Где поле будущей битвы Турции с Ираном: Израиль в фокусе

Портал mignews.com опубликовал аналитическую статью публициста Ирины Петровой под заголовком «Трамп: первые шаги».

О любом новом президенте США, будь он демократ или республиканец, новичок или опытный политик, можно заранее сказать одно: он непременно попытается добиться урегулирования между Израилем и палестинцами.

Дональд Трамп не стал исключением. В первые же дни после своего избрания он заявил, что хочет увидеть «окончательное решение» этой проблемы «во благо человечества». А ведь совсем недавно Трамп говорил о своем нежелании давить на Израиль в вопросе отношений с палестинцами. А также — что он поддерживает Израиль. А также — что хочет сохранить нейтралитет в этом конфликте и вообще сократить участие США в международной жизни.

Позиция новоизбранного президента еще не раз будет корректироваться. Хорошо известно, что после выборов наиболее яркие обещания кандидата рекомендуется забыть. И тут Трамп оказался так же предсказуем, как и все его предшественники. Например, с его сайта исчезла фраза о запрете на въезд в США для мусульман, а реформа здравоохранения, которую республиканец обещал отменить, при ближайшем рассмотрении показалась ему разумной. Многие другие предвыборные тезисы — например, намерение пересмотреть ядерную сделку с Ираном — вероятнее всего, ждет та же судьба.

Пока нельзя предугадать, куда и какими методами Трамп собирается двигать мирный процесс на Ближнем Востоке. Махмуд Аббас уже объявил, что палестинцы не могут признать государство Израиль «безвозмездно» и напомнил о границах 1967 года. Посол ПА в ООН Рияд Мансур предупредил об «использовании всех видов дипломатического оружия» против США, если посольство будет перенесено в Иерусалим, как обещал Трамп. Кстати, на это новоизбранный президент, скорее всего, решится. Такой символический жест продемонстрирует поддержку Израиля, но, по сути, мало что изменит. Зато Белый дом сможет требовать от еврейского государства ответных «шагов доброй воли».

Поддержит ли Трамп аннексию Иудеи и Самарии, о которой все более убежденно говорят израильские правые? Одобрит ли легализацию незаконных поселений и форпостов? Вероятнее всего, высказываний на эту тему мы не услышим еще очень долго. Пока в правом лагере Израиля царит эйфория, а в левом — уныние, но все легко может перемениться.

Среди кандидатов в команду Трампа выделяют экс-спикера палаты представителей Ньюта Гингрича, известного тем, что он назвал палестинцев «придуманным народом» и с сомнением отзывался о создании Палестинского государства. Но и от Гингрича, и от других произраильски настроенных политиков вряд ли стоит ожидать многого после назначения на официальные посты.

Палестинцы, и весь арабский мир очевидно недовольны приходом к власти Трампа. Но это не значит, что евреям не о чем беспокоиться. Предвыборные выступления, личные симпатии, родственные связи — все это не имеет отношения к реальной политике. Трудно сказать, кто из американских лидеров принес еврейскому государству больше проблем — искренний друг и инициатор «соглашений Осло» Билл Клинтон или симпатизирующий исламу и недолюбливающий нашего премьера Барак Обама. Так что Дональд Трамп может много чего наворотить из любви к Израилю и «ради всего человечества».

Пока что Трамп более или менее определенно высказался только по Сирии. Он считает, что Америка должна бороться с «Исламским государством» (ИГ*, ИГИЛ*, ДАИШ — запрещенная в России террористическая организация — ред.), а не стремиться к свержению Асада, и что США не стоит без разбора поддерживать повстанцев. Этот подход полностью совпадает с позицией России. Если он действительно будет применяться в Сирии, то здесь можно ожидать военного сотрудничества Вашингтона и Москвы — или же сокращения американских усилий на этом фронте. Как это отразится на исходе войны, ее сроках, ситуации на границах Израиля, поведении Ирана и Хизбаллы — пока на эти вопросы нет ответов.

В Европе избрание Трампа вызвало разочарование, которое многие лидеры даже не скрывали. Дело тут не в политических расхождениях, хотя многие опасаются, что пример США станет роковым для тех стран, где набирают популярность правые популисты. Главные причины озабоченности Старого света — НАТО и экономические последствия. В ходе своей предвыборной кампании Трамп говорил, что НАТО — неэффективная структура, которая себя изжила, а также предупреждал, что государства, которые рассчитывают на помощь альянса, должны вносить в него посильный вклад.

Эти высказывания породили панику в странах бывшего соцлагеря, опасающихся военного усиления России. Возможный выход США из НАТО грозит разрушить эту организацию, да и простое сокращение присутствия американских военных в Европе скажется на ее безопасности. Генсек Альянса Йенс Столтенберг уже призвал Трампа сохранить нынешнее сотрудничество. Интересно, что странам НАТО пришлось перенести свой саммит с начала 2017 года на лето, поскольку туда уже была приглашена Хиллари Клинтон как несомненный победитель выборов.

Трамп также обещал возродить национальную экономику, что подразумевает ограничение импорта. Это грозит проблемами в первую очередь небольшим экономически развитым странам Европы, таким, как Швеция и Дания, чья промышленность ориентирована на экспорт и сильно зависит от торговли с США.

Самая большая интрига — как будут складываться отношения Трампа с российским президентом Путиным. В Москве его избрание было встречено с большим энтузиазмом, но пока никаких шагов к сближению не сделано — Трамп только «готовится» позвонить Путину. (Разговор вчера, 14 ноября, уже состоялся — ред.) Иными словами, будущий президент ведет себя достаточно расчетливо и осторожно. Кстати, звонок Нетанияху и приглашение в Вашингтон, с таким восторгом встреченные в израильском правительстве, ровно ничего не означает, поскольку ни к чему Трампа не обязывает.

В СМИ появилась версия, что Конгресс в ближайшем будущем постарается сместить Трампа, объявив ему импичмент. Сторонники этой идеи считают, что новый президент легко даст для этого повод. Однако Трамп может оказаться совсем не таким импульсивным и непредсказуемым, каким он выглядел до сих пор. (mignews.com)

Газета «Еврейский Мир» опубликовала аналитическую статью израильского и публициста Александра Непомнящего, под заголовком «Северный Ирак — будущее поле битвы Тегерана и Анкары».

Мосул, вероятно, будет освобождён от боевиков «Исламского государства»*. Но не исключено, что на этом бои между суннитами и шиитами там не закончатся, поскольку Иран и Турция имеют в отношении Северного Ирака собственные планы.
Сразу же вслед за смертью Мухаммада в 632 году между его ближайшими сподвижниками разразилась война за право быть халифом — преемником пророка. Двоюродный брат Мухаммада и муж его дочери (Фатмы) Али ибн Абу Талиб считал достойным именно себя. Однако остальные отвергли его притязания. Лишь 24 года спустя, в 656 году, Абу Талиб все же стал четвёртым халифом. Вот только наместник Дамаска Муавия ибн Абу Суфьян восстал против него. В итоге через шесть лет Абу Талиб был убит. Войну продолжили его сыновья, но Абу Суфьян в конце концов расправился и с ними. Хуссейн, сын Али, погиб в 680 году, и его отрубленную голову выставили на всеобщее обозрение в Дамаске.

Так состоялось разделение. Сторонников Али и его потомков стали называть шиитами. Тех же, кто поддержал его врагов — суннитами. С тех пор на протяжении почти 14 веков не прекращается это противостояние, постепенно охватившее все сферы исламского мира и нашедшее выражение в священных толкованиях, законах, именах, особенностях молитв и, разумеется, бесконечных сражениях.

Большинство арабов избрали суннитское направление, оплотом же шиитов стали персы. Наследники древней культуры, они, как видно, не смирились с арабским завоеванием и, таким образом, сумели освободиться от власти диких кочевников Аравийской пустыни.

***

Передовые части наступающей коалиции уже ведут бои на окраинах иракского Мосула, захваченного «Исламским государством» два года назад. Возможно, до окончания сражений ещё далеко, но исход их предрешён. Пяти тысячам боевиков не удастся удержать наступление сил, превосходящих их раз в двадцать, к тому же полностью контролирующих воздух и обладающих гораздо более качественным вооружением.

Главная битва, однако, скорее всего, ещё впереди. Её неизбежность заложена в самом составе наступающих сил, разнородных и обладающих абсолютно противоположной повесткой дня. Эта проблема стремительно превращается в доминирующий фактор, и уже выплеснулась наружу в обмене словесными, пока, угрозами между багдадским правительством Хайдера аль-Абади и кабинетом турецкого президента Реджепа Эрдогана.

В состав окружающей Мосул армии помимо иракских частей и отрядов курдской Пешмерги входят подразделения так называемых «Сил народной мобилизации» или «Хашд Шааби». Они состоят примерно из сорока группировок, включающих христианские, езидские и суннитские милиции. Но на 80% «Хашд Шааби» укомплектован шиитами. Костяк же образуют три шиитские милиции: «Бадра», «Катаиб Хизбалла» и «Асаиб ахль аль-хак». Подготовленные и поддерживаемые КСИР, они имеют чёткую проиранскую ориентацию и совершенно не скрывают своих стратегических целей. В будущем Ираке они намерены играть ту же роль, что и КСИР в Иране.

Лидер «Бадра» Хади аль-Амери и Абу-Махди аль-Мухандис, возглавляющий «Катаиб Хизбалла», являются наиболее влиятельными фигурами в «Хашд Шааби» и давними соратниками Кассема Сулеймани, командующего в КСИР всеми военными и тайными операциями за пределами Ирака. К слову, «Катаиб Хизбалла» воевала с американскими войсками в Ираке, поэтому Абу-Махди аль-Мухандис признан в США террористом. Помимо боевых подразделений, группировки обладают в Ираке и политическим влиянием. Так, «Верховный исламский совет Ирака», чьим военным крылом является «Бадра», входит в правительство аль-Абади. Кроме того, её представитель занимает должность губернатора в иракской провинции Дияла (в восточной части страны), а «Бадра», соответственно, контролирует там силы безопасности.

Иными словами, это классические иранские сателлиты, аналогичные «Хизбалле» в Ливане или хуститам в Йемене. И цель их заключается в том, чтобы, комбинируя политические и военные действия, максимально расширить иранское влияние в Ираке.

Вот только их планы относительно северного Ирака входят в жесткое противоречие с планами турецкого президента Эрдогана, действующего аналогично иранцам. Военная база турок, созданная в декабре 2015 года, расположена к востоку от Мосула в городе Башика. Там турецкие офицеры тренируют и готовят суннитскую милицию, организованную братьями из клана ан-Нуджейфи, тесно связанного с турками ещё со времён Османской империи: Осамой, бывшим спикером иракского парламента, и Асилом, бывшим губернатором провинции Нинве, столицей которой и является Мосул. Братья попали в немилость Багдада с тех пор, как провинция была захвачена «Исламским государством». Теперь они намерены вернуть себе влияние с помощью турецких покровителей.

Зависимый от Тегерана Хайдер аль-Абади сопротивляется турецким усилиям, но, пытаясь идти на компромисс, пообещал, что шиитские милиции не войдут в Мосул. В течение двух лет, пока «Исламское государство»* управляло городом, сунниты безжалостно резали там шиитов. Теперь аль-Абади надеется, что предотвратив вступление шиитских частей «Хашд Шааби» в Мосул, он сумеет избежать ответной резни и не дать туркам повод для вмешательства. Но шииты в свою очередь требуют, чтобы туда не входили и турецкие протеже. В северной Сирии те же шиитские отряды уже воюют с поддерживаемыми Эрдоганом суннитскими силами. И потому для них сражения в северном Ираке — лишь продолжение той же самой войны.
Сейчас шиитские милиции стремятся захватить город Таль-Афар, расположенный в 50 километрах к западу от Мосула, и таким образом предотвратить бегство боевиков «Исламского государства»* из Мосула в Сирию.

Однако с точки зрения суннито-шиитского конфликта Таль-Афар с его сто тысячным населением представляет собой точно такую же проблему, как и Мосул. Население Таль-Афара — это потомки туркменского гарнизона, основанного здесь во времена Османской империи. Преимущественно они сунниты, но шииты здесь жили тоже. В 2014 году, когда город был взят «Исламским государством», многие сунниты поддержали новую власть точно так же, как прежде поддерживали режим Саддама Хусейна, занимая в нём руководящие позиции. Шииты же были изгнаны. Теперь можно не сомневаться, что последние ищут возможность отомстить за свои страдания.

В свою очередь Турция развернула на границе с Ираком в районе города Силопи танки и артиллерию. А Эрдоган уже выступил, сообщив, что турецкая армия вмешается без колебаний, если шиитские милиции посмеют притеснять суннитских жителей Таль-Афара. В ответ аль-Абади немедленно заявил, что, мол, хотя Ирак и не хочет войны с Турцией, но если силы Эрдогана вторгнутся на территорию страны, Турция «будет порвана на части». Трудно себе представить, что пафосная угроза аль-Абади может быть подкреплены реальными действиями иракской армии. Вместе с тем несложно предположить, что намёк иракского премьер-министра подразумевает вмешательство куда более серьёзной силы — иранской армии.

***

Шиитов в мусульманском мире гораздо меньше, чем суннитов: 15% против 85%, и на протяжении долгого времени они оставались на притесняемых позициях. В последние годы, однако, на фоне крушения арабской государственности и американского ухода с Ближнего Востока фортуна повернулась к ним лицом.

Шиитскую ось традиционно возглавляет Иран, и он на подъёме. После того как в 2003 году американцы разгромили иракского диктатора Саддама Хусейна, иранцам постепенно удалось подмять под себя южный Ирак и его багдадское правительство. Более того, вслед за подписанием в 2015 году ядерной сделки Иран фактически получил если не поддержку, то карт-бланш от США на продолжение ближневосточной экспансии. И это ещё не говоря о миллиардах долларов, влившихся в экономику экстремистского государства благодаря снятию санкций.

С российской помощью Тегеран прибрал к рукам Сирию. А в последние дни, судя по всему, сумел через ливанскую «Хизбаллу» заполучить контроль и над Ливаном, где после более чем двух лет продолжения патовой ситуации, с 46-й попытки, ставленник «Хизбаллы» Мишель Аун стал президентом Ливана. Неплохо развивается у иранцев и йеменское направление, где верные им хуситы удерживают значительную часть страны и контролируют ключевой для мирового судоходства Баб-эль-Мандебский пролив.

Реджеп Эрдоган не может похвастаться столь обширным опытом использования верных ему группировок для захвата влияния в целых странах. Вместе с тем турецкая армия — одна из сильнейших в мире, как, впрочем, и иранская. До тех пор, пока шиитские милиции будут воздерживаться от резни в Таль-Афаре или Мосуле, турецкие танки, вероятно, не пересекут иракскую границу. Однако в противной ситуации все может мгновенно измениться. Своими действиями на севере Сирии против курдской независимости Эрдоган уже доказал решимость и готовность идти на весьма рискованные шаги.
Северный Ирак давно перестал быть суверенной территорией, превратившись в арену действий самых разных сил: турецкой армии, КСИР, курдских милиций, джихадистов, а также других шиитских и суннитских формирований. Теперь Мосул и вообще вся провинция Нинве могут стать новым очагом шиито-суннитского противостояния, на этот раз — между армиями Ирана и Турции, а также сопутствующих им милиций.

***

Для Израиля вовлечение Турции в вооружённый конфликт с Ираном может означать смену более чем прохладного примирения, состоявшегося с Анкарой не так давно, но пока не принесшего Израилю никаких дивидендов, на куда более эффективное сотрудничество. В этой ситуации Израиль вполне может добиться от турок более эффективного давления на ХАМАС, в том числе закрытия военного штаба террористов, по-прежнему функционирующего из Турции, несмотря на обещания Анкары прекратить его работу в рамках примирения с Израилем.

В целом же жестокие ближневосточные расклады ясно показывают, что если Израиль хочет выжить в этом регионе, он обязан действовать в отношении своих враждебных соседей жёстко и решительно, а главное, ни в коем случае не поддаваться на искушение обменять реальную землю на эфемерные бумажные договоры. (evreimir.com)

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ