15 января 1919 года в северном бостонском районе Норт-энд взорвался гигантский резервуар с мелассой (кормовая чёрная патока), и волна сахаросодержащей жидкости пронеслась по улицам города со скоростью около 60 км/ч. В результате «сладкого затопления» 21 человек погиб, ещё 150 попали в больницы.
Катастрофа произошла на алкогольном заводе компании Purity Distilling Company во время постепенной реализации «сухого закона». Ферментированная меласса в то время широко использовалась для получения этилового спирта. Накануне введения полного запрета на алкоголь владельцы стремились изготовить и реализовать как можно большее количество продукции.
День 15 января 1919 года выдался аномально тёплым. Видимо, из-за усталости металла в переполненном резервуаре с 8700 м³ патоки (диаметром 27 м, высотой 15 м) разошлись соединённые заклёпками листы металла. Очевидцы слышали громкие хлопки, напоминающие пулемётные очереди. Земля дрогнула, как будто прошёл поезд.
Резервуар разлетелся на куски, и на близлежащие улицы города хлынула волна патоки высотой от 2,5 до 4,5 м. Давление патоки было настолько велико, что сдвинуло с путей грузовой состав. Близлежащие здания были затоплены на метровую высоту, некоторые из них обрушились. Люди и лошади погибали от удушья, будучи неспособными выбраться из нахлынувшей вязкой массы.
Спасательная операция продолжалась четыре дня. В зоне катастрофы был развёрнут передвижной госпиталь «Красного креста». Для ликвидации последствий в город вошло подразделение ВМС США. Извлечённые из патоки тела опознать было практически невозможно. На очищение улиц от сладкой липкой массы ушло 87 тысяч человеко-часов. Долгое время местные жители страдали от удушья и кашля.
Местные жители подали иск на владельцев резервуара. Хотя последние попытались обвинить в организации взрыва анархистов, пострадавшие добились выплат общей суммой в 600 тысяч долларов (примерно 8,5 миллионов долларов по курсу 2015 года). Резервуар восстанавливать не стали, сейчас на его месте находится бейсбольная площадка. Однако память об этой катастрофе продолжает жить — как говорят сами бостонцы, даже сейчас в знойные дни от старых домов исходит запах карамели.