Публицист: на Украине хотят посадить ветерана, освобождавшего Латвию

Генпрокуратура Украины возбудила уголовное дело против бывшего полковника КГБ Бориса Стекляра. 94-летнему Стекляру вменяется убийство пособника нацистов и видного деятеля ОУН-УПА* (организация запрещена в РФ) Нила Хасевича. Латвийский оппозиционный публицист Владимир Линдерман в статье, опубликованной на портале BaltNews.lv, сообщил, что некогда Стекляр участвовал и в освобождении его родной республики.

Линдерман пишет, что тогда, в 1952 г., чекисты охотились за лидерами бандеровского подполья. «Группа сотрудников госбезопасности, возглавляемая Стекляром, выследила Хасевича, заблокировала его с двумя соратниками в укрытии. Хасевичу предложили сдаться, он отказался. Завязался бой, в ходе которого все трое бандеровцев были убиты.

Сегодня это пытаются квалифицировать как «убийство двух и более человек». Ничего нового украинские правоохранители не изобрели, просто переняли опыт прибалтийских коллег. В Латвии в конце 1990-х — начале 2000-х были возбуждены подобные дела против ветеранов Великой Отечественной войны. Помните Василия Кононова, Михаила Фарбтуха?.. Им довелось хлебнуть горя: нелегко это, уже будучи пожилыми и больными людьми, оказаться в Рижской центральной тюрьме», — напоминает Лидерман.

Он пишет, что фронтовая биография Бориса Ефимовича Стекляра впечатляет, это готовый киносценарий. «Восемнадцатилетним пацаном в августе 1941 г. вступил добровольцем в Красную Армию, попал в батальон связи. Окружение под Уманью, отступление, ранение в голову. „Ничего особенно героического, — вспоминает Стекляр. — Нас просто обстреляли. Меня чиркнуло осколком: вырвало кусок уха, и до сих пор кусок черепа торчит шишкой“.Вылечился, а потом произошел важный поворот в судьбе: попал в разведку. Воевал до весны 1942 г. и — снова ранение. Под Ржевом. „Стемнело. Мы двинулись к немецким окопам. Тут я чувствую, на меня кто-то смотрит! Точно! Бруствер, а из-за него немец торчит. И тут мы с ним одновременно выстрелили. Я его убил, он меня ранил. И так он мне неудачно попал, видите, здесь куска ноги нет. Отщепило кусочек кости. Разрывная пуля — неприятная вещь“. Два с половиной месяца лечения, потом снова фронт, Сталинград. Опять в разведке, уже командиром отделения. В 1943—1944 гг. Стекляр прошел годовое обучение в Ленинградском артиллерийском училище, которое тогда размещалось в г. Энгельсе, получил первое офицерское звание — младший лейтенант. Вернулся на фронт, командовал взводом артиллерийской разведки», — сообщает Владимир Линдерман.

В 1945-м Стекляр получил предложение поступить в Новосибирскую школу контрразведки. «Закончил ее, был распределен на Украину, где вплоть до середины 1950-х гг. искоренял бандеровщину. За что сегодня его и хотят отправить за решетку… Я пунктиром прочертил боевую биографию Стекляра, но есть в ней эпизод, на котором хочу остановиться подробно. Дело в том, что Борис Ефимович участвовал в освобождении Латвии. И отличился в боях в районе Вайнёде (поселок в 60 км от Лиепаи), за что был представлен к ордену Отечественной войны I степени. 10 октября 1944 г. войска 1-го Прибалтийского фронта вышли на рубеж Акмене-Вайнёде-Руцава… Но лучше предоставить слово самому Борису Ефимовичу, который обладает даром рассказчика, умеющего передать не только общую канву событий, но и сочные детали, атмосферу происходившего», — пишет Линдерман.

«В ноябре 44-гогода мы готовились к наступлению. Перед этим командование решило провести так называемую «глубокую разведку». Пошло сразу два отделения, 12 человек. Это было в Латвии в районе Вайнёде. Начали рано утром, ещё в темноте. Сплошной линии фронта уже не было. Прошли вглубь удачно. Возвращаться решили тем же путём. Смотрим — дело плохо, не можем пройти. Дорога, и по ней немцы сплошным потоком. Решили сделать обход. Отклонились в сторону километров на 15−20, если не больше. Передовой дозор вдруг докладывает: «Товарищ командир, танки! «Я им не поверил, пошёл сам проверять. Посмотрел — точно, стоят: два в укрытии, и два открыто. Да здоровые такие! Потом присмотрелись — так это ж самоходки! Я дал команду посмотреть, где охрана, где кто. Разведчик докладывает: «Товарищ командир, никого нет». Подошли к самоходкам. У одной люк открыт, боеприпасов полно, гильзы лежат… Охраны ни одного человека! Отправил двух разведчиков: «Как хотите, найдите хотя бы одного немца. Осмотрите всю территорию». Через полчаса появляются: «Товарищ командир, нашли. Там шалаш». У немцев были такие гофрированные шалаши заводского изготовления. Мы расположились около этого шалаша, стали ждать. Никто не выходит. Но явно слышим, что там кто-то шебуршится. С ручным пулеметом у нас ходил Шмавон Арустамян. Здоровый парень. Мне все это надоело, говорю Шмавону: «Давай, огонь!» Открыли огонь по шалашу… В ответ вылетает граната, и тут же взрывается около меня. Осколки в лицо. Я упал на спину», — вспоминает Борис Стекляр.

«Ребята подняли меня. Лицо и гимнастерка в крови, в ушах звенит. В общем, получил контузию, да еще осколками рассекло хрящ носа и шею до мяса. Словно издалека слышу голос сержанта Петрова: «Командир, кричат, что сдаются. Добить? «Я замотал головой: «Нет, не добивать! «В шалаше сидело 24 немца. Из них шестеро сразу погибли, а остальные были ранены. Чуть позже еще нашли две пушки. Пошли к ним, посмотрели — рядом, буквально метрах в десяти стоят две платформы с тягачами. Я вроде в себя пришел, начал командовать: «Тимофеев, положи немцам пакеты, бинты и бутылку йода! Остальные попробуйте накатить САУ на платформы. С пушек снять замки!» Накатили на платформы самоходки, замки сняли. Мы же артиллеристы, знаем, как это делается. У нас была рация. Доложили командованию, что и как. Выходить к своим уже было не нужно. Наступление развивалось успешно… Первым приехал помощник начальник штаба по разведке. Посмотрел, передал выше по инстанциям. Наконец появляется сам командующий артиллерией армии! Докладываю ему: «Товарищ командующий, во время возвращения с разведки, разведвзвод 211-го артиллерийского полка захватил 4 самоходки и батарею 105-мм пушек. Докладывает младший лейтенант Стекляр». Он меня поправляет: «Лейтенант Стекляр!» Я на него с выражением посмотрел, и он снова повторил: «Я не ошибся. Лейтенант». С ним свита в десять человек, корреспонденты вокруг крутятся. Командующий штабисту говорит: «Отечественной войны первой степени оформите на лейтенанта!»», — делится воспоминаниями ветеран.

По словам Владимира Линдермана, наследники бандеровцев вымещают злобу на бывшем лихом разведчике, герое войны. «Им нужен реванш. 94-летнему Борису Ефимовичу, наверное, тяжело сейчас там, в городе Ровно. Он должен знать, что не забыт, что в Латвии, которую он освобождал от нацистов, о нем помнят», — отмечает публицист. Добавим, что на этой неделе в Риге, напротив посольства Украины прошел митинг памяти людей, погибших во время пожара в Доме профсоюзов в Одессе 2 мая 2014 года.

Мероприятие было согласовано с Рижской думой. «Огонь Одессы горит теперь в сердце каждого честного и неравнодушного человека — и мы не можем молчать и бездействовать! Наша задача — не позволить забыть Одесскую трагедию, одно из первых преступлений Украины в этой войне. Забвение и равнодушие грозят повторением — не допустим этого!», — говорилось в заявлении организаторов. Несколько десятков человек держали плакаты с надписями «Когда будет мемориал погибшим?», «Прошло три года с момента преступления властей Киева в Одессе. Мы это злодеяние не забудем!» и «Не смоют годы позора киевских властей».

Общественный деятель Александр Гапоненко во время митинга заявил телеканалу «Звезда», что в Латвии опасаются повторения украинских событий. «У меня есть большие опасения, что в Риге могут произойти такие же события, как в Одессе. Погибнут невинные люди, потому что у нас есть достаточно большая группа радикалов, которые настроены антирусски, антироссийски. И они внутренне готовы к совершению всевозможных провокаций, а власти поощряют все эти настроения», — считает Гапоненко.

*Экстремистская организация, запрещена на территории РФ