Мечтатели о мире — от Ицхака Рабина до Шимона Переса. Израиль в фокусе

Газета «Новости недели» (Тель-Авив) опубликовала аналитическую статью израильского журналиста и публициста Александра Майстрового, под заголовком «Господа, читайте фон Клаузевица!».

ХАМАС готовит волну террора против Израиля, но нас уверяют, что он не стремится к эскалации насилия. Одна из особенностей современного западного и израильского общества — так называемое позитивное мышление. Из всех возможных сценариев выбираются наиболее радужные и представляются как единственно верные. Врагу приписываются благие намерения, и военные сценарии строятся на этой основе. Стремление выдать желаемое за действительное оканчивается результатом, прямо противоположным ожидаемому. Такой подход непостижим, тем более для Израиля, военно-политическое руководство которого год за годом наступает на одни и те же грабли.

…30 июня 2014 года министр обороны Моше Яалон заявил, что ХАМАС не заинтересован в эскалации насилия. К тому времени страна жила под градом ракет, а через неделю началась операция «Несокрушимый утес» — самая длительная и проблематичная с военной точки зрения. Сегодня высокопоставленные военные и политики снова уверяют нас, что ХАМАС не заинтересован в эскалации насилия, хотя даже рядовые израильтяне понимают, что он лихорадочно готовится к конфликту.

Что же побуждает наше руководство делать такой вывод? После последней войны ХАМАС с психопатическим остервенением накапливает свой военный потенциал и не скрывает этого. Туннель, обнаруженный на прошлой неделе рядом с кибуцем Керем-Шалом, был построен по более современным технологиям, отличался от более ранних подземных ходов прочностью, содержал многочисленные разветвления и подъезды, обеспечивающие террористам скорость перемещения и маневренность. Он вел прямо в кибуц, и соорудили его явно не для того, чтобы доставить туда праздничные подарки жителям.
За прошедшие два года ХАМАС сумел полностью восстановить ракетный потенциал, проводит регулярные испытания ракет разного радиуса действия и создал собственные беспилотные самолеты, что еще недавно было немыслимо для этой группировки, использующей варварские, но примитивные методы. Во время операции «Облачный столп» в 2012 году горстка ракет, выпущенных в сторону центра страны, вызвала панику в Тель-Авиве. Два года назад десятки ракет, долетавшие до городов севера, уже не вызывали удивления.

Несколько месяцев назад главари «Бригад Изаддина аль-Касама» разместили в соцсетях ролик, призывающий ХАМАС на Западном берегу возродить теракты в автобусах с участием «шахидов», так как это «самый эффективный способ борьбы с сионистами». Руководство Израиля ролик якобы не заметило. И вот на прошлой неделе мы снова столкнулись со зловещей реальностью, слегка подзабытой с начала двухтысячных. ХАМАС не заинтересован в эскалации насилия?! Наши лидеры в министерских креслах и погонах считают, видимо, что лучше знают планы ХАМАСа, чем сам ХАМАС.
Да, они согласны, что ХАМАС готовится к новому конфликту, но начнет его не сейчас, сейчас он хочет исключительно мира.

«Позитивное» мышление подталкивает к «позитивным» выводам.

Некоторое время назад СМИ сообщали о переговорах между Израилем и ХАМАСом о строительстве порта в Газе. ХАМАС представляли неназванные европейские страны, Турция и Катар — все как один «заклятые друзья» Израиля. Предполагалось, что грузы в Газу будут досматривать европейцы и турки. Согласно тем же источникам, Израиль обсуждал с ХАМАСом план пятилетнего перемирия. Дыма без огня не бывает, и подобные спекуляции не возникают на пустом месте. Т. е., мало того, что Израиль терпит на своем заднем дворе монстра, он еще холит и лелеет его, как домашнего питомца.
Командующий Южным военным округом генерал Сами Турджеман заявлял, что ХАМАСу «нет альтернативы», более того, эта группировка даже связана с Израилем общими интересами. Ведь ХАМАС «не стремится к глобальному джихаду», а ИГ* «угрожает как им, так и нам». Разумеется, ХАМАС не стремится к глобальному джихаду, он лишь хочет уничтожить всех евреев, о чем черным по белому и пишет в своей хартии. Вполне благопристойная цель!
Раз ХАМАС не стремится к эскалации насилия, то почему бы не пойти на шаги доброй воли? Шаги доброй воли — излюбленное занятие наших политиков. И вот мы узнаем, что начальник генштаба Гади Айзенкот, столь обеспокоенный чрезмерным применением силы против террористов, настаивал на выводе войск из зоны А.  Министр обороны Моше Яалон поддерживал его, а Нетаниягу был склонен согласиться с их доводами.

Что это означает? После убийства Рабина «архитектор мира» Шимон Перес вывел войска из всех палестинских городов. В результате ХАМАС, «Исламский джихад»* и ФАТХ за считанные годы создали там мощную инфраструктуру террора — инкубатор смертников, стремящихся превратить жизнь израильтян в ад. Эта инфраструктура была выкорчевана во время операции «Защитная стена» в 2002 году. С тех пор террор «шахидов» удалось нейтрализовать. Не потому, что ХАМАС не хочет эскалации, а потому, что ШАБАК восстановил сеть информаторов и регулярно задерживает боевиков этой группировки.
Уход из зоны, А удалось предотвратить за счет давления на главу правительства справа, «Еврейского дома» — изнутри и НДИ — снаружи, но поразительна сама постановка вопроса. ХАМАС отчаянно пытается возродить свою террористическую инфраструктуру в Иудее и Самарии, и не без успеха, о чем свидетельствует теракт в Иерусалиме. Тем не менее, его главари не «заинтересованы в эскалации насилия»!

Чем чаще наши лидеры повторяют мантру о том, что ХАМАС не заинтересован в эскалации насилия, тем больше они приближают это насилие, обрекая свой народ на страдания. Не Израиль, а ХАМАС определяет, когда бить, где бить и сколь сильно бить. Не Израиль, а ХАМАС решает, как и какими средствами вести войну. Наши лидеры выбрали пассивную роль, играя по правилам заклятого врага. Они забыли, что есть еще один путь, и путь этот основан на инициативе, изобретательности и мужестве. Слова фон Клаузевица «Лучшая оборона — это наступление» давно уже стали императивом и в политике, и в военном искусстве. Увы, наши лидеры явно не помнят эти слова. (iarj.org.il)

Портал mignews.com опубликовал аналитическую статью публициста Иры Коган под заголовком «От Рабина до Переса».

Национальный траур, обилие высоких гостей, речи об ушедшей эпохе… Прощание с Шимоном Пересом напоминает похороны Ицхака Рабина. Неудивительно — после смерти Рабина Перес в глазах мирового сообщества был единственным, кто олицетворял тот «рукопожатный» Израиль, с которым можно было говорить на всем понятном языке.

На самом деле, Перес не был таким уж «голубем мира», каким видят его на Западе. Но он, стоявший у истоков оборонной отрасли Израиля и его ядерной программы, считал свою страну достаточно сильной, чтобы идти по пути мира. Он действительно верил в мирный Ближний Восток; беда в том, что Ближний Восток не оправдал его ожиданий. Именно Переса считают автором принципа «мир в обмен на территории». Но для его воплощения нужен был решительный и харизматичный лидер. Таким лидером стал Рабин.

Возглавив после него правительство и Аводу, Перес получил тот самый «мандат» на мирный процесс, в который противники отказывали Рабину. Израильское общество, шокированное убийством главы правительства, ощутимо качнулось влево. За редким исключением, политики правого лагеря не осмеливались критиковать договоренности с палестинцами, опасаясь обвинений в одобрении убийства.

Правительство собиралось в кратчайшие сроки выполнить все обязательства по соглашению «Осло-2». Вторым номером в повестке стояло заключение мирного договора с Сирией. Некоторые считают, что для Переса вопрос Сирии был даже приоритетным, что понятно — здесь он стал бы единоличным архитектором мира. Судя по всему, Перес был готов пойти на более серьезные уступки Дамаску, чем его предшественник. В то время газеты сообщали, как о большом достижении, что Арафат убедил «Братьев-мусульман»* повлиять на ХАМАС. Говорили, что достигнуто соглашение между ХАМАСом и палестинской администрацией о полном прекращении террористической деятельности и о включении хамасовцев в политическую жизнь.

Правда, согласно опросам, половина палестинцев не верила в мир с Израилем, а вторая половина считала, что мирное соглашение поможет выиграть время и подготовиться к войне с сионистами. Правда, теракты происходили все чаще. Но многие израильтяне вслед за покойным премьером верили, что это временное явление, агония экстремизма, после которой он неизбежно сойдет на нет. Надо только вывести войска с Западного берега, провести выборы в автономии, передать Арафату деньги на борьбу с экстремизмом, вооружить и обучить палестинскую полицию… Международное сообщество приветствовало новый Израиль и готово было принять его в свою цивилизованную семью. Даже гибель Рабина казалась подтверждением, что страна на правильном пути.

Что было дальше, мы знаем. Эскалация насилия. Песах-1996 — ни дня без теракта. Поражение Переса на прямых выборах премьер-министра. Интифада Аль-Акса, во время которой палестинская полиция стреляла в евреев из оружия, полученного от Израиля. Арафат — какая неожиданность! — все-таки оказался врагом. После него пришел менее амбициозный, но еще более двуличный Махмуд Аббас.

Однако процесс был запущен и шел сам уже без своих архитекторов. Американские президенты в своих миротворческих усилиях пытались переплюнуть друг друга и Билла Клинтона, усадившего за стол переговоров злейших врагов. Эхуд Барак вывел войска из Южного Ливана, Шарон ушел из Газы. За это мы получили власть ХАМАСа в Газе, ежегодные обстрелы и военные операции и Вторую Ливанскую войну. Радоваться можно только одному — мы не успели отдать Сирии Голаны и не оказались сегодня под прицелом исламистов. Международное сообщество и по сей день требует от еврейского государства платы по векселям, выданным Рабиным и Пересом.

Несмотря на все уступки, отношение к Израилю в мире сейчас хуже, чем до того как мы вывели войска с Западного берега. Все больше стран признает независимость Палестины и присоединяется к бойкоту еврейского государства. От нас требуют полного прекращения строительства за «зеленой чертой» и отступления к границам 1948 года. Но даже если мы это выполним, у наших «партнеров» и миротворцев появятся новые условия. Израиль пока не находится в окончательной изоляции только потому, что в мире есть более патентованные злодеи. Немногих новых союзников мы обрели не за счет миротворческой политики, а благодаря своим успехам в науке и технологиях, а также силе своей армии.

Сам Перес к концу жизни называл себя мечтателем, тем самым признавая, что тот Ближний Восток, который он хотел построить, больше похож на мечту.
Рабин ушел из жизни в молодом для политика возрасте, в начале реализации своих идей, полный надежд на будущее и планов переустройства мира. Перес прожил долгую жизнь, добился почета и уважения и успел увидеть крушение своих — и Рабина — надежд и несостоятельность планов. Кто из них считать неудачником, а кого — счастливчиком? Вопрос риторический. (mignews.com)

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ