Меню
  • $ 91.92 +0.01
  • 99.70 -0.02
  • BR 86.75 -0.14%

Евгений Рублев. Популизм как иммунная реакция испорченного общества

«Некоторые идеи настолько абсурдны, что только интеллектуалы способны в них поверить». Джордж Оруэлл

При слове популизм публика, считающая себя образованной, интеллектуальной и прогрессивной, начинает презрительно фыркать и морщить носы. Темные и необразованные, ксенофобы и сексисты, гомофобы и расисты. Они не принимают открытых границ, они поддерживают традиционную семью, цепляются за религию, не хотят признавать, что между мужчинами и женщинами нет никакой разницы, да и вообще мужчины и женщины суть — устарелые социальные конструкты, и что все культуры равны и одинаково ценны, кроме, разумеется, европейской. Голосуют за Brexit (выход Великобритании из ЕС) и Дональда Трампа, поддерживают Ле Пен и Герта Вильдерса. Как правило они белые и старше 35 лет. Их вроде бы становится с каждым годом все меньше и против них все самые крупные общественные институты — политическая и исполнительная власть, Голливуд, ведущие университеты, ООН, Всемирный Банк, мейнстримовая пресса и транснациональные корпорации. Но вот вдруг в 2016 году они громко заявляют о себе как о реальной силе.

Это сильно потрясло среду само-провозглашенных интеллектуалов, которые создают концепцию современного глобализма уже более 200 лет. Проживая в изолированной среде окрестностей Гарварда, Оксфорда, Сорбонны и других ведущих университетов, они решили, что познали мир и предлагают нам рецепт идеального общества. Желание, на первый взгляд, вполне благородное — светлое будущее, в котором нет насилия и преступлений, где каждый имеет возможность для самореализации, где наступило всеобщее благополучие и нет места человеческим порокам. Аксиомой является примат среды над личностью — человека формирует среда, и в идеальном обществе будет жить идеальный человек.

Но видимый романтизм этих мыслителей не должен вводить в заблуждение. Нет ничего более жестокого и тоталитарного, как отрицание врожденной человеческой натуры. Так большевики отрицали генетику, которая противоречила всесильному учению Маркса. Чем закончилась попытка построения общества, отрицающего частную собственность, мы уже испытали на себе — апельсины за полярным кругом вырастить не удалось. Сегодня же они добрались до того, что нет никакого биологического пола — разница между мужчинами и женщинами это продукт исключительно культуры, т. е. социальный конструкт. [2]

Впрочем, такие ли уж это интеллектуалы? Сегодня зачастую не видят разницы между интеллектом и образованием. Для последнего порой достаточно лишь сочетания заурядного ума и хорошей памяти. А использовать в своей речи слова, понятные только тонкой прослойке населения, еще не значит уметь думать. Если же какое-либо сообщество инфицируется идеологией, то оно начинает отбирать и продвигать «образованных» конформистов, все далее и далее отдаляясь от реальности. В итоге создается эхо-камера, в которой личный статус зависит от повторения одобренных идей. Через несколько итераций такая система становится неконкурентоспособной. Нечто похожее произошло с СССР и происходит сейчас на Западе.

Вот показательный пример. Проведенный в США опрос выявил, что 79% социальных психологов при прочих равных условиях отдадут предпочтение либерально настроенному кандидату при найме на работу. В результате в этой сфере на одного консерватора приходится порядка 14 либералов. Было также выявлено, что научные труды, подтверждающие либеральную доктрину, содержат больше ошибок и их проще опубликовать. Схожая ситуация была обнаружена и во Всемирном Банке, когда его сотрудникам были представлены работы с идентичным набором данных, намеренно содержащим ошибки, но в разном контексте. В одном из них речь шла об эффективности крема против сыпи, во втором об эффективности минимальной оплаты труда в борьбе с бедностью. Скрупулезность и беспристрастность проверяющих во втором случае резко упала. [3]

В течение как минимум последних 70 лет в США и Западной Европе политическая повестка сформирована доктриной пост-модернизма, отрицающей объективную реальность и рассматривающей человека исключительно как продукт общества. Один из видных представителей Франкфуртской школы и основателей фрейдомарксизма Эрих Фромм, в своей книге «Бегство от свободы» сформулировал это так: «человеческая натура, страсти человека, и тревоги его — продукт культуры». Это очень удобный взгляд на мир — вся дискуссия переводится в область фантазий, где прав тот, кто убедительнее говорит. Обладая мощью масс-медиа можно повернуть любые факты под нужным углом, или даже создать или стереть любые события. Заманчиво, но недальновидно. В итоге утрачивается доверие к общественным институтам, в первую очередь СМИ, что можно видеть по регулярно проводимым опросам. [4] Но также теряет доверие и научное сообщество и властные институты, что само по себе разрушительно в долгосрочной перспективе.

Конечно же, можно сказать, что это свойственно всем обществам и во все времена. И чем, к примеру, отличаются религии от того же прогрессивизма? Люди выбирают близкие их сердцу убеждения, избирательно воспринимают информацию, не замечая неудобные факты, трактуют события в нужную им сторону. Справедливо, но есть существенная разница. Помимо того, что религии формировались сотни лет, отбрасывая крайности и впитывая в себя мудрость проверенную веками, люди верующие никогда не брали на себя наивность думать, что мир познаваем и зависит исключительно от их воли. Любая религия считает мир непредсказуемым и не дает человеку иллюзию понимания его механизмов. Помимо этого, религии признают темную сторону человеческой природы. Современный же прогрессивизм, обладая нетерпимостью и догматичностью религиозных фанатиков, полагает мир в большей части познанным и полностью подвластным человеку, который сам по себе идеален и лишь испорчен обществом.

Да и есть разница между наукой, как инструментом познания законов Вселенной, и сциентизмом, который не признает ничего, кроме науки. Воинственные атеисты вроде большевиков или современных new-атеистов, которые любят почувствовать себя умнее, указывая на нестыковки в религиозных текстах, не отдают себе отчета, что эта самая религия является фундаментом всего нашего общества, его морали и представлений о добре и зле, множества социальных правил, которые мы даже не замечаем ввиду их повседневности. Более того, никакая наука не может ответить человеку на главные вопросы бытия и поиска смысла жизни. Научный метод и критическое мышление являются ключевыми компонентами нашей цивилизации, но они лишь инструменты. Разрушение религии создает, и мы видим это и в прошлом нашей страны, и в современной Европе, духовный вакуум, лишает людей жизненных ориентиров. И этот вакуум немедленно заполняется различными сектами, культами, радикализированными учениями да и просто бытовой чушью.

Также интересна однобокость прогрессивных интеллектуалов при обсуждении, к примеру, «европейских ценностей». Главный трюк — это рассматривать их вне контекста породившей их культуры,. К примеру, мало кто будет возражать, что свобода передвижения внутри ЕС несет больше выгод, чем проблем. Но это верно только если пользующиеся этой свободой следуют определенным правилам и имеют благонамеренные мотивы. Если открыть границы для жителей Ближнего Востока и Африки, которые имеют совершенно другой жизненный опыт и набор правил, то могут возникнуть серьезные сложности. Не говоря о том, что этими свободами могут пользоваться люди имеющие открыто враждебный настрой.

Ведь любая отдельно взятая и доведенная до крайности идея становится абсурдной. Ничто не существует само по себе, любой уклад жизни это баланс множества взаимосвязанных компонентов. К примеру, свободный рынок это инструмент созидания, с помощью которого было создано процветание практически везде, где оно есть. Но если нет никаких соображений высшего порядка, то свободный рынок может превратиться в орудие разрушения. Ведь в каждой из «прогрессивных» ценностей заложен некий бонус для капиталистов — феминизм толкает женщин делать карьеру и быть бездетными — больше трудовых ресурсов, иммигрантов подвезем — ниже стоимость рабочей силы, открытые границы — проще все туда-сюда возить, нет разных культур — более унифицированный потребитель, для которого проще производить товар в большем масштабе. В итоге либеральный капиталист не сможет объяснить, почему мы должны ограничивать иммиграцию, защищать своего производителя, или какие аргументы могут быть против феминизма и разрушения традиционного брака. В конечном счете, экономика инструментальна и исключительно денежные соображения не могут являться определяющими. Общество не может существовать только в угоду статистическим показателям, которые, к слову говоря, всегда краткосрочны.

В 90-х годах в России часто обсуждался вопрос о «национальной идее». Многие тогда сокрушались по поводу исчезновения идеологии. Но ведь любая идеология это попытка засунуть сложный мир в тесные рамки, прокрустово ложе отсекающее все «лишнее», низводящее территорию до карты, а мир до модели. Да, это может иногда работать на коротких временных промежутках, хотя не нужно забывать про цену этих достижений. Но если мыслить о своем народе и цивилизации в рамках поколений, культурного, интеллектуального и духовного наследия своих предков, о доме, который мы должны сохранить и улучшить для своих потомков — то никаких идеологий не нужно. Более того, идеологии в этом плане деструктивны — они словно вирусы, превращают живых людей в орудия борьбы. Нужна культурная и национальная идентичность и преемственность. Нужно чувство общности и социального доверия, понимания что это наш общий дом. Экономика, наука и «европейские ценности» являются инструментами и не существуют сами по себе, и не могут быть целеполагающими.

Подводя итог, можно сказать что 2016 год стал годом перелома в понимании того, что поддержка собственной цивилизации является ценностью более высокого порядка, чем забота о поверхностных экономических показателях или не привязанных ни к чему «европейских ценностях». Что миграция нужна и может быть полезна, но массовый импорт иммигрантов это не только дешевая рабочая сила, но и импорт низкого уровня образования и квалификации, чуждых культур и чужих социальных проблем. Что традиции и религия это не тюрьма свободного духа, а фундамент здорового развивающегося общества. Другими словами, то что называют популизмом, есть ни что иное, как иммунная реакция на глобализм.

[1] http://www.heritage.org/research/reports/1995/03/bg1026nbsp-the-real-root-causes-of-violent-crime

[2] https://www.autostraddle.com/its-time-for-people-to-stop-using-the-social-construct-of-biological-sex-to-defend-their-transmisogyny-240 284/

[3] http://www.nytimes.com/2015/10/31/opinion/academias-rejection-of-diversity.html

[4] http://www.gallup.com/poll/195 542/americans-trust-mass-media-sinks-new-low.aspx

Евгений Рублев, специально для EADaily

Постоянный адрес новости: eadaily.com/ru/news/2017/01/13/evgeniy-rublev-populizm-kak-immunnaya-reakciya-isporchennogo-obshchestva
Опубликовано 13 января 2017 в 12:28
Все новости

18.03.2024

Загрузить ещё
ВКонтакте