Латвийский политик: Уже через месяц Латвия может превратиться в Северную Корею

Сопредседатель партии «Русский союз Латвии» Мирослав Митрофанов прокомментировал порталу RuBaltic.Ru принятые недавно Сеймом Латвии в первом чтении поправки к Уголовному закону, усиливающие ответственность за преступления против государства, что, по мнению их авторов, позволит «оперативно реагировать на угрозы, характерные для условий гибридной войны». В случае окончательного утверждения этих поправок они, по мнению Митрофанова, могут стать инструментом для подавления инакомыслия, репрессий против свободы слова и основ демократии.

«Правящие латышские политики обосновывают необходимость ужесточения закона тем, что в последние два года ситуация в Европе якобы всё время ухудшается, а Россия ведёт против Латвии „гибридную войну“. На самом деле, положение в регионе, наоборот, стабилизировалось. На востоке Украины война сменилась продолжительным перемирием. Конфликт переместился на Ближний Восток и приобрёл более сложную форму, чем противостояние Восток — Запад. Что касается России, то, мягко говоря, Латвия не находится в фокусе внимания российской политики. Если что и угрожает Латвии, так это не локальный конфликт с Россией, а последствия глобального конфликта Запада и России. А глобальную войну уголовным законом не остановишь…» — считает Митрофанов.

«Поправки принимаются по ускоренной процедуре. Уже через месяц, 7 апреля, состоится итоговое голосование. Изменение в Уголовном законе распространяет применение уголовной ответственности на любые действия, направленные не только против независимости или территориальной целостности, но и против „жизненных интересов государства“. Характерно, что истинные цели законопроекта раскрыты не в его тексте, а в аннотации, которая, по сути, является политической декларацией — заявкой на начало террора по отношению к оппозиции. Аннотация говорит, что изменения в Уголовном законе нужны для того, чтобы наказывать за „вредительскую деятельность“, которая „прямо или косвенно направлена против неприкосновенного ядра Конституции“. Этот термин обозначает принципы, зафиксированные в недавно принятой преамбуле к Конституции Латвии. Помимо независимости и территориальной целостности, в „ядро Конституции“ включены постулаты о приоритете латышской культуры и латышском языке как единственном государственном, а также положение о правовой непрерывности латвийского государства начиная с 1918 года», — разъяснил оппозиционный политик.

«Согласно новым нормам Уголовного закона, уголовно наказуемыми становятся действия, которые направлены „против жизненно важных интересов Латвийской Республики“. Независимо от характера этих действий — они могут быть „организационные, насильственные или какие-нибудь иные“. Под это определение попадают любые мирные протесты против государственной политики, а также мнения, высказанные в СМИ. Кроме того, предполагается наказывать в уголовном порядке за „помощь иностранным государствам и зарубежным организациям, направленную против безопасности Латвийской Республики“. Новые нормы Уголовного закона сформулированы так, что отпадает необходимость искать фактическую связь между Россией (государством, якобы ведущим „гибридную войну“) и действиями русской оппозиции в Латвии. Достаточно констатации любой деятельности, которая не нравится правящим политикам. Если законопроект будет принят в таком виде, как он есть сейчас, то уже через несколько месяцев мы будем жить в условиях, которые будут приближены к жизни в Северной Корее», — резюмирует Митрофанов.

«Можно понять, что впредь наказуемой становится отправка детей в летние лагеря в РФ, помощь российским или иным иностранным журналистам, любые критические высказывания, в том числе в интернете, о положении в Латвии, общение с зарубежными дипломатами или политиками, персональная критика руководителей Латвии, проведение мирных акций в поддержку неграждан или русского языка. Всё, что десятилетиями раздражало недалёких, тоталитарно мыслящих националистов, всё то, против чего агитировали реакционные латышские СМИ, после принятия поправок можно будет подавлять при помощи арестов, судов и тюремных сроков. Например, наказание будет грозить за публикацию в газете или в социальных сетях текста на тему „Латвийская Республика является несостоявшимся государством“. Мне лично такая формулировка не нравится, но я должен признать, что существуют весомые аргументы в её пользу: проблемы демографии, миграции, экономики и вообще неясные перспективы латвийского государства в условиях системного кризиса Европейского союза. Я уверен, что мы можем и должны говорить на эти темы, как бы провокационно они ни были сформулированы. Но после принятия новых поправок за такую дискуссию могут посадить. Латвия превращается в страуса, который прячет голову в песок „гибридной войны“, отказываясь от неудобных обсуждений. Новые поправки фактически вводят цензуру на выступления политиков или общественных деятелей в зарубежных СМИ. Например, если кто-то в интервью иностранному журналисту скажет, что понимает логику действий России в украинском конфликте или поддерживает позицию РФ, то эти слова могут стать основанием для репрессий. Поскольку официальная позиция Латвии и „жизненно важные интересы“ латвийского государства в этом вопросе отличаются от российской позиции и интересов», — предупреждает политик.

«Свобода слова в соответствии с Конституцией Латвии не является безусловной. Есть случаи, когда она может быть ограничена, например, чтобы защитить права других людей, общественную безопасность и государственное устройство. Соразмерность ограничений должен определять суд, и многое будет зависеть от интерпретации судом новых норм Уголовного закона и от гражданской позиции судей. Однако, поскольку судиться хлопотно и дорого, уже сама угроза уголовного преследования и судебного процесса будет служить наказанием и фактически ограничивать свободу слова. Опыт деятельности латвийских судов за последние несколько лет показывает нарастание консервативных тенденций. Об этом свидетельствует решение суда по делу Дайниса Рутенберга, когда он был оправдан за развязывание потасовки на митинге солидарности с народом Крыма. Суд посчитал, что г-н Рутенберг поступил „незаконно, но в соответствии с Конституцией“. Получается, что теперь любой „национально настроенный гражданин“ может устраивать стычки с участниками оппозиционного митинга, если его тема противоречит „национальным убеждениям“. Или недавнее дело Максима Коптелова, осуждённого за публикацию шуточной петиции за вступление Латвии в состав России. Мне не нравятся ни формулировка этого опроса, ни выбор времени публикации. Но в то же время считаю, что Коптелов имел право на обсуждение темы в той форме, которую он выбрал. На мой взгляд, это вопрос этики или, если хотите, эстетики, но уж точно не уголовного преследования. А ведь человеку дали шесть месяцев тюремного срока! Практика правоприменения в Латвии становится антидемократической. Если новые нормы Уголовного закона вступят в силу, они развяжут руки правым политикам, которые будут использовать полицию и суды для сведения счётов с инакомыслящими», — отмечает Мирослав Митрофанов.

«Под удар попадают критики государства и люди, выступающие за улучшение отношений с Россией. Под угрозой уголовного преследования будут находиться и те общественные деятели, которые защищают интересы русскоязычных жителей Латвии, вне связи с Россией и вне зависимости от установок российской внешней политики. Однако латышская публика должна понимать, что если с русской оппозицией будет покончено, то кто-то будет следующим. Есть знаменитое стихотворение немецкого пастора Мартина Нимёллера: „Когда они пришли…“. В нём речь идёт о равнодушии немецкой публики к нацистским репрессиям против евреев и коммунистов. Предупреждением сквозь время звучат слова: „Вполне может получиться, что, когда придут за вами, не останется никого, кто встанет на вашу защиту“. Новые нормы Уголовного закона можно легко применить, например, для подавления противников сокращения сельских латышских школ. Государство заинтересовано в их сокращении — содержание школ обходится дорого, а наполняемость их небольшая, тем самым дешевле объединить несколько маленьких школ в одну, а ребят развозить на автобусах. В этом есть государственный интерес. А значит, его можно защищать, применяя Уголовный закон — хватать и сажать недовольных. С другой стороны, я не уверен, что исполнительная власть Латвии, профессионалы, работающие в правоохранительных органах, настолько наивны и нетерпимы, что будут с готовностью выполнять политический заказ на репрессии. Политики приходят и уходят, профессионалы в органах остаются. Думаю, что закон будет принят, однако на уровне исполнения он „задохнётся“, так как очевидна абсурдность его применения по отношению к оппозиции. Но до этого кто-то может успеть попасть под репрессии», — считает оппозиционер.

«Думаю, что эти нормы будут приняты в чуть причёсанной редакции, и Евросоюз ничего не скажет. К Латвии на Западе относятся как к стране, которая в силу своей слабости и уязвимости имеет право вести себя как угодно по отношению к правам человека. Из опыта общения с западными журналистами могу сказать, что всех русских Латвии считают просто агентами России, сидящими у шифровального аппарата, из которого ежеминутно исходят указания по подрыву безопасности Латвии. Надежды на вмешательство Евросоюза, которое последовало после наступления властей на демократию в Венгрии и Польше, в случае Латвии ожидать не стоит. Тем более что и там это вмешательство не привело к отказу от противоречивых консервативных реформ. Однако у нас есть друзья на Западе среди левых политиков и экспертов. Мы приложим усилия, чтобы обратить внимание партнёров и международных организаций на то, что здесь творится. Горький юмор заключается в том, что уже такое обращение за международной помощью является наказуемым деянием по логике нового закона», — заключает Митрофанов.

Позже он в социальных сетях добавил: «Общая деградация общественной жизни у нас ускорилась, при этом опережающее разложение русской общественной среды позволяет властям делать то, что они делают. Насчет того, преувеличивал ли я угрозу репрессий, можно будет сказать примерно через полгода по результатам применения нового инструмента. Еще раз повторю, что буду рад ошибиться».