Тюркская карта сирийской войны: интервью с Шохратом Кадыровым

27 февраля вступила в силу резолюция СБ ООН о прекращении всех боевых действий в Сирии, в том числе удары российских ВКС и ВВС возглавляемой США коалиции. Соглашение не распространяется на удары по позициям «Исламского государства»*, «Джебхат-ан-Нусры» (организации, запрещенные в России и ряде других стран) и других группировок, которые Совбез ООН признал террористическими. Но в тот же день поступила информация о том, что турецкие войска обстреляли подконтрольные курдам города в Сирии. Это первое нарушение резолюции СБ ООН 2268 и, вероятно, не последнее. Активность в Сирии Турция объясняет в числе прочего еще и заботой о туркоманах — народе, о котором широко стало известно в ходе упомянутой войны. На ряд интересующих EADaily вопросов согласился ответить доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра изучения общих проблем современного Востока ИВ РАН Шохрат Кадыров.

Не секрет, что в войне в Сирии чуть ли не ключевыми участниками являются Россия и Турция. С точки зрения продолжения перемирия возникает вопрос: что является главным для Анкары — борьба с курдами или отстаивание интересов туркоманов?

Борьба с курдами — главная цель Турции. А главная ее опора — туркоманы. Турция никогда не откажется помочь братьям-туркоманам в Сирии сохранить свои территории и тем самым обеспечить турецкое присутствие. Использование этнической карты в политике — игра рационального с иррациональным. Так, в ответ на предложение России президенту Турции Реджепу Эрдогану извиниться за сбитый самолет и наказать виновных он демонстративно наградил туркомана, сбившего русского летчика. И все это на фоне предложений Анкары вернуться к миру. Не было бы в Сирии туркоманов, было бы куда меньше весомых и понятных турецким гражданам мотивов вмешательства Турции в дела Сирии. Не было бы и силы внутри Сирии, на которую Турция могла опираться.

Турки Турции и туркоманы Сирии — это один народ?

Туркмены-огузы появились в Сирии в составе военных поселений Сельджукской (происходящей из Туркменистана) империи гораздо раньше возникновения турков как нации (16−17 вв.). Сохранению себя в качестве самостоятельного этноса туркоманы обязаны Сирии. Туркменов, говорящих на туркменском языке в самой Турции, едва ли больше 200 тысяч, в то время как туркоманов в Сирии более миллиона. Показательно, что до войны в Сирии в России мало кто обращал внимание на их существование. Туркоманы Сирии никогда не представляли непримиримую оппозицию, не были инициаторами войны и сегодня ведут борьбу не столько компактно, сколько в различных антиасадовских группировках. Они были ангажированы в военные действия этническим родством с турками. Большинство их не видит своего будущего без покровительства Турции. Пока существуют туркоманы, Турция имеет возможность разыгрывать карту этнической иррациональности. И не только в Сирии.

Выходит, что вовлечение туркоманской карты в сирийскую войну — это результат манипулирования или четко просчитанной политики, играющей на этнических чувствах?

Сбитый туркоманом российский самолет можно рассматривать и как случайность, и как резонансный эксперимент внедрения новейших политтехнологий иррационального. Российская этнография, увы, до этого еще не доросла. Российские этнографы даже не смогли толком ответить на вопрос: кто такие сирийские туркоманы и есть ли связь между ними и тюрками Кавказа и Центральной Азии? Они полагают, что этносов вообще в природе не существует, что это придуманная реальность. Но этнические чувства не могут быть придуманы, они являются продолжением наших инстинктов, и в этом смысле они объективны: инстинкт продолжения рода, родительской опеки, коллективного подсознательного и даже ксенофобии — неприятия чужого. На этих инстинктах возникают универсальные культурные нормы, свойственные всем без исключения людям на земле, но в рамках их этничности. В жилищах разных народов мира вы встретите Библию и Коран, православные иконы и статуи Будды. Все зависит от того, в каком уголке мира вы находитесь. Но везде и всегда вы найдете рядом с этими культовыми вещами фотографии родных и близких. Это и есть культ родства, на котором основано представление об этносе как большой семье.

Не так давно в интернет-пространстве обсуждалось интервью академика Тишкова — научного директора Института этнологии и антропологии РАН. В нем он утверждает, что в России только один народ — российский, а с другой стороны, — что в России 400 этносов. Не противоречит ли ученый сам себе?

Скорее всего, академик Тишков, мечтает, чтобы в будущем упоминаний об этносах было как можно меньше. Но этнических различий и проблем от этого не станет меньше. Сокрытие этнической статистики, а после роспуска СССР убрали из паспортов графу «национальность», затрудняет работу этнологов. В ООН сейчас около 180 государств, а численность народов в мире на порядок больше, если же говорить об этнических языках, то их многократно больше, чем официально зафиксированных этносов. Уверен, что в России не 400, а в несколько раз больше этносов и этнических групп.

Этносы извечны. Они не исчезают. В худшем случае инкорпорируются в другие, превращаются в такие же по своей феноменальности этнические коллективы. Так из туркоманов появляются турки, при участии туркоманов формируются азербайджанцы. Взаимоинкорпорированы в той или иной степени все среднеазиатские этносы. В составе туркменского племени нохурли проживают потомки карабахских армян.

Этносы, как никакие социальные группы, мобилизуют людей «по умолчанию» на идее расширенного (мнимого и реального) родства. И в этом их феноменальное отличие от всех остальных общностей. Но вы правы, что ситуация усугубляется тем, что в современных этнократических государствах Центральной Азии идея расширенного родства становится частью официальной доктрины нациестроительства, т. е. внедряется властью со школьной скамьи. И тут уже не важно, что думает наш среднеазиатский тюрок о своем родстве с турецкими или сирийскими тюрками и есть или нет таковое. Куда важнее, что все тюркские государства вооружены в отношениях с Турцией лозунгом пантюркизма: «Два государства — один народ».

В Туркменистане этот процесс имеет свои особенности, ведь из всех народов Центральной Азии этноним «туркмен» наиболее созвучен сирийскому «туркоман»?

В духовной книге «Рухнама» («Книга о духе»), доставшейся от покойного президента Сапармурата Ниязова — Туркменбаши, все тюрки идут от туркменов-огузов, а кульминационный расцвет величия туркменов связывается с династией Сельджуков (туркоманов) из Туркменистана, покоривших мир от Испании до Китая и положивших начало Османской Турции. «Рухнама» приравнивается к Корану, чтобы национализмом отвлечь туркменов от исламского фундаментализма. После кончины Туркменбаши эта опасность возросла на порядок. Вот почему книга о родстве туркоманов и туркменов до сих пор главная в неатеистическом, но светском Туркменистане. Россия, как участник войны в Сирии, рискует ухудшить отношения с ближним тюркским миром Кавказа и Центральной Азии. А он во времена Российской Империи служил подушкой ее безопасности. На этой модели зиждется идея Евразийского союза. Не принять это во внимание, на мой взгляд, было бы стратегической ошибкой.

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ