Абхазский контекст неверно подгоняют под российские стереотипы — Маркедонов

Постреферендумная ситуация в Абхазии не гарантирует наступления долгожданной стабильности, считает доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ, эксперт РСМД Сергей Маркедонов. По его прогнозам, «по окончании курортного сезона следует ждать каких-то более активных попыток воздействовать на власть со стороны оппозиции».

11 июля в Абхазии прошел референдум о проведении досрочных президентских выборов. EADaily уже сообщало, что явка на референдум составила менее 2% населения, его признали несостоявшимся. Объясняя причины провала, Маркедонов в статье на сайте РСМД отмечает, что «в современной Абхазии нет человека, который был бы непререкаемым авторитетом».

«За постсоветский период в Абхазии было несколько типов организации власти, — напомнил эксперт. — Сначала был период когда тон задавал Верховный совет и его лидер Владислав Ардзинба, яркий публичный политик. В ходе вооруженного конфликта с Грузией и в годы блокады власть фактически сосредоточилась в его руках. Общество его рассматривало как национального лидера. Позже его сменил Сергей Багапш — человек иного плана, сделавший карьеру в партии, еще в брежневские времена. Он не был публичной личностью, как его предшественник, но умел управлять ситуацией и находить компромиссы».

Сейчас, по словам Маркедонова, в республике нет лидера национального движения или умелого модератора. «Именно это объясняет провал референдума: по политическим предпочтениям общество расколото на две части. Первая половина поддерживает нынешнюю власть и лидера Рауля Хаджимбу, вторая — сторонников бывшего президента Александра Анкваба, который сейчас находится в тени. Что касается оппозиции, то наиболее яркий ее представитель — Аслан Бжания», — отметил он.

Нельзя забывать, что в Абхазии существует проблема противоречия между зависимостью от России и желанием выстраивать самостоятельную государственность, — заявил Маркедонов. Этот зазор, по его словам, формирует много коллизий. «Отсюда и стремление той или иной части общества поставить „своих“. А поскольку в стране нет ни сильного национального авторитета, ни модератора, возникают колебания», — сказал он.

Сейчас определенная часть общества проявляет недовольство деятельностью Рауля Хаджимбы, и в данной ситуации нужно искать компромиссный вариант, считает Маркедонов.

«Очевидно, что в Абхазии вряд ли получится выстроить жесткую вертикаль власти. Абхазия — маленькая республика, где жители хорошо знают друг друга. Важно и то, что очень многие ее жители воевали, пережили войну, и не понимают, почему человек, который воевал с ними бок о бок, будет командовать ими в повседневной жизни — ведь когда-то они были на равных», — отметил эксперт.

Проблема Москвы, по мнению Маркедонова, в данной ситуации заключается в том, что «абхазский контекст пытаются подогнать под наши стереотипы». «Это два условных стереотипа: во-первых, противопоставление стабильности и нестабильности, столь важных для России. Для Абхазии как маленького государства это не главная ценность — жители хотели бы непосредственно участвовать в обсуждениях тех проблем, которые их волнуют: это вопросы собственности, предоставления абхазского гражданства россиянам, вопросы доступа российских компаний в Абхазию, участия в приватизации и т. д.» — отметил эксперт.

«Второй стереотип — восприятие общественной активности как нового „майдана“. Но абхазское общество проявляло активность даже в сталинские времена. Например, в октябре 1931 г. в селе Дурипш был большой абхазский сход. Интересно, что в то время люди, которые уже были членами партии или комсомола, должны были сдать свои комсомольские или партийные билеты, прежде чем прийти на сход, поскольку их голос был приравнен к тем, кто был беспартийным. Именно поэтому ошибочно считать, что в маленькой республике, где сильны неформальные, родовые связи, можно выстроить вертикаль, жестко отсекающую чиновничество от местного демоса», — считает эксперт.

«России следует выступить модератором в создании в Абхазии устойчивой политической системы, понимая при этом, что у абхазов есть свои интересы и фобии. В частности, они очень боятся вновь оказаться зависимыми от кого-либо», — заявил Маркедонов.