Эксперт: «Шелковым путем» Китай поддерживает свой «Ржавый пояс»

В Китае состоялся крупнейший международный форум «Один пояс — один путь» (ОПОП) с участием глав трех десятков государств, видных институтов евразийского материка. Повышенный интерес понятен — Китай, по сути, предлагает новые условия отношений, построенные под его китайскую мягкую диктовку. Согласны ли государства — потенциальные участники этого глобального проекта играть под ненавязчивую сурдинку Пекина, и кто именно готов — вопрос все еще открытый. Но ряд стран, находящихся в тяжелом экономическом положении, рады, похоже, любому предложению.

Побывали на форуме и представители государств Центральной Азии. Некоторые из них — не столько ради участия в глобальных переменах, но чтобы засвидетельствовать почтение Поднебесной и попытаться в триумфальной для нее обстановке решить с ее же помощью какие-то свои насущные задачи локального характера. Об ожиданиях, перспективах, а также о том кто и в чем преуспел в Китае, EADaily рассказывает эксперт по промышленной политике Торгово-Промышленной палаты Киргизии Кубат Рахимов.

Известно, что чуть ли не каждый из участников форума ОПОП покинул Пекин не с пустыми руками. Киргизия, вроде, заручилась согласием Китая строить железную дорогу, которая соединит железнодорожные системы двух стран с выходом в Узбекистан. Во всяком случае, переговоры об этом президент Алмазбек Атамбаев вел. Узбекистан в ходе совпавшего с форумом визита своего лидера Шавката Мирзиёева заключил соглашений на $ 23 млрд. Что еще?

Изначально Китай презентовал программу «Экономический пояс Шелкового пути». Но то ли направление китайской стороной было выбрано не совсем верно, то ли произошла корректировка в сторону, более отвечающую китайскому прагматизму, а в итоге нам преподнесли новый проект «Один пояс — один путь». Мы находимся в такой ситуации, что являемся ведомыми Пекином. «Трехголовое открытие» форума — президент РФ Владимир Путин, председатель КНР Си Цзиньпин и генсек ООН Антониу Гутерреш — говорит о многом. ООН — это проект глобальный, общемировой, а Россия и ведомый ею ЕАЭС — партнеры, по крайней мере, по сухопутным маршрутам ОПОП. Из минусов отмечу демарш Индии. Нью-Дели давно высказывал недовольство сотрудничеством Пакистана с Китаем. Раздражителем был двусторонний китайско-пакистанский экономический коридор (КПЭК), на который Китай первоначально выделил $ 46 млрд, а после кризиса увеличил эту сумму до $ 62 млрд. Суть демарша Индии в том, что КПЭК, по ее мнению, угрожает ее суверенитету, так как его инфраструктура пройдет по кашмирскому региону Гилгит-Балтистан. А споры между Нью-Дели и Исламабадом по Кашмиру общеизвестны. После того как КПЭК был объявлен частью предлагаемого Пекином проекта ОПОП, другого варианта как хлопнуть дверью у Индии не осталось. Но я бы сказал, что это был, скорее всего, совместный индийско-американский демарш. Индия и Китай — не только геополитические соперники, но и экономические. США, полагаю, надо было показать, что пока Китай не доведет до ума свои проекты в пакистанских портах Гвадар, Касим, пока он не решит вопросы по трафику на территории Пакистана, включая спорные территории, выводящие из себя Индию, пока в треугольнике Индия-Пакистан-Китай не будут решены все вопросы (а они не будут решены долго с учетом их сложности и сенситивности), «на выходе» будут демарши. Это был чувствительный удар, я бы сказал, пощечина китайскому проекту.

Он — китайский проект — все больше и больше становится этаким многослойным, усложняясь в отношениях, или даже в конфигурации. Нет?

ОПОП, по замыслам Китая, должен объединять только многосторонние проекты с многосторонним финансированием. Все остальное с участием вовлеченных стран должно решаться в двустороннем формате — например, Китай — Узбекистан, Китай — Киргизия, Китай — Казахстан и т. д. И это уже не Шелковый путь. Смысл в том, что китайцы запустили «Разделяй и властвуй», порой успешно устраивая соперничество даже между потенциальными кандидатами на финансирование.

Сегодня Узбекистан, например, получил солидный пакет инвестиций на $ 23 млрд. Остальным достались мелочи на реализацию проектов, выгодных инвестору. Например, Киргизия получила заверение в реализации проекта железной дороги Китай — Киргизия — Узбекистан. Стоит напомнить, что проект спорный, есть сторонники этого проекта, есть противники. Я, например, занимаю серединную позицию: стройте дорогу, но при соблюдении нескольких условий. Прежде всего, не должно быть никакого залога суверенитета — никаких государственных гарантий Киргизии под эту дорогу быть не может. Инвестиции в проект железной дороги должны быть частными, поскольку прямые государственные инвестиции Китая, даже без киргизских госгарантий, будут угрожать суверенитету Киргизии. Не должно быть никаких условий по передаче полезных ископаемых и т. д. как прежде, когда речь шла о доступе китайских компаний к месторождениям в качестве компенсации за проложенную магистраль. Почти все блага, которые Китай сулит Киргизии в случае строительства железной дороги, как, например, выход к морским портам через Казахстан и Россию, у Киргизии уже есть. Не станет ведь эта дорога прямым выходом Киргизии к океанским берегам, минуя территории окружающих ее стран?! И выход на сам Китай у Киргизии есть без этой дороги. То есть все разговоры об острой необходимости Киргизии данной железной дороги являются манипуляционными.

Киргизия между тем утверждает, что по вопросам прокладки железной дороги Китай — Киргизия — Узбекистан получила гарантии правительства Китая.

Между гарантиями и заверениями — большая разница. Вряд ли Китай будет давать гарантии уходящему президенту. Тема любых серьезных инвестиций в Киргизию будет обсуждаться только после весны 2018 года, когда в Бишкеке завершится формирование нового правительства. Поэтому все заверения, данные сегодня, ничего не значат. Кроме этого есть серьезное сопротивление внутри Киргизии на разных уровнях. Люди не хотят, чтобы увеличивался госдолг страны, а Китай и так уже является крупнейшим кредитором Киргизии. Таким образом, пока видится, что к выигрышу от проекта идет прежде всего сам Китай.

Такое впечатление, что Пекину никакие кризисы нипочем, готов вкладывать и вкладывать в расчете на будущие дивиденды…

На самом деле, проектов пока не так уж и много. Сам форум произвел двойственное впечатление. С одной стороны, двусторонние проекты были, есть и будут, никто не отрицает, что Китай это крупнейший игрок. Но заметно резкое снижение темпов, а The Financial Times на прошлой неделе писала, что финансирование проектов Китай сократил на 20%. Более того, некоторые эксперты говорят о двукратном сокращении. Например, Фонд Шелкового пути профинансировал пять проектов. Два из них на территории России в газовой сфере. Азиатский инфраструктурный банк столкнулся с потоком некачественных и неокупаемых проектов, поэтому все проекты, связанные с Шелковым путем, Китай перевел в двустороннюю плоскость.

Изначальный посыл был в том, что Шелковый путь — это глобальный коридор развития, который охватывает несколько стран от Юго-Восточной Азии до Европы. Поэтому мне начинает представляться, что прошедший форум — это завязь на разных ветках, и часть из них перейдет на уровень двусторонних отношений. Но, как мы убедились на индийско-пакистанском примере, это может охладить резко интерес других участников. Индия, которая является соучредителем Азиатского инфраструктурного банка, резко дистанцировалась и развернулась. Принципиальная ошибка — не надо смешивать многосторонние проекты с двусторонними отношениями. Не надо из разных кусочков пытаться сложить общий пазл.

В чем главные интересы Китая в Центральной Азии? Рынки? Инфраструктура?

Это самый главный вопрос. Китай подходит жестко и прагматично. Когда обустраивалась эта страна, то строились тысячи километров автомобильных и железных дорог, но не был учтен один важный момент — проблема возникновения избыточных мощностей, когда большая часть строительства инфраструктуры будет завершена. И они были вынуждены попросту закрыть более 3000 крупных предприятий — со всеми вытекающими последствиями. В Китае есть так называемый «Ржавый пояс». Это на северо-востоке страны — предприятия, производящие металл, предприятия, использующие в своем производстве этот металл, — там развито машиностроение, локомотиво- и вагоностроение и т. д. Если эти предприятия остановятся, то это нанесет страшнейший удар по экономике Китая. «Ржавый пояс» — это достаточно человекоемкий сегмент, во многом решающий проблему благосостояния китайского населения. Поэтому Пекином запускается такой механизм, чтобы китайские компании могли зарабатывать деньги вне Китая, и тратить их в Китае и на китайские проекты.

Поэтому они и в Афганистане готовы строить дороги?

Они ко всему готовы. Существовала бы марсианская программа, так Китай стоял бы в ней первым. У Пекина во всех проектных вопросах одно простое условие — госгарантии. А это то, что Казахстан или Узбекистан, или тем более Россия могут себе позволить, но для Киргизии или Таджикистана это может обернуться гибелью.

Центральноазиатская редакция EADaily