Эксперт: Бердымухамедова к Путину привел острый кризис в Туркменистане

Визит президента Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова в Россию, начавшийся сегодня, 1 ноября, стал в некотором роде неожиданностью. Туркменский лидер приучил к невысокой активности по части поездок, особенно в постсоветском пространстве. А с учетом неважных в целом отношений Москвы и Ашхабада, испортившихся из-за газового конфликта, можно предположить, что в них что-то меняется, либо они подошли к некой черте. На вопросы корреспондента EADaily, касающиеся российско-туркменских отношений, отвечает заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин.

Можно ли визит президента Туркменистана назвать неожиданным?

Визит готовился накануне. Да, это некоторый «экспромт» по инициативе Гурбангулы Бердымухамедова. Причина — финансовый кризис, о котором все говорят, он есть в Туркменистане: повсеместные сокращения кадров, проблемы с обеспечением продуктами питания, проблема нехватки национальной валюты, проблемы с банкоматами, проблемы с зарплатами, и все остальное, о чем пишет и оппозиция, и соседи отмечают. И то, что Бердымухамедов на последнем правительственном совещании, которое было посвящено подготовке к Азиаде, устроил выволочки, критиковал исполнителей, тоже свидетельствует о том, что казна пуста.

То есть он прибыл за деньгами?

Две темы привели его в Бочаров ручей, в Сочи: вопросы безопасности и финансовые проблемы. С безопасностью сейчас ситуация стабильно тяжелая, хотя таких обострений, которые были в 2014 году или нынешним летом, все-таки нет.

Но ведь глава МИД РФ Сергей Лавров предлагал помощь, а Бердымухамедов отказался.

Это он по комментариям отказался. Мы же не знаем, о чем они говорили за закрытыми дверьми, и как все это было обставлено. Тогда у него были представления о том, что он может получить защиту в каком-то другом месте.

Он вел переговоры с США…

Ну, это же Восток, торговля — если хочешь козу, то проси верблюда. Все совершенно понятно. Видимо, эта пауза, которую взял «Газпром» в сотрудничестве с Туркменией и официально о ней заявил, заставляет Ашхабад несколько нервничать*. Если после переговоров президентов появится признак выхода на новый уровень отношений, то это скажется и на газовой сфере. Кстати, на днях Алексей Миллер встречался с президентом России, а сейчас — Бердымухамедов. Я не говорю, что это должно обязательно быть связано, но вполне возможно. По логике вещей, какие еще интересы у Бердымухамедова в России могли вызвать его визит, ведь с той же безопасностью все более-менее сносно? Вот, Китай до сих пор, судя по всему, покупает газ в счет погашения кредита. Это, как минимум, $ 8 млрд, если не больше, — что представляет финансовая отчетность с туркменской стороны и насколько ей можно доверять — вопрос открытый. Чистыми деньгами наполнение бюджета не происходит. И сколько это будет продолжаться, никто не знает, — коммерческая тайна. Ситуация сложная и требуется вмешательство. Все-таки такие визиты на двустороннем уровне у Бердымухамедова случаются не часто. А Россию в последний раз туркменский лидер посещал с официальным визитом в декабре 2011 года. Поэтому Бердымухамедов в эти дни не просто будет обсуждать газовые вопросы, а попытается их решить. Это визит, который представляет для Ашхабада большой интерес.

А России нужен туркменский газ в нынешних условиях, когда свой девать некуда?

Он интересен в том смысле, что расширяет возможность игры на углеводородном рынке региона. Да, мы понимаем, что Туркмения в газовом смысле сейчас превратилась в кладовую Китая. Но это не означает, что мы должны уйти с этого поля и навсегда забыть о нем.

Но куда мы будем поставлять туркменский газ?

Есть интересы долгосрочные, есть интересы сервисных компаний, есть интересы разнообразных посредников, есть еще региональный газовый рынок. Тот же туркменский газ может быть интересен «Газпрому», который стал оператором газовых сетей в Киргизии. «Газпром» также сохраняет интерес к таджикским газовым сетям. С учетом того, как сложно складываются отношения на региональном газовом рынке, крупный оператор, который бы контролировал какую-то часть туркменского газа, может играть не только на региональном центрально-азиатском рынке, но и в Афганистане, Пакистане и других расположенных вблизи странах. Это возможности для расширения потенциальной геоэнергетической игры, которая есть и всегда будет. Туркмены хоть безбожно и завышают свои запасы, но газ у них есть, и газа много. А это деньги, которые надо получить. Бердымухамедов что-то предложит Путину.

А как с безопасностью? Что он может попросить у России? Выйти на границу? Обеспечить оружием?

Выйти на границу — вряд ли. Вводить российские войска не позволит туркменский нейтралитет. Имеется в виду не только нейтральный государственный статус. Туркменам не нужно, чтобы на их территории стояли русские, китайские или американские солдаты. Ситуация пока не настолько сложная, чтобы начать полагаться на внешние силы. Остается расширение военно-технического партнерства.

Но нет же денег у Туркменистана?

Они могут надеяться на получение от России чего-то даром. Есть же прецеденты — российско-киргизское военно-техническое сотрудничество, или российско-таджикское.

Это в рамках ОДКБ…

Да, но от безопасности Туркмении во многом зависит и безопасность России. Это тезис. Можно помочь материально бывшему партнеру по соцлагерю, по единому бывшему Советскому Союзу. Он приедет и будет просить льготных поставок вооружения в кредит, чтобы потом списать и забыть, как это было в советское время со странами Африки. Как произошло с Кубой. Как сейчас происходит с Киргизией и Таджикистаном. Я думаю, что только в этом дело. Есть забитые военной техникой склады в самой Туркмении. Но проблема в «расходниках», запасных частях. Все находящееся там вооружение — советское. Масштабные закупки серьезного оружия Туркменистаном не производились. При предыдущем президенте Ашхабад покупал в основном единичные образцы оружия. Серьезная модернизация армии, как, например, в Казахстане и Узбекистане, не осуществлялась.

*"Газпром", крупнейший после китайской CNPC покупатель туркменского природного газа, несколько лет пытался добиться снижения цены на закупаемое топливо, объясняя это падением мировых цен, однако туркменская сторона отказывалась идти на уступки. В июне 2015 года «Газпром» подал иск к «Туркменгазу» в Международный арбитражный суд в Стокгольме, требуя пересмотра цен по контракту, но в ответ был обвинен в неплатежах за уже поставленное топливо и объявлен «неплатежеспособным». Сумма иска российской компании составила $ 5 млрд. На фоне этих споров снижался и объем закупок с 10 млрд кубометров в год в 2014 году — до 4 млрд в 2015 году. В январе 2016-го Ашхабад сообщил, что «Газпром» с начала года досрочно расторг контракт по закупкам газа. А в сентябре зампред правления «Газпрома» Александр Медведев сообщил, что иск компании приостановлен, и стороны будут путем переговоров искать выход. Но при этом «Газпром» закупать туркменское сырье не будет по крайней мере до 2018 года.