Иранский шаблон: история санкций США против энергетического сектора Ирана

В кулуарах Конгресса США обсуждаются новые антироссийские санкции. Поводом для них стало обвинение в адрес российского руководства во вмешательстве во внутренние дела США во время последней президентской избирательной кампании. Новые санкции предполагается направить против топливно-энергетического комплекса РФ. Известный сторонник жесткой линии в отношениях с Россией сенатор Джон Маккейн обуславливает это тем, что Россия — это «страна-бензоколонка», «…чья экономика на самом деле зависит только от нефти и газа». Правда, на практике, заметим мы, топливно-энергетический комплекс России создает не более 16% российского ВВП. Но при этом доля углеводородов в экспорте составляет около 65%. К середине 2016 года доля нефтегазовых доходов в бюджете РФ из-за падения цен и других обстоятельств снизилась до 43% и продолжает снижаться дальше. В свете подобных значений проектируемые антироссийские санкции США выглядят вполне шаблонно на фоне известной американской санкционной политики по отношению к Ирану. Поэтому из-за озвученных в США угроз было бы полезно рассмотреть более, чем четвертьвековую историю американских санкций против иранского энергетического сектора.

В настоящее время Иран имеет 136,3 млрд баррелей доказанных запасов нефти и находится в мире на третьем месте по этой величине после Саудовской Аравии и Канады. Кроме того, Иран обладает очень большими ресурсами природного газа — 34,02 трлн кубических метров (18,2% мировых запасов), чуть отставая по этому показателю от России. Однако газовая добыча в Иране значительно отстает от нефтяной.

В 2005 году на энергетический сектор Ирана приходилось 20% иранского ВВП, около 80% валютных поступлений, а также около 50% бюджетных доходов. Стоит заметить, что по всем этим показателям Иран находился тогда достаточно близко к России. Сейчас, на выходе из режима международных санкций, Иран из-за диверсификации своей экономики внешне выглядит более уверенно, чем до начала режима санкций.

Далее следует отметить, что, как и в России, иранский нефтедобывающий сектор существует с начала ХХ века. Он был ориентирован по части сбыта на Запад и устроен таким образом, что для своего функционирования нуждался исключительно в западных инвестициях и технологиях. Например, такая сохраняющаяся черта иранского энергетического комплекса, как преобладание экспорта сырой нефти перед внутренней нефтепереработкой, унаследована из эпохи полной политической зависимости Ирана от Запада. Именно национализация иранским премьером Мохаммедом Мосаддыком нефтяной промышленности Ирана привела к первому крупному конфликту Ирана с США и Великобританией в 1952—1953 годах. После национализации Ираном энергетического комплекса при Мосаддыке добыча нефти практически остановилась в этой стране из-за выезда британских специалистов и введенного Великобританией иранского нефтяного эмбарго. Этот короткий и давний исторический эпизод может рассматриваться как первый опыт санкций Запада против энергетического сектора Ирана. В итоге этого конфликта премьер Мосаддык был свергнут в результате военного заговора при участии американского ЦРУ после того, как британцы договорились с американцами о разделе иранских нефтяных прибылей.

19 сентября 1954 года новое правительство шаха Ирана Моххамеда Реза Пехлеви подписало соглашение с Международным нефтяным консорциумом (МНК). По этому соглашению 95% акций МНК принадлежало восьми западным компаниям: British Petroleum — 40%, англо-голландской Royal Dutch Shell — 14%, американской «большой пятерке» — Standard Oil of New Jersey, Socony Mobil Oil, Standard Oil of California, Texaco, Gulf Oil Corporation — 35% и Compagnie Française de Petrol — будущей французской Тоtal — 6%. По этому соглашению Иран получал 50% чистой прибыли МНК. Срок действия соглашения был определен в 25 лет — до конца 1979 года. И так уж совпало, что именно в этот самый 1979 год грянула Исламская революция в Иране. После революции Иран отказался от посредничества и услуг иностранных корпораций в продаже иранской нефти. В мае 1979 года революционное иранское правительство в одностороннем порядке заявило о приостановке действия соглашения между Иранской национальной нефтяной компанией (ИННК) и западными транснациональными корпорациями. Компания нефтяных услуг, учрежденная международным консорциумом для добычи иранской нефти, была ликвидирована. С этого времени добыча, переработка и транспортировка нефти полностью перешли к ИННК. Летом 1979 года для урегулирования спорных финансовых вопросов по иранской нефти в Лондоне начались переговоры между представителями ИННК и МНК. Иностранные компании требовали от Ирана выплаты разовой компенсации в размере $ 350 млн. Эти переговоры завершились без результата. В пику Иран в одностороннем порядке увеличил экспортные цены на свою нефть в 2,5 раза. Подобное развитие событий подталкивало США к санкциям и конкретно против национализированного исламской революцией энергетического комплекса Ирана. Для санкций нужен был только повод.

По большому счету после 1979 года американская политика в регионе была направлена на сдерживание исламской революции в ее иранском шиитском варианте, наказание этой революции и ограничение иранского потенциала в регионе, препятствование суверенному развитию Ирана. Санкции США против Ирана стартовали уже во время кризиса с захватом исламскими радикалами в Тегеране посольства США 4 ноября 1979 года. На недолгий период до разрешения кризиса после 20 января 1981 года президент США Джимми Картер приостановил импорт иранской нефти и заморозил иранские счета в американских банках.

В конечном итоге, уже этот эпизод продемонстрировал, что США определили воздействие на иранский нефтегазовый сектор и финансы, как ключевой элемент негативного воздействия санкций на всю экономику Ирана. Однако решительное наступление США на этом направлении стало возможно только на исходе ирано-иракской войны 1980—1988 годов, которая до ее окончания была выгодна Вашингтону, поскольку ослабляла обе воюющие и недружественные Западу стороны.

На излете этой войны 29 октября 1987 года указом президента США вновь был введен запрет на импорт в США иранской нефти. Но на торговлю американцами иранской нефтью за рубежом запрет тогда не распространялся. Позднее, в 1995 году, был установлен запрет и на этот вид деятельности. Однако и здесь была оставлена возможная лазейка. Допуск компаний США для проведения своповых операций с иранской каспийской нефтью стал осуществляться на основе государственного лицензирования. Кроме того, торговый запрет не распространялся на ввоз в США бензина и других нефтепродуктов, произведенных неиранскими компаниями, даже если этот продукт был произведен с долей иранского сырья. Эта возможность в комплексе американских санкций сохраняется до сего дня.

Под предлогом борьбы с международным терроризмом, который якобы поддерживал Иран, администрация президента Билла Клинтона 6 мая 1995 года значительно расширила санкции США (указ 12 959), запретив торговлю Ирана с США и американские инвестиции в Иран. Чуть ранее указом 12 959 от 15 марта 1995 года был введен запрет на американские инвестиции в энергетический сектор Ирана. С того времени эти действующие и сейчас санкции подтверждались каждый год в марте месяце при любой очередной президентской администрации США. Преемственность санкционной политики США против Ирана сохраняется.

На практике американские санкции 1995 года в энергетическом секторе были ответом не на «терроризм», а на конкретную попытку Ирана открыть этот сектор для иностранных неамериканских инвестиций.

Далее санкции против энергетического сектора Ирана пошли в едином законе, принятом Конгрессом 5 августа 1996 года по санкциям в отношении Ирана и Ливии. В адрес Ливии санкции были прекращены в 2006 году, и этот закон стал касаться исключительно Ирана.

Конкретно санкционный закон установил, что санкции будут применяться к компаниям (и частным лицам), которые осуществляют инвестиции на сумму более $ 20 млн в год в энергетический сектор Ирана, который рассматривается широко — не только нефтяные поля, но и инфраструктура хранения, сухопутной транспортировки, морские танкеры и прочая сопутствующая инфраструктура и техника.

Кроме того, санкции учитывали сложившуюся до 1979 года внутреннюю зависимость Ирана от импорта продуктов нефтепереработки, которая составляет в настоящее время 40%. Санкционный пакет 1995—1996 годов запрещает приобретать нефтепродукты в Стратегический нефтяной резерв США от фирм, которые продают продукты нефтепеработки в Иран. Эта мера принудила, например, Индию сократить свою продажу бензина и технических масел Ирану в декабре 2008 года. С другой стороны, американские санкции ввели ограничения против попыток Ирана увеличить мощности собственных нефтеперерабатывающих предприятий.

По акту 2012 года об уменьшении угрозы Ирана и правах человека в Сирии санкции стали применяться уже к фирмам, которые предоставили Ирану на $ 1 млн или более (или $ 5 млн в течение одного года) товаров или услуг, которые Иран мог бы использовать для поддержания или развития своего нефтегазового сектора. Кроме того, запрещалось предоставлять Ирану товары или услуги на сумму $ 250 тыс (или на $ 1 млн в течение одного года), которые Иран мог бы использовать для поддержания или развитие собственной нефтепереработки.

Санкции коснулись и неиранских перевозчиков иранской нефти. Судну, замеченному в перевозке иранской нефти, или принадлежащему компании, которая занимается перевозкой иранской нефти не на этом, а на других судах, запрещается на два года вход в гавани США.

Санкции 2012 года касались и страховых компаний, которые облегчают обслуживание суверенного долга правительства Ирана, дают страховые гарантии на иранские государственные облигации, осуществляют страхование или перестрахование Иранской национальной нефтяной компании, ее различных подразделений или Национальной иранской танкерной компании. Любой иностранный банк, замеченный в обслуживании ИННК, в том числе, в перечислении на банковский счет ИННК в другом иностранном государстве, подлежал санкциям.

Получение страховки по транспортировке грузов имеет решающее значение для расширения Ираном экспорта своей нефти. Базирующийся на Нью-Йорк пул из 13 крупнейших в мире страховых компаний — т. н. группа P&I доминирует в морском транспортном деле. Поэтому США могут существенно вредить иранскому нефтяному экспорту и по этому направлению.

Акт о свободе Ирана и по нераспространению (IFCA) от 2 января 2013 года расширил антииранские санкции США, помимо энергетики, на все иранское судостроение и судоходство. В сумме под американский запрет попали предоставление товаров или услуг в энергетике, судостроении и судоходных секторах Ирана, ведение портовых операций и обеспечение страхования для всех этих операций.

Акт 2013 года предусматривал, что санкции не применяются, когда в сделках по закупке иранской нефти участвуют страны, определенные в качестве исключений. Аналогичным образом санкции не распространялись на все закупки природного газа из Ирана. Санкции США преследовали сделки в драгоценных металлах в обмен на нефть или любой другой продукт Ирана.

Таким образом, банки и другие финансовые учреждения, которые помогают Ирану инвестициями в энергетику и закупочной деятельностью продуктов нефтепереработки и бензина, могут подпасть под американские санкции. Правда, из-за отношений с европейскими союзниками санкции в период 1995—2011 годов намеренно не распространялись на крупнейшие страховые официальные агентства из ЕС, такие как КОФАС во Франции или Hermes в Германии. В некоторых случаях в режиме международных санкций иностранным фирмам, занятым в энергетическом секторе Ирана, давалась отсрочка в несколько лет для выхода из иранского бизнеса. Это было связано с долгосрочным характером прежних инвестиций в энергетику. Мгновенный выход из проектов означал бы для этих фирм большие убытки.

Введением санкций в отношении Ирана США превратили эту страну в поле риска для любых иностранных компаний и банков. Например, за помощь Ирану в обходе ограничений на работу с американскими банками в январе 2014 года Luxemburg Clearstream Banking заплатил в США большой штраф в размере $ 152 млн. В январе 2014 года российский «Банк Москвы» заплатил $ 9,5 млн за незаконное перемещение денег через финансовую систему США от имени иранского банка Melli.

Санкции против зарубежных нарушителей иранского санкционного режима могут определяться госсекретарем США или Казначейством. Они, кроме наложения штрафов, могут предполагать следующие конкретные меры:

— отказ в кредитах экспортно-импортного банка США или кредитных гарантиях для экспорта в США;

— отказ в выдаче лицензий на экспорт из США военной или полезных в военном отношении технологий;

— отказ в банковских кредитах, превышающих $ 10 млн в год;

— запрет первичного дилерства в патенте США на размещение государственных облигаций, если юридическое лицо является финансовым учреждением;

— запрет на участие в государственных закупках США;

— запрет на операции в США в иностранной валюте;

— запрет на любой кредит или платеж между организацией и любым финансовым учреждением США;

— запрет на приобретение, владение и использование имущества на территории США;

— ограничение на импорт;

— запрет на инвестиции в США.

Санкции против Ирана контролируются Конгрессом США, который каждые 180 дней требует отчета от президентской администрации об инвестициях в энергетический сектор Ирана, совместных предприятиях с Ираном, а также оценки импорта и экспорта нефтепродуктов Ирана, сведений о строительстве энергетических трубопроводов из или через Иран.

Однако при всех жестких условиях режим санкций США против Ирана никогда не был всеобъемлющ в отношении американского экспорта. Так, например, в последнем международном санкционном 2015 году США продали своих товаров в Иран на сумму в $ 281 млн и импортировали товаров из Ирана на сумму в $ 10 млн. Означенный дисбаланс весьма характерен для экспортной политики США даже в отношении враждебных государств.

Необходимо отметить, что санкции против энергетического сектора Ирана с конца 1990-х годов шли в русле глобального стратегического планирования США. Поэтому из санкций после 1996 года специально были исключены возможности покупки природного газа из Ирана. Санкции США, например, намеренно не коснулись азербайджанского проекта «Шах Дениз» и проекта Транскаспийского трубопровода, хотя в обеих проектах участвовала иранская государственная компания Naftiran Intertrade Company (NICO). Американские санкции не применяются и к разработке Ираном возможности экспорта сжиженного природного газа (СПГ). Но, тем не менее, Иран не имеет экспортных терминалов СПГ отчасти по причине того, что технология для таких терминалов запатентована фирмами США. Поэтому она недоступна для продажи в Иран по другим санкционным статьям.

Пика санкционный режим против энергетического сектора Ирана достиг после того, как к нему присоединились союзники США и «международное сообщество» под предлогом противодействия военной ядерной программе Ирана. Расширение санкционного режима на международный уровень обеспечила известная резолюция Совета безопасности ООН 1929. После нее санкции Европейского союза против Ирана стали почти столь же обширны, как и санкции США. ЕС в 2012 году ввел запрет на импорт нефти и природного газа из Ирана, запрет на страхование отгрузки нефти или продуктов нефтехимической промышленности Ирана. По части запрета на экспорт иранского газа европейцы даже превзошли американцев.

До этого кризиса в отношениях в 1990-е годы страны ЕС придерживались политики «критического диалога» с Ираном. Так, например, ЕС и Япония отказались присоединиться к санкциям США в 1996 году. В конце 1990-х годов, несмотря на правила Парижского клуба, европейские и японские кредиторы воспротивились возражениям США по вопросу реструктуризации иранского национального долга в размере $ 16 млрд. В июле 2002 года Иран впервые после исламской революции вышел на международные финансовые рынки, продав своих облигаций европейским банкам на сумму в $ 500 млн. В течение 2002−2005 годов ЕС и Иран вели активные переговоры о торговом соглашении, которое снизило бы тарифы и увеличило квоты для иранского экспорта в страны ЕС. Ситуацию изменила иранская ядерная программа.

Но даже в продвижении международных санкций США вынуждены были учесть интересы своих европейских союзников. В результате эмбарго ЕС на закупки иранской нефти, объявленное 23 января 2012 и вступившее в полную силу 1 июля 2012 года, предполагало, что практически все нефтяные клиенты Ирана в ЕС получили льготы на продолжение иранских поставок, а это десять стран Евросоюза, среди которых все ведущие — Великобритания, Франция, Германия, Италия, Испания, Нидерланды, Бельгия, Чехия, Греция и Польша. Поэтому санкционное опускание уровня нефтяного экспорта Ирана в 2012—2013 года с 2,5 млн до 1,1 млн баррелей в сутки происходило вполне организованно. Президент Барак Обама публично подтвердил, что он будет применять санкции против Ирана с тем условием, чтобы не нанести ущерба отношениям США с союзниками и странами-партнерами. Кроме того, санкции применялись с таким учетом, чтобы они не привели к росту цен на нефть на мировом рынке, что могло бы принести дополнительные выгоды подсанкционному Ирану. Строгая бухгалтерия санкций исходила из того, чтобы Иран в период их действия за свои поставки нефти получал примерно $ 700 млн в месяц. На эти деньги Иран должен был оплачивать свои долги и разрешенный импорт.

Вне ЕС после июня 2012 года следующие страны имели льготы для значительного сокращения иранских нефтяных поставок: Индия, Китай, Южная Корея, Турция и Тайвань. В итоге Китай к 2015 году сократил свои поставки иранской нефти с 550 тыс баррелей в сутки до 410 тыс, Япония — с 325 тыс до 190 тыс, Индия — с 320 тыс до 190 тыс, Южная Корея с 230 тыс до 130 тыс, Тайвань с 35 тыс до 10 тыс. Определение для «льготников» объемов импорта иранской нефти пересматривалось каждые 180 дней, и эти страны должны были постепенно и плавно сокращать свои закупки нефти у Ирана. Президент США лично определял, существует ли достаточный запас нефти по всему миру, чтобы позволить этим странам и дальше сокращать закупки нефти из Ирана.

Другие страны рангом поменьше имели льготы с конечной целью полного прекращения закупок ими нефти из Ирана — это Сингапур, Малайзия, Южная Африка и Шри Ланка. В итоге, как и планировалось, к 2014 году эти страны выполнили условие полного отказа от импорта иранской нефти.

Из-за международных санкций общий экспорт сырой нефти из Ирана сократился с примерно 2,5 млн баррелей в сутки (оценка 2011 года) до 1,1 млн к середине 2013 года. Одновременно импорт необходимого Ирану бензина в 2013 году сократился примерно со 120 тыс баррелей в сутки до примерно 30 тыс баррелей. Позже импорт бензина в Иран и под санкциями увеличился до 50 тыс баррелей в сутки.

В попытках преодолеть ограничения на торговлю сырой нефтью Иран увеличил продажи собственных продуктов нефтехимии и конденсатов. Так, например, в период 2011—2016 годов Иран экспортировал своих конденсатов в размере, эквивалентном 200 тыс баррелей сырой нефти, и получил около $ 4,7 млрд доходов из этого источника.

Национальные санкционные режимы в рамках режима международных санкций имели свои особенности, от которых отдельные страны не только теряли, но и искали собственных выгод. В этом отношении режим международных санкций, как теперь выясняется, создавал для незападных акторов новые возможности в Иране. Особенно характерен в этом случае пример Китая.

В 2011 году несколько китайских энергетических компаний, инвестировавших значительные средства в энергетический сектор Ирана, заморозили эти проекты до лучших времен. Сейчас, после января 2016 года, все эти проекты возобновляются. Кроме того, на период 2012—2016 годов Китай зафиксировал большую часть своего торгового, и не только по поставкам нефти, баланса с Ираном своими товарами, а не твердой валютой. Это было очень выгодно для Китая в финансовом и промышленном отношении. На этом основании, например, сотрудничество с Китаем по поставкам комплектующих позволило Ирану еще в период санкций почти полностью восстановить свою автомобильную промышленность, до этого упавшую из-за санкций на 60%.

В январе 2016 года через несколько дней после снятия санкций президент Китая Си Цзиньпин посетил Иран и договорился об увеличении товарооборота до $ 600 млрд в год в течение следующего десятилетия. Китай рассматривает Иран как важное звено в расширении своего экономического влияния на запад под лозунгом «Один пояс, одна дорога». Китайские энергетические фирмы были в первых рядах по возобновлению инвестиционных проектов в энергетическом секторе Ирана. Подобное сотрудничество с Ираном было заложено Китаем именно в период самых жестких по отношению к нему международных санкций. И США приходится считаться с этим обстоятельством.

Другие крупные игроки — Япония и Южная Корея в 2010 году присоединились к политике санкций из-за своих союзнических отношений с США. Они запретили своим фирмам новые энергетические проекты в Иране, но позволили завершиться начатым. Южная Корея в декабре 2011 года запретила своим фирмам приобретать нефть у Ирана и продавать этой стране промышленное нефтехимическое оборудование. Но при всех этих запретах именно Япония и Южная Корея стали основными источниками валютных поступлений Ирана, зафиксированных, как мы писали выше, на уровне $ 700 млн в месяц. Японские и корейские банки держали большую часть иранской валютной выручки, поступающей за поставки нефти. Разумеется, они получали выгоду от этого. Собственно, сам Центральный банк Ирана во внешней торговле этой страны действовал в основном посредством Промышленного банка Кореи и корейского Ури Банка.

Из азиатов Северная Корея оставалась главным союзником Ирана и, разумеется, не участвовала в международных санкциях. Эта страна и на пике международных санкций продолжала активно сотрудничать с Ираном по программе разработки баллистических ракет. Однако нефть из Ирана Северная Корея получала не прямо, а через Китай.

В январе 2012 года Иран в режиме международных санкций согласился торговать нефтью с Индией в объеме 45% с оплатой индийской валютой. Объем экспорта иранской нефти в Индию сократился с 16% в 2008 году от общего объема индийского нефтяного импорта до 6% в 2015 году. Индии пришлось понести значительные затраты для перестройки оборудования своих нефтеперерабатывающих заводов с иранской нефти.

Еще до периода международных санкций Индия и Иран договорились, что Индия будет работать над развитием иранского морского порта Чахбахар, который позволил бы индийцам вести торговлю с Афганистаном в обход недружественного Индии Пакистана. В мае 2016 года премьер-министр Индии Нарендра Моди посетил Иран и подписал соглашение об инвестициях в размере $ 500 млн в развитие этого порта.

Другой пример. Несмотря на санкции, Иран к середине 2014 года достроил до границы с Пакистаном экспортный газопровод. С пакистанской стороны проект тормозили санкции, но в апреле 2015 года Китай заявил о готовности инвестировать в этот проект $ 3 млрд. По-видимому, во время визита президента Ирана Хасана Роухани в Пакистан в конце марта 2016 года рассматривался вопрос о завершении этого проекта.

Турция и в период международных санкций оставалась значительным покупателем иранской нефти и газа. Нефть из Ирана в Турцию поступает через построенный в 1997 году нефтепровод. США не препятствовали во время объявленного в 1995 году режима своих санкций и строительству газопровода из Ирана в Турцию. На старте проект дипломатично прикрывался заявлениями, что по этому газопроводу газ будет поступать в Турцию не из Ирана, а якобы из Туркменистана. Но в конечном итоге по газопроводу пошел именно иранский газ. Госдепартамент США оценивал этот газопровод, как имеющий решающее значение для энергетической безопасности Турции. Односторонняя зависимость Турции от поставок российского газа не выгодна США. Кроме того, очевидно, что американцы рассматривают этот газопровод, как нужное начинание и для политики диверсификации поставок газа в ЕС.

Иран и в период международных санкций экспортировал в год около одного триллиона кубических метров газа — в первую очередь в Турцию и Армению. По сообщениям СМИ, Турция во время режима международных санкций расплачивалась с Ираном за поставки нефти и газа посредством своего банка Halkbank не только валютой, но и золотом. Последнее обстоятельство не одобрялось США.

В Закавказье Армения также оставалась крупнейшим импортером иранского газа и в период международных санкций. В мае 2009 года Армению и Иран связал газопровод, построенный российским «Газпромом». Кроме того, американские наблюдатели утверждали, что Иран использовал армянские банки Арцахбанк и Америабанк, работающие в Нагорном Карабахе, для обхода международных финансовых санкций.

Аналогичным образом иранский Корпус стражей исламской революции (КСИР) использовал до сотни подставных компаний, зарегистрированных в Грузии для импорта в Иран товаров двойного назначения, в том числе, для своего энергетического комплекса, и для увеличения не нефтяного экспорта Ирана. После разоблачений в 2013 году Грузия вынуждена была сократить эти операции.

Арабские страны Персидского залива, с одной стороны, поддерживали режим международных санкций против Ирана и заместили своим экспортом выпавшие объемы иранской нефти на международном рынке. Они не передавали Ирану западные технологии, используемые в энергетическом секторе. С другой стороны, чтобы не озлоблять Иран, они поддерживали с ним относительно нормальную торговлю. В регионе Персидского залива Иран для обхода санкций действовал посредством ОАЭ. Иран, по сообщениям, использовал для обработки значительной части своих нефтяных платежей дубайский Noor Islamic Bank. Кроме того, иранские конденсаты — до 120 тыс баррелей в день, были импортированы национальной нефтяной компанией ОАЭ и использованы в основном для производства горючего для реактивной авиации.

И в период международных санкций Иран продолжал развитие порта Дукум в Омане. В сентябре 2015 года Иран и Оман вновь заявили о совместном газопроводном проекте.

В Ираке Иран стремился использовать свои тесные отношения с шиитским правительством Ирака для обхода некоторых международных санкций. В разгар международных санкций в июле 2013 года Багдад подписал соглашение с Тегераном о поставках для своих электростанций 260 млн кубических метров природного газа в день через совместный трубопровод, который входит в Ирак в провинции Дияла. Американцам пришлось также закрыть глаза и на запрещенные резолюцией 2231 Совбеза ООН поставки иранского оружия в Ирак, поскольку оружие стало использоваться для войны иракской армии с ИГИЛ*.

В других частях мира президент Ирана Махмуд Ахмадинежад пытался обойти международные санкции посредством латиноамериканских и африканских стран. Опыт этот нельзя признать удачным. ЮАР вовсе прекратила закупки иранской нефти в 2012—2013 годах, а несколько венесуэльских фирм были наказаны США за нефтяные сделки с Ираном. В 2012 году Кения заключила контракт на покупку около 30 млн баррелей иранской нефти, но тут же отменила его из-за угроз США. Последние примеры демонстрируют, что незначительные и удаленные от Ирана страны не смогли извлечь выгод для себя из режима международных санкций. Их попытки торговать иранской нефтью легко блокировались США. Но в остальном, можно признать, что Иран смог пережить самый трудный период международных санкций, во-первых, из-за того, что они не были всеобъемлющи и тотальны, и, во-вторых, из-за позиции соседей Ирана и, самое главное — крупных незападных игроков в Азии.

Читайте также: Иран ждет Дональда Трампа: политика санкций США — итоги и перспективы

Ближневосточная редакция EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ