Обменять нельзя удерживать — к вопросу о политических и правовых аспектах «дела Савченко»

Донецкий городской суд Ростовской области приговорил гражданку Украины Надежду Савченко к 22 годам лишения свободы. В рамках данного материала не будем касаться фактической стороны дела, а сделаем акценты на политических и правовых аспектах, практически не освещенных в мейнстримовых СМИ.

Сразу же заметим, что украинская сторона не отрицала вину Савченко в совершенных преступлениях на Донбассе, однако упор делался на то, что Надежда «выполняла приказ, защищая страну от российской агрессии», а также имеет неприкосновенность как депутат Верховной Рады и как член делегации ПАСЕ от Украины.

Объективно сложно отрицать вину в то время, когда десятки сослуживцев Савченко по «добровольческому» батальону «Айдар» (на тот момент — незаконному вооруженному формированию, т.к. он не был инкорпорирован в структуры МВД/ВСУ) находятся в киевских следственных изоляторах по различным обвинениям, от мародерств до изнасилований, а командиру подразделения Сергею Мельничуку, действующему депутату ВР, инкриминируется целый «букет» статей УК, вплоть до «бандитизма» и «незаконного лишения свободы». «Вишенка на торте» — международная НПО «Amnesty International» еще в сентябре 2014, после подписания «Минска-1», опубликовала отчет, где на «Айдар» возлагается ответственность за серию военных и уголовных преступлений в так называемой «зоне АТО».

Вашингтон в свою очередь обвинил Россию в нарушении Минских соглашений, где прописаны обязательства по обмену военнопленными. Американцы традиционно лукавят, прекрасно осознавая, что Савченко не может считаться военнопленной, поскольку Украина не признает наличие на своей территории внутригосударственного вооруженного конфликта, заявляя то о проведении операции против террористов, то о войне с Россией. Последний тезис элементарно опровергается тем, что Киев не ввел режим военного либо чрезвычайного положения, как того требует законодательство в случае войны, и сохраняет дипломатические отношения с РФ на наивысшем уровне — чрезвычайных и полномочных послов.

Наконец, принцип экстерриториальной юрисдикции (право суда осуществлять юрисдикцию над лицами или собственностью, находящимися вне географических границ территории, в пределах которой находится суд), примененный в отношении Савченко, не только предусмотрен российскими нормативно-правовыми актами, принятыми в порядке гармонизации законодательства с нормами ЕС в соответствии с рекомендациями ПАСЕ, но и актуализирован в международной повестке именно США. Так, два года назад спецслужбами США за пределы Ливии был вывезен местный житель, предполагаемый организатор убийств американских дипломатов, осуществленных в Бенгази в 2012 году. Помимо этого, можно вспомнить интернациональный состав заключенных тюрьмы в Гуантанамо, а также резидентов РФ Виктора Бута и Константина Ярошенко, отбывающих сроки в американских учреждениях пенитенциарной системы.

Куда более актуальный вопрос — вероятность обмена Савченко и других украинцев, отбывающих наказания на территории России, на граждан РФ, пребывающих в киевских застенках. Однако речь нужно вести не только о находящихся на слуху Александре Александрове и Евгении Ерофееве, именуемых Киевом «спецназовцами ГРУ», но и о сотнях, если не о тысячах политзаключенных (в одном только Харькове 700 арестованных «сепаратистов», согласно официальным данным МВД), пророссийских активистов городов юго-востока Украины, находящихся за решеткой по сфабрикованным обвинениям в терроризме, сепаратизме и покушении на конституционный строй.

Как показывает мировой опыт, при наличии политической воли всегда можно найти компромисс по вопросам обмена. Наиболее показательные примеры — регулярные израильско-палестинские и израильско-ливанские (на членов радикального шиитского движения «Хезболла») обмены. В частности, широкий резонанс получил обмен в 2011 году солдата ЦАХАЛа Гилада Шалита на тысячу палестинских заключенных. Судя же по последним заявлениям высших должностных лиц Украины и России, стороны не исключают подобного сценария.

Впрочем, есть большие сомнения в искренности намерений Петра Порошенко вызволить Савченко. Известно, что на Украине усиливаются внутриэлитные конфликты и существенно сокращается «кормовая база». Савченко, чей образ в медиапространстве раздут до «украинской Жанны д’Арк», неизменно потребует для себя высоких должностей.

Далее. Освобождение Савченко, первого номера в списке парламентской фракции «Батькивщина» Юлии Тимошенко, станет персональным успехом Юлии Владимировны, на сегодняшний день второго по популярности политика Украины после Порошенко (справедливости ради — их суммарный рейтинг не превышает и 20%). Не стоит забывать, что акции протестов у российских дипломатических учреждений с требованиями освобождения Савченко, перераставшие в погромы, финансировались именно Тимошенко, игравшей на «патриотическом» электоральном поле на максимальное обострение ситуации с целью добиться досрочных выборов ВР.

Очевидно, что для Порошенко, уполномоченного, согласно своей должности, принимать решение по обмену, усиливать позиции конкурента категорически неприемлемо. Да и для внутренней аудитории факт пребывания Савченко в российской тюрьме будет использован верхушкой киевского режима для микширования роста социальной напряженности.

Кроме того, не стоит забывать, что Украина не обладает субъектностью в принятии решений — следовательно, заокеанские «партнеры» способны заблокировать гипотетическое решение киевской власти об обмене Савченко, сохраняя лишний повод для санкционного и информационно-психологического давления на РФ, что можно было наблюдать на примере дел Магнитского и Толоконниковой.

Как сложится судьба украинских и российских заключенных — покажет время. Но пока открыто окно возможностей для обмена — следует им воспользоваться, что позволит сдвинуть с «мертвой точки» процесс мирного урегулирования украинского кризиса.