В Армении активизируются радикальные силы: интервью с Агваном Вартаняном

Армения активными темпами готовится к парламентским выборам и переходу к парламентской форме государственного правления. Партия АРФ «Дашнакцутюн» — одна из девяти участников избирательного процесса. Она состоит в правящей коалиции с Республиканской партией (РПА), но по определённым вопросам внутриполитической и внешнеполитической повестки придерживается особой позиции. Например, АРФД выступает за отзыв подписей Еревана из-под армяно-турецких протоколов, которые все еще находятся в большой политической повестке парламента закавказской республики. О том, какие задачи перед собой ставит «Дашнакцутюн» на этих выборах, какой инструментарий предлагает для решения накопившихся проблем и как видит контуры внешней политики страны в условиях парламентской модели, мы поговорили с руководителем избирательного штаба АРФД, представителем Верховный органа партии Агваном Вартаняном.

Г-н Вартанян, завершилась третья неделя предвыборной гонки в Армении. Какие у вас впечатления, и как вы оцениваете заявления оппонентов об использовании административного ресурса правящей партией для повышения своих шансов на победу?

АРФ «Дашнакцутюн» (АРФД), хоть и является частью правящей коалиции, однако в выборах участвует отдельно, представляя избирателю свою повестку, программу и своих кандидатов. Если внимательно присмотреться ко всем остальным восьми политическим силам, участвующим в выборах, можно заметить, что все они, на самом деле, являются блоками. Даже те участники избирательного процесса, которые официально зарегистрировались как партии, на самом деле, представляют собой союз определенных политических групп. Мы также выделяемся тем, что наши рейтинговые кандидаты на местах не ведут борьбу за голоса избирателей друг против друга. Конечно, общество Армении разнородно, и у него особенно в связи со сложившимися сложными социально-экономическими условиями жизни, могут быть и определённые ожидания от партий и кандидатов. Межу тем, мы видим, что наше общество начинает понимать исключительность текущего политического процесса — а именно то, что выборов президента, как и централизованной системы правления государством, больше не будет. Это и было нашей целью.

С другой стороны, мы декларируем идеи и цели, которые отражают всю суть армянской политической повестки. Из этого выпадает лишь один вопрос, который на этих выборах педалирует возглавляемая первым президентом Армении Левоном Тер-Петросяном партия «Армянский национальный конгресс» (речь идет о необходимости скорейшего решения нагорно-карабахского конфликта путем компромиссов — ред.).

Что касается вопроса об использовании административного ресурса. Конечно, в системе нашего государственного правления есть проблемы. Наша система устроена так, что на выборах административный ресурс, в принципе, может иметь определяющую роль. Но вместе с тем, «Дашнакцутюн», будучи даже у власти, никогда не прибегала к его использованию. Смотрите, в коалиции власти под контролем «Дашнакцутюн» три министерства. Первое — министерство территориального управления и развития. Это довольно малочисленное ведомство, и трудно сказать, что здесь есть определенное подспорье для использования административного ресурса. То же самое можно сказать для министерства охраны природы, которое также возглавляет представитель АРФД.

Как же?. Ведь под контролем министерства территориального управления и развития находятся региональные администрации. Помимо этого, это ведомство курирует всю сферу муниципального управления в республике.

На самом деле, региональные администрации под контролем правительства, а не данного министерства. С другой стороны 80% руководителей региональных администраций являются представителями правящей Республиканской партии. То же самое можно сказать о руководителях муниципалитетов в малых общинах. Последнее ведомство, что в портфеле АРФД, — министерство образования и науки. Сравните всех прежних министров с нашим представителем Левоном Мкртчяном (министром), можно заметить, что в его период управления данной сферой, просто нет таких явлений, как массовая «политизация» сферы образования или чей-то диктат. С другой стороны, так как мы входим в правящую коалицию, и начали масштабные реформы, о необходимости которых многие говорят, это вызывает симпатии у многих наших граждан.

«Дашнакцутюн» была одним из инициаторов конституционной реформы в Армении и перехода к парламентской системе. Вы, как и многие другие сторонники реформы, говорили о том, что это приведет к укреплению партийной системы в стране. Однако вместе с этим в основу пропорциональной системы формирования парламента была заложена так называемая рейтинговая модель выдвижения кандидатов. В результате мы видим, как внутри больших и влиятельных политических сил идет борьба за голоса избирателей. То есть политическая борьба перешла внутрь самих партий. Насколько это соответствует прежним заявлениям об укреплении партийной системы?

Я убежден, что новая модель государственного правления будет способствовать укреплению партийной системы страны. Мы это видим и сейчас. Объединение различных политических групп и сил в блоки перед выборами свидетельствует именно об этом. Было бы отлично, чтобы в будущем эти политические группы устранили все внутренние противоречия и переросли в полноценные партии. Что касается рейтинговой системы выдвижения кандидатов на местах, то здесь, конечно, есть проблемы. В этом вопросе мы пошли на компромисс. На самом деле, мы выступаем за то, чтобы был один список рейтинговых кандидатов на всю республику, а не по отдельным избирательным округам. Наша цель, чтобы исходя из этого списка, народ по масштабам республики сам выбирал, кто из кандидатов пропорционального списка партий должен быть в парламенте. Нынешняя система — результат политического компромисса. Сегодня более 1,5 тыс. людей являются кандидатами в депутаты. Понятно, что в Армении столько политиков просто нет. Этим и объясняется нынешний контраст баллотирующихся в парламент кандидатов — от уличных ребят до профессиональных политиков. Так можно объяснить и те инциденты, которые случаются в период предвыборной гонки. С другой стороны, это и есть конкуренция.

Этот вопрос сейчас один из самых обсуждаемых в Армении. Арестован экс-министр обороны Нагорного Карабаха Самвел Бабаян, которого связывают с оппозиционным блоком «Осканян-Раффи-Оганян». Блок и многие комментаторы арест Бабаяна расценили как акт политического преследования, связанного с разворачивающимися процессами вокруг нагорно-карабахского урегулирования. Как вы относитесь к таким оценкам?

Есть две стороны этого вопроса. С одной стороны, не наша задача давать оценки, что на самом деле произошло и что было в основе всего этого. Это задача правоохранительных органов, и в первую очередь Службы национальной безопасности. Они должны раскрыть это дело так, чтобы у общества не осталось вопросов по поводу этого дела. С другой стороны, в армянской политике большую роль играют закулисные процессы и договоренности. Экс-министр обороны Нагорного Карабаха Самвел Бабаян в этом избирательном процессе не выступал в качестве публичного политика и публично не участвовал в политических процессах. В связи с этим мы не знаем, какие процессы происходили за кулисами. Выяснить это — задача спецслужб. Для нас очень важно, чтобы выборы прошли без инцидентов, транспарентно и справедливо. Мы очень многое сделали в этом направлении — от технического оснащения избирательных участков (камеры и спецприборы регистрации избирателей) до публикации списка принявших участие в выборах граждан. Цель — повысить доверие граждан к выборам и избежать каких-либо поствыборных эксцессов.

Г-н Вартанян, вам не кажется странным то, что в ходе последних трех крупных политических процессов в республике происходят явления, обстоятельства которых, можно сказать, до конца не раскрыты и непонятны. Речь идет о вооруженном нападении на известного армянского диссидента Паруйра Айрикяна за несколько недель до президентских выборов 2013 года, раскрытие вооруженной группы до Конституционного референдума 2015 года и, наконец, ввоз ПЗРК «Игла» в Армению через Грузию перед парламентскими выборами. Примечательно и то, что грузинские правоохранители не подтверждают факт контрабандного ввоза.

Повторюсь, выяснить все детали указанных вами явлений или преступлений — задача правоохранительной системы. Естественно, ввоз «Иглы» через Грузию, если это реальность, не был осуществлен через пограничный КПП. Между указанными вами фактами есть что-то общее, но здесь наличествует другой немаловажный фактор. Перед каждым политическим событием общегосударственного масштаба, будь то референдум, парламентские или президентские выборы, в обществе кипят политические страсти. Именно тогда активизируются те силы в обществе, которые являются сторонниками каких-то радикальных действий.

На днях первый президент Армении Левон Тер-Петросян в своем интервью заговорил о необходимости разрешения карабахского конфликта путем компромиссов. Под этим он понимает территориальные уступки в обмен на промежуточный статус для НКР. Есть ли гарантии, что Азербайджан не использует возвращенные территории для формирования новых плацдармов наступления на Арцах?

Мы многократно говорили об этом и сейчас я повторюсь. Мы не видим острой необходимости в том, чтобы ставить вопрос о скорейшем разрешении конфликта. Фактически, по большому счету и переговоров как таковых сейчас не ведется. Даст Бог долгих лет жизни первому президенту Армении, через 10 лет он убедится, что его нынешний тезис по Карабаху, как и те, которые он выдвигал около 20 лет назад, не соответствовали действительности. Однако это не значит, что мы не должны проводить реформ, менять свое поведение, поднимать экономику и укреплять государство. Мы должны всегда быть готовы к агрессии Баку или резкой эскалации ситуации в зоне нагорно-карабахского конфликта. На данный момент разрешение карабахского конфликта действительно не является вопросом первостепенной важности. Спорны также утверждения об эффективности международных гарантий безопасности в виде размещения миротворцев.

Смотрите, что произошло в Косово в свое время, или что сейчас происходит на Украине. Гарантами территориальной целостности Украины выступали три сверхдержавы — Россия, США и Великобритания. И что? Нам в ответ говорят, что Азербайджан не Украина. Но Азербайджан — Турция. Кто-то сейчас может оказывать серьезное воздействие на Турцию. Международные правила распространяются на Турцию? Возглавляемый Тер-Петросяном блок («АНК-Народная партия Армении») говорит следующее — давайте мы подпишем соглашение об урегулировании карабахского конфликта, потом сверхдержавы окажут давление на Баку, и он его тоже подпишет. Это в корне неверная постановка. То же самое случилось с Турцией, когда Ереван несколько лет назад начал процесс армяно-турецкого сближения — так называемую «футбольную дипломатию». Тер-Петросян выступал в пользу этого процесса. В конце концов, те же власти согласились с нами, что Турция без предусловий не будет ратифицировать протоколы об установлении дипломатических отношений с Арменией. Тогда тоже можно было бы сказать, что, мол, давайте мы проведём ратификацию этих документов, и подождем, когда Турция поступит аналогичным образом. Здесь я вижу также попытку играть на чувствах избирателей для получения каких-то электоральных дивидендов. Между тем такой тактикой руководствуется не только АНК. Есть и другие политические силы, которые выступают с нереалистичными обещаниями социального, экономического и политического характера.

Тер-Петросян фактически говорит, что сейчас Россия крайне заинтересована в разрешении карабахского конфликта, поскольку после вмешательства в сирийский кризис Карабах оказался в ее тылу. В связи с этим Москва не позволит, чтобы ситуация здесь оставалсь шаткой. Вопрос в следующем. На власти Армении оказывается давление с тем, чтобы Ереван согласился на представленную формулу урегулирования конфликта?

Мы можем говорить лишь о публичной плоскости этой политики. Апрельская война прошлого года изменила ситуацию в процессе разрешения конфликта. Сверхдержавы поставили задачу внедрения механизмов расследования инцидентов в зоне конфликта, расширения полномочий офиса спецпредставителя генсека ОБСЕ Анджея Каспршика и пр. В повестке сегодня именно эти вопросы. Кто не соглашается на это? Азербайджан. Именно Баку не желает идти на какие-либо компромиссы. То есть, сейчас задачи изменились. В связи с этим неверно, когда Левон Тер-Петросян говорит о том, что на протяжении последних 20 лет обсуждаются одни и те же вопросы. Сегодня другие вопросы обсуждаются. Готов ли Азербайджан принять эти новые правила игры? Мы видим, что нет.

В Армении меняется система государственного правления. Как вы видите будущее армяно-российских отношений в новых условиях?

Я думаю, есть необходимость в углублении армяно-российского сотрудничества. Нужно развивать нашу экономическую кооперацию. Было бы хорошо, если бы мы смогли совместными усилиями открыть новые коммуникации, которые связали бы нас с Россией. Эти вопросы, как нам кажется, находятся в стадии обсуждения. Нам надо более тесно сотрудничать в экономической сфере, в плане как торговли, так и инвестиций, ибо в политической сфере проблем нет. Параллельно, Армения пытается развивать отношения с Европейским союзом.

Вернемся к армяно-турецкому процессу. Все-таки протоколы находятся в большой повестке парламента Армении. Вы видите потенциал для разморозки этого процесса и реанимации указанных документов?

Армяно-турецкие протоколы мертвы, у них нет будущего. Армения должна отозвать свои подписи из-под этих документов и вообще отказаться от них. Когда это произойдёт? Мы выступаем за то, чтобы это было сделано прямо сейчас. Правящая же партия и власти в целом пока не идут на такой шаг, объясняя свою позицию возможной негативной реакцией со стороны международного сообщества. Однако я уверен, что эти документы в нынешнем виде больше никогда не будут воплощены в жизнь. Мы закроем эту страницу, и если после этого Турция будет готова без каких-либо предусловий установить дипломатические отношения с Арменией, то проблем мы здесь не видим.

Беседовал Аршалуйс Мгдесян, специально для EADaily