупнейшего банка республики отразится на финасовой системе Азербайджана, с EADaily поделились эксперт в банковской сфере Акрам Гасанов и экономист Натик Джафарли.

Стоит ли расценивать обращение крупнейшего, пока еще государственного банка Азербайджана к международным кредиторам как сигнал о крахе всей финансовой системы страны? Или, как интерпретируют некоторые СМИ, это обычная процедура в рамках реструктуризации обязательств банка?

Акрам Гасанов: — Сигналом о крахе финансовой системы Азербайджана как раз было бы, если государство не пошло бы на предлагаемую реструктуризацию. Потому что альтернативой является объявление о банкротстве банка. Ведь, несмотря на колоссальные финансовые вливания в этот банк за последние годы, он завершил прошлый год с убытком в 1,74 млрд манатов. И это при уставном капитале 1,24 млрд. манатов. То есть де-факто банк уже давно банкрот, не хватает 0,5 млрд. манатов для возврата всех долгов.

У государства в такой ситуации было 4 варианта:

1) по законодательству государство по МБА отвечает только за вклады физических лиц. Это сравнительно небольшая сумма, и банк даже без государства мог вернуть их. А потому самым выгодным для государства было бы объявление МБА банкротом. Корпоративные и иностранные кредиторы банка, конечно же, потеряли бы миллиарды. Государство же в финансовом аспекте ничего! Но был бы подорван престиж государства, его суверенный рейтинг просто рухнул бы (а ведь за рубежом кредитуются и другие госкомпании страны, но после такого и у них все потребовали бы немедленного погашения всех долгов). А внутри страны началась бы паника. Мы бы столкнулись с крахом финансовой системы страны. Вот почему этот вариант был неприемлем.

2) Государство могло по мере наступления сроков платежа по долгам МБА осуществлять дополнительные финансовые вливания в этот банк, чтобы тот продолжал исполнять свои обязательства. Но этот вариант был отвернут потому, что МБА готовится к приватизации, а потому должен быть срочно очищен.

3) Государство могло сразу в разы увеличить капитал МБА и сразу же начать его приватизацию. Но при текущей кризисной ситуации внести единовременно 3,3 млрд. долларов накладно.

4) А потому был выбран вариант с реструктуризацией обязательств банка. Предлагаемая реструктуризация (переход долгов банка государству) в принципе никак не ухудшает положение кредиторов. Ведь вместо банка теперь их должником будет само государство. О таком может только мечтать любой кредитор. Для государства же такой вариант хорош еще и тем, что платить придется не сразу, а по мере наступления сроков платежей. Так что в целом государство повело себя как надежный дебитор.

Другое дело, что история с МБА показывает всю плачевную ситуацию с банковской системой Азербайджана. Куда все эти годы смотрел орган банковского надзора (тогда это был Центробанк) и другие госструктуры? Даже сейчас не до конца понятно финансовое положение МБА. Если банк завершил прошлый год с убытком в размере 1,74 млрд. манатов, т. е. примерно 1,02 млрд. долларов, почему государство берет на себя долги в размере 3,3 млрд долларов? Или мы еще чего-то не знаем?

Натик Джафарли: — Несколько месяцев назад были посылы со стороны правительства и нового руководства банка, что практически все проблемы решены, государство списало проблемные кредиты для внутренних кредиторов в размере приблизительно 2 млрд. долларов и открыло депозитный счет для оказания помощи банку в размере 1 млрд. долларов. Но оказалось, что проблем у банка намного больше, чем изначально предполагалось, и 3, 3 млрд. долларов — свой внешний долг — банк не в состоянии выплачивать. А когда не выплачивается международный кредит, начисляются проценты. У кредиторов появляется шанс обратиться в международные структуры, суды, и то имущество, которое есть у банка или у государства за границей, может быть конфисковано по решению суда. Поэтому руководство банка и Министерство финансов, которое является опекуном этого банка, опережая эти события, сами обратились в нью-йоркский суд, чтобы тем самым, во-первых, остановить начисление процентов, а во-вторых, не допустить потери госимущества.

Ситуация очень тяжелая, это будет влиять на весь финансовый сектор страны, потому что коммерческие банки не в лучшем состоянии. Есть такие банки, в которых объем проблемных кредитов составляет больше 50% от общего кредитного портфеля. После этого обращения Международного банка ни одна международная финансовая организация не захочет выдавать кредиты коммерческим банкам внутри страны. Потому что это является очень плохим сигналом, способным уменьшить шансы азербайджанских банков взять внешние заимствования в Европе или в Америке. В целом, банковская система Азербайджана переживает самые тяжелые дни за весь период существования. А это оказывает очень сильное негативное влияние на макроэкономическую ситуацию в стране.

Какие последствия несет банкротство банка для государства, для финансовой системы Азербайджана, для клиентов, в том числе для российских вкладчиков? Ведь в России действует дочерняя структура банка — МБА-Москва, на счетах которой в апреле было около 2,1 млрд рублей средств корпоративных клиентов и около 600 млн рублей средств физлиц.

А.Г.: — Для государства возникает большой долг и плохой прецедент для других госкомпаний. Последние и без того привыкли разбазаривать народное добро, а теперь возникает серьезный моральный риск того, что все будут всегда ожидать, что государство обязательно поможет и выведет из тяжелого положения свои компании. Чтобы такого не было, надо наказать всех виновных в текущем положении МБА: от обычного кредитного специалиста до высших менеджеров.

Что же касается местных и зарубежных кредиторов и прочих акционеров банка, то для них никаких негативных последствий не будет. Банк выплатит все свои долги. А акционеры банка (государство — не единственный акционер МБА) вообще крупно выиграли: владели банком-банкротом, а теперь — банком с хорошим финансовым положением. Может даже скоро дивиденды начнут получать.

Н.Д.: — После обращения Международного банка в суд начнется паника внутри страны, многие физические лица постараются снять свои вклады в Межбанке. О юридических лицах вообще не приходится говорить, потому что они не смогут снять разом все деньги или перевести на другие счета. Я думаю, в самые ближайшие дни в филиалах банка начнется настоящий ажиотаж.

Что касается зарубежных отделений, кроме Москвы, отделения МБА действуют в Турции и Грузии, думаю, и там будут проблемы, потому что, говоря простым языком, нет денег, чтобы вернуть вкладчикам. В связи с этим возможны временные проволочки.

На мой взгляд, правительство и руководство банка, особенно Министерство финансов, все-таки постараются найти для зарубежных клиентов средства, найти выход из положения, чтобы спасти имидж нашей страны, своей организации и в целом госструктур. Особенно это касается крупнейшего отделения банка, московского. Хотя внутри страны у банка больше проблем, чем в зарубежных филиалах.

Почти два года назад была анонсирована санация банка с последующей приватизацией. Почему этот процесс затянулся? Или сегодня можно говорить о том, что этот план не удался?

А.Г.: — Процесс затянулся по той причине, что столкнулись интересы разных группировок. В первую очередь шла борьба за проблемные активы банка. В итоге государство выкупило их и по непонятной, во всяком случае мне, причине передало компании «АграрКредит» с очень сомнительной репутацией и руководителем по кличке «Шапка Мамед». За прошедшее время данная организация никак не обнародует информацию о своей работе. По сути, это Клондайк, Эльдорадо, как говорил Глеб Жеглов! А потому у общества складывается мнение, что можно не только обворовать госбанк, но потом еще можно грабить награбленное. Но в любом случае это уже другая сторона вопроса. А реструктуризация обязательств показывает, что государство настроено довести решение о приватизации до конца в ближайшее время.

Н.Д.: — Параллельно с названными процессами велось уголовное дело в отношении бывшего руководителя банка Джахангира Гаджиева и прочих должностных лиц. Никто из чиновников до конца не знал, насколько плохо обстоят дела. 10 млрд. манатов списали, 1 млрд выплатил Госнефтефонд. Эти деньги, можно сказать, пропали, потому что у банка нет средств, чтобы их вернуть. Объем коррупции и воровства в банке не был полностью выявлен при принятии решения об оздоровлении банка и его приватизации. После этих попыток стало ясно, что спасти МБА в нынешнем положении просто невозможно, а приватизировать вообще нет смысла. Поэтому я думаю, что в ближайшее время о приватизации не может быть и речи — у банка будет очень много тяжб. Может быть, спустя несколько лет этот вопрос вновь станет актуальным. Но если ранее Министерство финансов рассчитывало получить 2−3 миллиарда от продажи акций банка, то после скандалов вокруг МБА и потери имиджа стоимость его упадет в несколько раз.

Внешние долги банка переходят государству. Найдутся ли средства в казне для их погашения?

А.Г.: — Государство уже потратило большие деньги на МБА. Почти за 10 млрд. манатов выкупило его проблемные долги и передало упомянутой сомнительной организации. Плюс увеличило капитал на 600 млн. манатов, а также внесло депозит на суммы 1,3 млрд долларов и 70 млн манатов. Все вместе это уже почти годовой бюджет страны. А теперь еще 3,3 млрд долларов берет на себя. Очевидно, что в госбюджете средств для этого нет.

Из-за текущего экономического кризиса предприятия закрываются, людей массово сокращают, экономическая активность идет на убыль. Налоговые органы как только не извращаются и ухищряются в пополнении казны. И все напрасно зачастую. А потому вариант с увеличением налоговой нагрузки для выплаты долгов МБА исключен. Остается только трата резервов Нефтяного фонда, который, кстати, тоже фактически потерял 1 млрд. долларов в МБА. Резервы фонда сегодня составляют более 33 млрд долларов, а потому выплата долгов МБА не будет критической для него. Но если за МБА потянутся другие госкомпании страны (а то, что там тоже дела плохи, однозначно), фонд может и не выдержать.

Н.Д.: — В казне этих денег нет. Это тот случай, когда правительство не может планировать заранее свои действия. В таких случаях оно действует как пожарник: возникла проблема — решают. Но есть Государственный нефтяной фонд. Я думаю, что по решению Кабинета министров и президента, из Госнефтефонда могут быть выделены средства на выполнение обязательств банка.

Беседовал Анар Гусейнов