«Ощущение катастрофы пришло с самого начала майдана»: два года назад началась война на Донбассе

В апреле исполнилось два года со дня официального объявления новоиспеченным руководством Украины начала так называемой антитеррористической операции (АТО). В это время были сожжены первые мосты, связывающие некогда Донбасс и Украину в единое государство. На восставших тогда еще не против украинской государственности, а против чуждых ценностей и незаконной власти, жителей Донбасса навесили ярлык «террористов» и «колорадов» и начали активно создавать образ врага, подогревая ненависть и еще больше разделяя и без того расколотое «Майданом» общество. Но даже после этого местные жители не могли поверить, что впереди — самая настоящая, долгая и разрушительная война.

Спустя полмесяца страшные вести пришли из Одессы. И именно 2 мая в Одессе, по словам украинских и российских добровольцев, вызвавшихся защищать Донбасс, была пройдена некая точка невозврата, после которой уже нельзя было оставаться в стороне. Позже, уже после референдума о независимости, на котором большинство жителей Донбасса сказали «да» созданию суверенного государства, в ход пошла украинская военная авиация. И наверное, для всех стало очевидным, что перестрелками и локальными столкновениями дело не ограничится.

«У меня с самого начала Майдана было ощущение надвигающейся катастрофы. Объявление АТО восприняла с ужасом и даже гневом на идиотов, его объявивших. Далее немного успокоилась, просто наблюдала, как плохие предчувствия сбываются на глазах… Так что, когда над головой начали летать боевые самолеты и бомбить, я уже была ментально готова ко всему. Но разум — одно, а тушка-то боится, инстинкты сложно побороть…» — вспоминает дизайнер из Донецка Оксана Дорохина.

«До 26 мая я на 100% не верила, что будут обстреливать Донецк из тяжелой артиллерии и авиации, а 26 мая истребители разворачивались над моим домом низко-низко, и видно было пилотов. Но тогда я тоже не могла представить, что все будет так долго и так разрушительно», — рассказала жительница Донецка, бухгалтер Лика Ищенко.

Сейчас, когда война затянулась, в сводках изо дня в день на протяжении двух лет фигурируют практически одни и те же населенные пункты, журналисты постоянно пишут о гибели людей, а политики безуспешно пытаются договориться о «политическом урегулировании конфликта» и сохранении Донбасса в составе Украины, с оптимизмом смотреть в будущее жителям Донбасса оказывается все труднее.

«Сложно представить тут атрибуты Украины. После всего пережитого ужаса даже украинский язык я пока не могу слышать — эмоциональное отторжение. Выхода я, к сожалению, не вижу. Но я верю, что война не может длиться вечно — омрачение должно пройти, природа человека — созидание и любовь, а не разрушение и ненависть», — убеждена Лика Ищенко. Для прекращения войны, по ее мнению, необходимо всего лишь «желание серьезных людей». «Но я не очень понимаю их слова и действия», — отмечает она.

Военнослужащий ДНР, член Союза писателей ДНР Тимур Гараев рассказал, что после 7 апреля, в день принятия Декларация о суверенитете ДНР и провозглашении государственной самостоятельности республики, «было ощущение, что подымется вся Новороссия». «Но когда в Харькове протест слился, лично мне стало понятно, что война надолго», — заявил он. Идеальное будущее республики Тимур Гараев видит в качестве cоюзного с Россией государства. А выход из нынешней ситуации, на его взгляд, есть только один — вступление России в конфликт на стороне ДНР и ЛНР.

Экономист из Донецка Елена Залетова рассказала, что изначально заявления киевских политиков не воспринимались ей всерьез, хотя после событий на Майдане от них можно было ожидать чего угодно.

«Жили в розовых очках, смеялись с Юльки (Юлия Тимошенко — прим. EADaily) на трапе (Боже, у нас был аэропорт?), которая орала, что все русские — террористы-провокаторы. А потом позвонила подруга из Славянска с криком: „Лена! В центре стрельба! Муж едет туда“. Была шокирована, хотя и знала, что они на это способны — брат был на Майдане в цепи беркутят. Потом было какое-то непередаваемое словами ощущение всепоглощающего единства — подготовка к 9 мая наперекор властям… Какое было счастье выйти утром на улицу и увидеть всех, вот прямо всех, до единого, с Георгиевской лентой! А потом мне написала подруга о событиях 9 мая в Мариуполе (расстрел украинскими нацгвардейцами мирной демонстрации по случаю Дня Победы и убийства мариупольских милиционеров, отказавшихся стрелять по мирным гражданам, — прим. EADaily). Много всего было … Ощущения менялись из раза в раз, из события в событие», — вспоминает Елена.

Будущее Донбасса она видит в составе России и не сомневается в выборе, сделанном в 2014 году. «Если бы все вернулось назад, то я бы поступила точно так же. И Майдан бы не признавала, и в ЕС бы не хотела, и за 9 мая бы боролась, и на референдум бы пошла. Будущее Донбасса хотелось бы видеть так, как видели и в 2014 году — с Россией, а еще лучше — в ее составе», — отметила она.

Нельзя отрицать, что в то время многие в Донбассе верили в активную поддержку, которая вот-вот должна прийти со стороны России. И эти надежды подкреплялись ее решительными действиями в Крыму. Россию ждали в Донбассе, но она, если и приходила, то стеснительно и тайком в тот момент, когда ее звали во весь голос.

«Я помню, как друг из Ровенек говорил, что мы проведём референдум и быстренько, как Крым, станем Россией», — рассказал крымчанин Дмитрий Диканский. Сейчас, по его мнению, сложилась неоднозначная ситуация, когда, с одной стороны, людей бросили, дав им явно понять, что крымский сценарий возможен, но не реализовав его. С другой стороны, республики существуют в настоящее время благодаря усилиям России.

Железнодорожник Евгений из Донецка, делясь воспоминаниями о том времени, подтвердил, что люди рассчитывали на непосредственное участие России. «Жили в розовых очках и верили в крымский сценарий… На новости не реагировали. Ходили на работу и жили как раньше. 2 мая (первая стрельба в Славянске) — офигели… После 26 мая, (первые удары украинской авиации), охренели… И так с тех пор и живём, охреневая каждый день все больше и больше…» — рассказал он.

Разочарование тем, что Россия не пошла по крымскому пути, по его словам, конечно же, присутствует. «Я прекрасно понимаю, что геополитика — штука тонкая, и я в ней даже не пешка. Так что, каким бы я ни видел будущее своего города, это мало что решает и меняет. Если все-таки говорить о моих представлениях о будущем Донбасса, то хотелось бы видеть его сильным и процветающим. Можно в составе большой и сильной страны. Хотя, раз мы там не нужны, то, по моему мнению, если взять полностью территорию Донецкой и Луганской областей, то получилось бы отличное государство с огромным промышленным потенциалом, плодородным чернозёмом и выходом к морю. В Украину с её нынешним руководством у нас тут мало кто хочет», — сказал Евгений.

Жительница Донецка, частный предприниматель Ирина вспоминает, что осознание войны пришло к ней тогда, когда начались бомбардировки Донецкого аэропорта в конце мая 2014 года. «Рассказываю о себе, моей семье и моем окружении. Как восприняли новость о начале АТО? Никак. Мы продолжали работать, заниматься своими делами. Поняли, что будет война, только когда полетели самолеты, когда начали бомбить ДАП. Это был ужас. О последствиях не думали. Жалко было наших людей, детей, дома — это был шок. Что бы сделала, если бы сейчас вернулась в то время? Ничего! Считаю, что мы поступили правильно, когда не уехали и остались дома, в Донецке», — уверена она.

Однако сейчас, по словам Ирины, усталость людей ощущается все сильнее. «Безработица, бесперспективность, разочарование, и апатия», — описала она состояние простых жителей Донбасса. «Война надоела всем, есть некое разочарование, но осталась и вера в светлое будущее. Люди у нас непоколебимые», — сказала Ирина. Многих негативных тенденций, на ее взгляд, можно было бы избежать в случае получения республиками официального статуса. «Основная наша проблема в том, что мы связаны по рукам и ногам непризнанностью наших республик», — убеждена Ирина.

Следует отметить, что спустя два года, ситуация в Донбассе ушла на второй план и была заморожена только в реалиях большой политики и в повестке центральных российских СМИ. Для находящихся на передовой военнослужащих ДНР и ЛНР никакой заморозки конфликта не существует. Удерживая на протяжении длительного времени одни и те же позиции, не всегда имея право достойно ответить на агрессию противника, они гибнут в неведении того, что будет завтра. Не чувствуют итогов заморозки конфликта и жители населенных пунктов и окраин Донецка, находящихся в непосредственной близости к фронту. Да и люди, живущие в глубоком тылу, также не ощущают того, что война куда-то отступила, потому что уже два года им приходится бороться за существование в условиях безработицы, нехватки продуктов, медикаментов, а чаще всего — денег на их покупку. Но самое главное, по-видимому, это неопределенность. Люди не понимают, в какой стране они будут жить в итоге, не понимают, когда и с каким результатом закончится затянувшееся противостояние. Даже если предположить, что Донбасс попытаются примирить с Украиной, а в Киеве придут к власти здравомыслящие и не замешанные в преступлениях политики (хотя нынешние руководители довольно прочно устроились в своих кабинетах и прощаться с ними в скором времени явно не собираются), то кто может дать Донбассу гарантии, что спустя какое-то время, через два года, пять или десять лет, в Киеве не случится новый Майдан и к власти не придут еще более радикальные и разрушительные силы? Однако ответить на этот вопрос, а заодно и прекратить существующую неопределенность, как сказала ранее одна из жительниц Донецка, могли бы «серьезные люди», у которых в конце концов должна появиться добрая воля к этому.

Кристина Мельникова