К экономическим отношениям Латвии и России: девять лет насмарку

В Латвии в нынешнем январе ушёл с должности посла России в этой стране Александр Вешняков, занимавший данный пост почти девять лет. Вешняков добросовестно старался по мере возможностей «наводить мосты», помогать устанавливать экономическое взаимодействие — и поначалу это приносило неплохой результат. Однако к нынешнему моменту все труды пошли прахом: достигнутые за эти девять лет результаты почти полностью обнулились.

Как «плюс» стал «минусом»

Уже под занавес 2016 года Вешняков вспоминал в эфире «Латвийского Радио-4»: «Взаимный товарооборот между нашими странами с 2007-го по 2014 вырос в четыре с лишним раза. В 2007 году товарооборот был 3,1, в 2014 году — 13,5 миллиардов долларов. Кроме того, мы активно работали по взаимным инвестициям. Мы построили современнейший терминал, например, в Рижском порту — известный вам „Уралхим“, и многое-многое другое. Так что в этой части есть, что было достигнуто за минувшие годы работы со знаком „плюс“ — и давало очень позитивный результат».

Большая заслуга в этом принадлежит непосредственно самому Вешнякову — он постоянно ездил по стране, встречался с представителями самоуправлений, договаривался, насколько это возможно, об установлении деловых связей. Там, где представители регионов оказывались наиболее вменяемыми, открывались совместные предприятия, поступали заказы из России. Так, Вешняков имел хорошие деловые отношения с мэром Вентспилса Айваром Лембергсом. Даже в начале 2016 года, когда отношения Латвии и России были уже хуже некуда, в Вентспилсе удалось открыть филиал российской шоколадной фабрики Pobeda Confectionery. На церемонии открытия Александр Вешняков указал, что «только что открытая фабрика является сигналом для других инвесторов о благоприятной среде для ведения бизнеса в Латвии». Впрочем, как водится, открытие российской шоколадной фабрики вызвало недовольство у латышских националистов. Местная жительница рассказывала: «На латышских порталах аборигены возмущены до глубины души — предатели родину продали, пустили оккупантов-шоколадников, скоро и „зелёные человечки“ появятся. И вообще — ни один порядочный латыш российскую продукцию не купит…»

Очень много Вешняков сделал и для развития проекта российского вагоностроительного завода в Елгаве. Впрочем, стремительное ухудшение отношений между странами с начала 2014 года привело к его заморозке. Глава посольства оказывал всяческую поддержку и помощь и российскому металлообрабатывающему предприятию «Северстальлат», развивавшему латвийский филиал. Он же летом прошлого года организовал неформальную встречу латвийских министров (за что их потом полили грязью в националистической печати) с российским вице-премьером Аркадием Дворковичем — речь шла о возможном снятии российских санкций с рыбоперерабатывающей промышленности Латвии. Таких примеров много: и результатом деятельности посла становились не только речи об абстрактном «добрососедстве», но и новые рабочие места, дополнительные налоговые поступления в казну Латвии. К сожалению, по словам дипломата, «в последние два года мы имеем знак „минус“, потому что уже от этих принципов взаимоуважения и сотрудничества на прагматичной основе отказались». Как рассказал Вешняков, в 2015 году товарооборот между Россией и Латвией упал на 45%, в 2016-м — еще на 40%. «То есть, мы последние два года катимся вниз и выходим на цифры товарооборота, когда я прибыл сюда, в 2008 году. Это печально», — с грустью заключил дипломат.

Подсчитали — прослезились

Вообще, новый год местные чиновники встретили с невесёлым итогом: впервые за постсоветскую историю объем иностранных инвестиций в экономику Латвии сократился. По подсчетам компании Lursoft, в 2016 году сумма накопленных прямых иностранных инвестиций «просела» на 211,59 млн евро. Это означает, что выведенные из основного капитала латвийских предприятий средства превысили вложения в него. Причины заключаются в хаотичной налоговой политике, демографических проблемах, отсутствии перспектив развития. Вот только чиновники, как пишет обозреватель портала RuBaltic.Ru Андрей Стариков, видят проблему в другом: виновата Россия. «По мнению экс-премьера прибалтийской республики, вице-председателя Еврокомиссии и автора „латвийской истории успеха“ (Домбровскис ввел это выражение в 2011 году в своей книге „Как Латвия преодолела финансовый кризис“ — EADaily) Валдиса Домбровскиса, главным вызовом для экономики страны является „внешняя нестабильность в регионе, связанная с действиями России“. С патентованным евробюрократом Домбровскисом согласился и нынешний премьер. „В условиях неопределённости в отношениях между Россией и ЕС инвесторы оценивают ситуацию в регионе несколько эмоционально“, — рассказал Марис Кучинскис. В общем, виновата Россия».

Ирония иронией, но латвийские политики, по мнению Старикова, отчасти правы. «Российский фактор в бегстве иностранных инвесторов из республики не менее значим, чем налоговый бардак внутри страны. Только вот виновата в этом не сама Россия, а кучинскисы с домбровскисами, отчаянно демонизирующие своего восточного соседа. После украинского кризиса официальная Рига круглосуточно смакует страшилки отставных натовских генералов, предупреждающих, что завтра к обеду Путин уже возьмёт страны Прибалтики. Но и местные „ястребы“ нисколько не уступают этим сомнительным комментаторам в создании атмосферы страха: рост оборонных расходов, милитаристская пропаганда, приглашение НАТО. „Они (латвийские должностные лица — EADaily), получая зарплату из госбюджета, осознанно или неосознанно сеют панику, причем не только среди местного населения, но и среди инвесторов“, — справедливо отмечает замглавреда газеты Dienas Biznes Райвис Бахштейнс. Дальновидная политика. Застращали сами себя, да еще и всех инвесторов распугали», — подводит итог Андрей Стариков.

Плачевные итоги такой политики налицо: в 2016 году в Латвии впервые за долгое время количество ликвидированных фирм превысило количество открытых. В стране такое малое число новых фирм не появлялось с кризисного 2009-го года. Как рассказала в эфире «Латвийского Радио-4» член правления компании Lursoft Дайга Киопа, в минувшем году число предприятий уменьшалось рекордными темпами. «В прошлом году было зарегистрировано только 11 206 новых предприятий. Это на 17 процентов меньше, чем в 2015 году. Намного больше стало ликвидированных предприятий — более 12 тысяч. Рост ликвидированных предприятий составил 21 процент», — указала специалист. Впрочем, по её словам, причин массовых закрытий много, и не все они связаны с объективной экономической ситуацией. В ряде случаев, считает Дайга Киопа, статистику «сдвигала» в негатив активная работа налоговых органов страны. «Служба госдоходов активно следит за тем, ведёт ли то или иное предприятие какую-либо деятельность. Ликвидируются предприятия, которые не действуют уже два-три года», — пояснила представитель Lursoft.

В мечтах о «российском пылесосе»

По словам Киопы, в стране остается ещё более 20 тысяч фирм, которые сдают нулевые годовые отчеты, то есть, по сути, существуют только на бумаге. Много и таких, кто вообще не сдает отчетов — скорее всего, работать они больше не будут. Так что в таком контексте сокращения оправданы и даже положительны: ведется чистка государственных регистров. Многие, однако, закрылись из-за некачественной работы законодателей — предприниматели не понимали, какие налоги придётся платить им в 2017 году. Ясность наступила лишь в самом конце декабря, когда государство уже недосчиталось нескольких тысяч микропредприятий — кто-то сменил статус, кто-то закончил бизнес совсем. «В течение месяца, пока не было ясности о режиме налога для микропредриятий, уже почти три тысячи предпринимателей написали заявления о ликвидации. Конечно, это нехорошо», — признаёт Дайга Киопа.

В нынешнем экономическом упадке Латвии, без сомнения, большая вина и нынешней «войны санкций» ЕС с Россией — войны, которую Латвия, напомним, до сих пор рьяно поддерживает. Экономист банка SEB Дайнис Гашпуйтис напоминает, что именно восточные страны ЕС потеряли около 30% экспорта после введения обоюдных санкций с Россией. «Мы ощутили это сильнее, чем другие страны», — подчёркивает Гашпуйтис. Он предостерегает: «Ситуация не очень скоро улучшится. Статистика за прошлый год говорит о дальнейшем падении экспорта ЕС в Россию. Это вызов и для нашей экономики, для наших экспортеров, которые должны думать о других рынках сбыта. Надеюсь, что сотрудничество с Россией рано или поздно возобновится. Когда снимут санкции и вообще улучшатся взаимоотношения, Россия будет для нашей экономики как пылесос», — прогнозирует Гашпуйтис.

В свою очередь, Андрей Стариков предлагает свой прогноз относительно того, что случится с латвийской экономикой в наступившем году — нерадостный. «В республике не видно потенциала. Трудоспособное население продолжает уезжать, еврофонды обещают редеть, экономическому рывку взяться попросту неоткуда. Логичным образом сокращается и налоговая база. Чтобы собрать остатки, пересматривается налог на микропредприятия: с начала года бизнесмен-кустарь обязан отдавать уже не 9%, а 15%. Как следствие, грядут увольнения, закрытие бизнеса, эмиграция, рост теневого сектора. Нет ничего удивительного, что и иностранные инвесторы в такой ситуации скорее покидают Латвию, чем „находят“ её. Чтобы финансировать госбюджет, официальная Рига уже сейчас весьма стремительно наращивает долг, который приближается к 10 млрд евро. Обслуживать его — задача не из дешёвых. Собственно, и сам бюджет на 2017 год свёрстан с дефицитом в 1,1%. Ситуацию усугубляет внешняя конъюнктура. „Санкционная война“ России и Запада продолжит множить потери латвийских производителей, в первую очередь потери аграриев. А тут ещё и „Транснефть“ говорит о желании к 2018 году сократить до нуля транзит нефтепродуктов через Латвию. И мало того, что сами уйти хотят, так ведь и белорусские грузы с собой прихватить планируют. В общем, прогноз малоприятный: минфиновские 3,3% (прогноз экономического роста Латвии на 2017 год — EADaily) смело можно делить как минимум на три». Такова оказалась цена политических игрищ руководства Латвии, для которого возможность поиграть в «войну слов» с Россией оказалась важнее собственной экономики.

Вячеслав Самойлов