Что происходит в столице «Исламского государства» и почему?

При том, что в Сирии набирает обороты процесс присоединения отдельных вооружённых группировок, сёл, городов, провинций и т. д. к перемирию и уже около 100 «оппозиционных» групп и населённых пунктов при посредничестве российских офицеров-переговорщиков разведки подписывают соответствующие документы с властями Сирии, тем не менее нет ни полной уверенности в необратимости мирного процесса, ни представлений о том, что может произойти далее. И подобные настроения подпитываются не только тем, что Турция по-прежнему игнорирует фактор курдов Сирии. Это лишь видимая часть «политического айсберга» Сирии. Попробуем, несколько отвлекаясь от непосредственно курдского фактора Сирии и Ближнего Востока в целом, разобраться, к чему же продолжают столь усиленно готовиться иные «игроки» и действующие лица сирийской трагедии.

5 марта США анонсировали операцию по освобождению Мосула, считающегося оплотом террористической группировки «Исламское государство»* (ИГ*) в Ираке. А за сутки-двое до этого прошла информация о том, что барзаниевское руководство Иракского Курдистана категорически против участия в освобождении Мосула… шиитских добровольцев Ирака. Решение клана Барзани крайне странное, но, как представляется, оно продиктовано властями США и Турции, имея в виду и непрекращающиеся турецкие операции против Рабочей партии Курдистана (PKK) в Северном Ираке, и настоятельное желание США «лично» освобождать Мосул. Более того, ранее курдские источники сообщили, будто к северу от Ракки (520 км от Дамаска) в местности Эль-Кунтари банды ИГ* сосредоточили значительные силы и готовились перейти в наступление. Отмечалось большое скопление боевиков на турецкой стороне границы напротив города Рас-эль-Айн к западу от сирийского провинциального центра Хасаке. А ещё ранее, 27 февраля, формирования ИГ* атаковали город Тель-Абъяд, расположенный в 100 км от Ракки на границе с Турцией. Его контролируют формирования «Сил демократической Сирии» (СДС), костяк которых составляют курдские ополченцы из Партии «Демократический союз» (PYD) Сирии — той самой, которую турки считают «сирийским филиалом» PKK и требуют признать её террористической, а американцы категорически отказываются признавать курдов сирийской PYD террористами, считая их своими союзниками в Сирии.

Взаимосвязанность непрекращающейся активности Турции и боевиков ИГ* на турецкой территории, с одной стороны — с непрекращающимися выступлениями курдов в Турции, с другой — с планами новых попыток подавления и сирийских курдов, и сирийской армии на землях, прилегающих к сирийско-турецкой границе, и далее — с отказом клана Барзании дать проход иракским шиитским добровольцам к Мосулу и с анонсированием Вашингтоном плана по «личному» освобождению этого города, вполне очевидна. И даёт основание предполагать, что под видом освобождения Мосула и т. д., а также под видом якобы озабоченности Турции исключительно сирийскими курдами и т. д., мы стоим перед более серьёзным и тщательно замаскированным военно-политическим виражом. Отказ в доверии к иракским шиитам где-то понятен — в феврале сообщалось, что как минимум три шиитские бригады из Ирака, которые с успехом воевали против ИГ* в Ираке, причём подготовленные американцами (!), перешли на сторону законных властей Сирии и вовлечены (надо полагать, что при руководящей и координирующей роли офицеров иранского Корпуса стражей Исламской революции…) в бои против ИГ* и другой террористической группировки — «Джебхат ан-Нусра»*, в районе Алеппо и территорий неподалёку от сирийско-турецкой границы. Но в то же время нет данных о том, что США располагают в Иракском Курдистане сколько-нибудь значительными силами спецназа, дабы мечтать о самостоятельной полновесной военной операции по освобождению Мосула. Значит, полагаются на курдские «пешмерга» в Северном Ираке? В принципе, возможно и так думать, если не учитывать, что в этом регионе ещё с 2014 г. вполне чётко оформлено и военное присутствие иранского КСИР, а город Сулеймания с того же года — по сути, центр концентрации иранских спецназовцев и шиитских добровольцев. И сколько бы иракские курды ни хвастались своими военными победами над ИГ*, понятно, что без Ирана и шиитов их успехи были бы поскромней, а без американцев они вряд ли бы восстановили свой контроль над езидским центром и стратегически важной позицией Синджар (Шангал).

И вот на этом фоне вдруг с 7 марта валом пошла информация о… народном восстании в сирийской Ракке — как известно, городе, провозглашённом главарями ИГ* чуть ли не столицей своего «халифата». А за несколько часов до этого усиленно шли информпотоки о том, что в районах доминирования военных отрядов сирийских курдов США возводят не одну, а две (!) военных базы. И, кроме того, достигли соглашения с Турцией о создании совместного особого разведцентра на турецкой территории вблизи границ с Сирией, то есть — вблизи именно от ареалов компактного расселения сирийских курдов. Видимо, именно к этому объявлению, к слову, турки и торопились «зачистить» от курдов свой приграничный городок Джизре — сейчас туда и журналистов допускают: мол, вот — «террористы побеждены и выбиты». Хотя видеокадры свидетельствуют лишь о разрушениях жилого фонда и гражданских объектов в Джизре — не более того. И слишком уж очевидно, что жертв среди мирного курдского населения Джизре было крайне много.

Попытаемся проследить хронологию событий после объявлений о строительстве американцами двух военных баз на территориях сирийских курдов и создании разведцентра в Турции, а также после восстания в Ракке. Через сутки Саудовская Аравия и её сателлиты из числа арабских монархий Персидского залива объявили… о признании ливанской партии «Хезболла» (безусловного союзника Ирана и Сирии) «террористической организацией» и своей задаче «борьбы с террористами „Хезболла“». Ещё через два дня из США сообщили, что окружной суд Нью-Йорка «признал» Иран ответчиком по искам членов семей жертв терактов 11 сентября 2001 г. и обязал Тегеран выплатить истцам $ 10,5 млрд. И трактовка у американских судей — нонсенсная: «Иран признан виновным потому, что они отказались предоставлять доказательства своей невиновности», словно бы презумпция невиновности или же обязательность бремени доказывания виновности для обвиняющей стороны совершенно неизвестны судебной системе США. Да, решения нью-йоркского суда — с точки зрения международных норм и международно-правовой системы, ничтожны и абсурдны, хотя бы только потому, что местный суд в Нью-Йорке не имеет и НЕ МОЖЕТЬ ИМЕТЬ юрисдикцию над Ираном и всем остальным миром.

Но повторные заявления властей США о «баллистических» и иных новых санкциях против Ирана убеждают — во-первых, в Иране были правы, когда ещё с 30 декабря 2015 г. начали подготавливаться и подготавливать своё общественное мнение к тому, что снятие западных санкций — это фикция. Во-вторых, решения окружного суда Нью-Йорка Иран вправе игнорировать, но ему будет непросто остановить исполнение этого решения, ведь иранские деньги по-прежнему в США. Но при этом Иран имеет право сказать: «Друзья, вы нарушили наши соглашения, вы отказываетесь возвращать наши активы, соответственно, это влияет и на наши обязательства по ядерной программе». Это — очень опасная игра с фундаментальными вопросами не только в американо-иранских отношениях, но и в деле ядерного нераспространения в целом и стабильности всего Ближневосточного региона и Персидского залива. В-третьих, в сочетании с «решением» Саудовской Аравии о «Хезболлах» и требованием иракских курдов не допускать шиитских добровольцев к освобождению Мосула, это уже чёткие свидетельства о новых оборотах антииранского и антишиитского заговоров в исполнении США и их союзников. Развитие может быть самым бурным и взрывоопасным — вплоть до признания «Хезболла» и даже шиитских организаций Ирака «террористическими» со стороны США и Турции. Мир же не может не понимать, что с такими «мерами» не согласится ни Иран, ни Россия с Китаем, в той или иной степени стоящие посреди и даже над сирийским урегулированием.

Вот приблизительно такой фон сопровождал и сопровождает сообщения о народном восстании в Ракке. И, кстати, сообщения из этого города как-то «стихли» после 11 марта, хотя изначально накал страстей шёл по нарастающей. Обратим также внимание на тот факт, что первыми о восстании сообщили… иранские СМИ, даже, пожалуй, раньше сирийских. Пальма первенства принадлежит агентству Tasnim, но, по примеру некоторых экспертов, допустим — директора российского Института Ближнего Востока Евгения Сатановского, — мы бы не торопились называть работу агентства Tasnim «несерьёзностью». Зная специфику деятельности иранских СМИ, можно не сомневаться, что «таснимовцы» согласовали свои информпотоки из Сирии «с кем надо». И это подтверждает тот факт, что вслед за Tasnim информации о восстании в Ракке были подхвачены куда как более «серьёзными» источниками, например, агентством ISNA и телеканалом Press-TV. Эпизод с Tasnim важен тем, что он во многом даёт понять (или предположить), откуда могли бы быть истоки тех или иных событий в Ракке. Потому что, если говорить реально, то, конечно, из той части населения Ракки, которая не успела или просто не бежала из города после его захвата боевиками ИГ* в марте 2013 г., есть или могут быть люди, недовольные режимом «халифата». Однако достаточно ли у таких своих сил, чтобы выйти на восстание, — сказать трудно.

Но, если следовать иранским источникам, то на момент, когда они начали распространять сведения о Ракке, бои начались с вечера субботы 5 марта, т. е. тут же (!) после того, как американцы анонсировали своё намерение единолично освобождать Мосул. Почти 3 года безмолвного подчинения и без ропота — и вдруг: восстание? Версий же того, что произошло или даже — продолжает происходить — не слишком много. Первую активно распространяют израильские СМИ, а также иностранные (в том числе и русскоязычные — например, сайт newsru.com), связанные с Израилем. Её суть в том, что после того, как местные жители устроили восстание против исламистов, отбив несколько районов Ракки, в понедельник 7 марта около 200 сторонников ИГ* (!) из числа местных жителей, которые входят в формирование «Аль-Ансар», выступили против самоуправства иностранных наёмников из группы «Аль-Мухаджирин». По информации источника, в ходе перестрелок в квартале Рмейла был убит главарь тунисских наемников Абу Али ат-Туниси. Журналисты отмечают, что в нескольких кварталах Ракки жители поддержали мятеж «ансаров». Действовавшие в подполье сторонники правительства, воспользовавшись недовольством, вывесили на домах сирийские национальные флаги и провели демонстрации против правления исламских экстремистов. В СМИ также поступают сообщения о том, что волнения охватили кварталы Рмейла, Дараия, Фирдоус, Эль-Аджили и Эль-Бакри. Руководство ИГ* в Ракке уже объявило мобилизацию в связи с угрозой расширения восстания. В город подтягиваются подкрепления из других районов провинции для наведения порядка. Усилены блокпосты на въездах в Ракку, отмечают журналисты. В ходе «ожесточенных боёв» были очищены от боевиков районы Дирия, Фердос и Рамила, а также освобожден мост Аль-Джадид, над которым подняли сирийский государственный флаг. И именно израильскую версию затем распространяло британское агентство Reuters.

Если эти сведения достоверны, то сейчас «столица халифата» примерно в том же состоянии, что и северный Алеппо — т. е. большая часть города в руках жителей города и «изменников» из группы «Аль-Ансар», а меньшая — у фундаменталистов. Однако эта версия не привносит никакой ясности — ну и откуда у восставших жителей Ракки оружие, знание тактик ведения уличных боёв в населённых пунктах, методов «городской партизанской войны» и т. д., и т. п. Ваххабиты не просто назвали город своей «столицей» — они соответственно к этому и относились, Ракка, по ближневосточным понятиям, прекрасно укреплена. И в ней, и вокруг неё — уйма иностранных наёмников, уйма и своих местных такфиристов-террористов, и т. д. Кто же передал восставшим оружие и боеприпасы, кто снабдил их более или менее опытными и искушёнными командирами уличных боёв — без этого ведь и одно здание не отвоевать, а тут речь о нескольких кварталах и даже стратегически важном мосте. Как говорится, явно что-то «не сходится». Если могли восстать, да ещё своими силами, то почему не восставали в 2013−15 гг. или хотя бы сразу после достижения соглашения между Россией и США о перемирии в Сирии, а «решили» восстать именно 5 марта и после того, как иракские курды отказали иракским же шиитам в праве участвовать в освобождении Мосула, а американцы объявили о своей операции по Мосулу? Секрет происходящего в Ракке — именно в этих решениях, ведь даже одного взгляда на карту региона достаточно, чтобы понять: автошоссе и железнодорожное сообщение Мосул — Ракка остаются пока под контролем ваххабитов и иностранных наёмников. К тому же о своём намерении самостоятельно освободить Ракку в ряде месяцев 2015 г. заявляли и сирийские курды — как отдельно, так и в составе «Сил демократической Сирии» (СДС), ну, а эти «Силы» — и есть та самая структура, которую опекают или пытаются опекать США. Соответственно — и делать на неё в дальнейшем ставку, в том числе и с учётом перемирия и возможного начала политического процесса.

Вторая же версия происходящего в Ракке, на наш взгляд, и по сути опровергает первую, и более достоверна с точки зрения вероятности. Эта версия отбрасывает нас назад к заявлениям командующего наземными войсками иранского КСИР бригадного генерала Мохаммада Пакпура от 19 февраля о том, что «спецподразделения Сухопутных войск КСИР, включая спецподразеление «Saberin», принимают участие в боях на территории Ирака и Сирии, чтобы «предотвратить проявление экстремизма в отношении шиитских мусульманских святынь» и «не допустить возможные атаки террористов на иранские границы». «Если мы не будем бороться с врагами на территории Сирии и Ирака, в будущем нам придётся противостоять террористам у южных и западных границ нашей страны», — заявил Пакпур.

Просьба не путать спецподразделение «Saberin» с военным спецназом «Кодс» того же КСИР — это разные спецвойска. Слова бригадного генерала Пакпура в корне опровергают лживые утверждения госсекретаря США Джона Керри о том (и тоже — февральские), что «Иран фактически вывел из Сирии Cтражей Исламской революции». Вопрос не в том, какие легенды окружают историю существования и деятельности иранской спецбригады КСИР «Sebarin», вопрос в том, что присутствие (или проникновение) в Ракке именно подобных специалистов ведения боя методами партизанской борьбы вполне могло и подтолкнуть население, или же просто родственные шиитам местные религиозные группы, на выступления против ваххабитов. А также — резко повлиять на настроения местных салафитов из группировки «Аль-Ансар».

В любом случае эта «игра на встречных курсах» — американо-курдская в направлении Мосула в Ираке и «непонятное восстание» в сирийской Ракке при признаниях иранского бригадного генерала Пакпура о присутствии в Ираке и Сирии спецподразделения «Sebarin», в сочетании с иными сведениями, упомянутыми выше, даёт основания ожидать, что при объективно обусловленном или же спровоцированном провале нынешних переговоров по Сирии в Женеве под председательством спецпредставителя ООН Стаффана де Мистуры мир может увидеть новую вспышку обострения войны. Но на сей раз — не «просто в Сирии», а именно по линии коммуникаций Ракка — Мосул. Совершенно очевидно, что контроль над этими коммуникациями в одинаковой степени важным фактором считают и США со своими союзниками и Иран — со своими. И стороны готовятся именно к очередной фазе ирано-американского обострения, потому что с 9 марта в секретариате ООН рассматривают сведения о запуске Ираном баллистических ракет, и в скором времени последует официальная реакция. А на 14 марта США запрограммировали поставить перед СБ ООН вопрос об испытаниях баллистических ракет в Иране, которые американская представительница в ООН Саманта Пауэрс уже голословно назвала «опасными, провокационными и дестабилизирующими».

Ближневосточная редакция EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ