Итоги «Валдая» по Ближнему Востоку: вопросов больше, чем ответов

После завершения дискуссий на ближневосточной секции Валдайского клуба, чья конференция в этом году называлась «Ближний Восток: от насилия к безопасности», напрашиваются три вопроса, пишет «Российская газета».

Первый — возможно ли «склеить» Ближний Восток после тех разрушительных ударов, которые нанесли по его некогда устойчивой конструкции внешние игроки, в первую очередь Соединённые Штаты с их проектом демократизации региона? Второй, вытекающий из первого, — если хаос на Ближнем Востоке одинаково угрожает всему мировому сообществу, вне зависимости, идёт ли речь о глобальных или региональных игроках, то как на практике вывести ситуацию из тупика? И третий — что следует делать России с учётом её сирийского опыта и внешнеполитической практики?

Возможно, единственной дискуссией, не вызвавшей разногласий среди участников Валдая, которые представляли Ближний Восток, стало обсуждение вопроса о том, кто виноват в том, что ситуация в регионе становится всё хуже. И впервые за 100 лет речь идёт о пересмотре территориальной целостности существующих государств. Признавая совершённые ошибки (нарушение социального контракта между простыми жителями и государством, неэффективность управления и прочие внутренние факторы, в той или иной степени присущие многим странам), представители арабских государств были убеждены: без вмешательства западных игроков, и прежде всего США, ближневосточный дом мог бы и по сей день находиться в состоянии относительной стабильности.

Однако трансформация Ближнего Востока, которая сопровождалась разрушением старых и формированием новых альянсов с участием негосударственных структур, выполнявших роль агентов внешних сил, стала губительной. В итоге, как заметил египетский участник дискуссии, одной из ключевых причин «арабской весны» стала «слишком большая зависимость арабов от внешних игроков в сфере безопасности и экономики». И, как результат, «арабский мир оказался не там, где хотел быть».

О том, где могли оказаться промышленно развитые государства Ближнего Востока, если бы им удалось избежать принесённого извне «вихря перемен», много говорилось на так называемой «экономической панели» прошедшей в Москве конференции. Но, увы, о предполагаемых успехах упоминалось исключительно в сослагательном наклонении, отмечает РГ. В то время как реальность выглядит иной — цифры расходов на восстановление разрушенных конфликтами на Ближнем Востоке государств выглядят неподъёмными — только на восстановление жилищного фонда и инфраструктуры Сирии понадобятся миллиарды долларов. И без создания «дорожной карты» по реабилитации Ближнего Востока в постконфликтный период международному сообществу не обойтись.

Но оказание столь необходимой Ближнему Востоку помощи таит в себе противоречие, о котором шла речь на «Валдае». С одной стороны, многие участники дискуссии видели опасность для региона в чрезмерном иностранном присутствии и в качестве выхода предлагали Ближнему Востоку «опираться на внутренние силы» и «становиться более независимым». Как заявила представитель Сирии, «Запад разрушает развитие арабского мира, его идентичности». С другой стороны, многие выступавшие признавали: без внешнего содействия регион не справится с возникшими проблемами.

Вместе с тем, как подчеркнул председатель комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачёв, «такое содействие не должно скатываться в режим диктата». Но где найти «золотую середину», при которой Ближний Восток не мог бы обвинить внешние силы во вмешательстве в его внутренние дела. Для этого, по мнению Косачёва, нужно быть «честным брокером» и, подобно России, содействовать политическому диалогу между конфликтующими сторонами, не занимая чью-то определённую сторону.

Возможна ли в принципе такая равноудаленная позиция в регионе, где во многих странах уже сформировался равнобедренный треугольник «власть — оппозиция — террористы»? А межрелигиозные и межгосударственные противоречия между Ираном и Саудовской Аравией ставят под вопрос любое «честное брокерство». Правы ли те, кто в ходе валдайских дискуссий утверждал: «страх пропитал народы», а кризис на Ближнем Востоке «станет ещё острее и более кровавым в ближайшее десятилетие». Ведь в ходе «Валдая» даже по такому априори, казалось бы, понятному всем вопросу, как современный терроризм, не удалось выработать единого мнения, кроме констатации общеизвестного: политизация самого понятия терроризма и отсутствие общего понимания его сущности делает невозможным создание единого фронта по борьбе с этим злом.

По мнению советника директора Российского института стратегических исследований Елены Супониной, нестабильность на Ближнем Востоке продолжится долгое время, а значит, делами этого региона всё равно заниматься придётся. Об этом же говорил научный руководитель Института востоковедения РАН Виталий Наумкин. Он считает, что оставлять Ближний Восток без содействия нельзя, поскольку не всегда государства региона способны находить решения и им нужна помощь. В связи с этим Наумкин назвал два фактора, на основе которых Россия такую поддержку должна оказывать: «взаимный интерес» и «гарантии безопасности».

Любопытно, продолжает РГ, что Китай, как следовало из выступлений участников конференции, такую помощь намерен оказывать Ближнему Востоку, прежде всего, опираясь на экономическую платформу. «Пекин не намерен формировать альянсы и вмешиваться в конфликт между Саудовской Аравией и Ираном», — подтвердил один из китайских участников дискуссии. И ещё характерная цитата из выступления представителя Китая: «Мы не хотим быть врагами кого бы то ни было на Ближнем Востоке, мы хотим сотрудничать со всеми».

Говоря о евразийском проекте, его геополитических и экономических преимуществах, директор по научной работе дискуссионного клуба «Валдай» Фёдор Лукьянов утверждал: евразийская идея может иметь влияние на Ближний Восток в качестве модели того типа отношений между государствами, где разные культурные и ценностные представления не мешают на практике строить единое экономическое пространство.

Однако экономических схем для восстановления стабильности на Ближнем Востоке недостаточно в ситуации, когда альтернативой устоявшимся границам является хаос. А внешнее военное вмешательство, чаще всего не вписанное в рамки международного права, становится типичным методом для решения геополитических задач как со стороны глобальных, так и региональных игроков.

В ходе «Валдая» откровенно проявилось стремление региональных держав играть большую роль на Ближнем Востоке, вытеснив остальных акторов. «Приход великих держав в регион означает дополнительную нестабильность», — утверждал один из участников дискуссий, представлявших Иран.

По мнению Наумкина, подход некоторых западных участников дискуссии, утверждавших, что ближневосточные страны не могут управлять собой, выглядит колониальным. Равно как попытки сталкивать государства региона лбами, чтобы получить от этого какую-то выгоду.

Москва проводит на Ближнем Востоке многовекторную политику. Она, и это показали события в Сирии, включает в себя определённый уровень сотрудничества с Вашингтоном. Вместе с тем Россия не стремится переставлять по своему разумению посуду на чужой кухне. Москва добивается на Ближнем Востоке формирования единой региональной системы безопасности, которая исключила бы применение с чьей-либо стороны односторонних военных действий без международного мандата. В формировании такой стабильности, исключающей революционное разрушение существующих в регионе государственных институтов и навязывание извне сценариев по смене элит, наша страна видит свои национальные интересы. В отличие от США, которые, как объяснил американский участник «Валдая», не хотят сейчас инвестировать в Ближний Восток, так как не видят в этом пользы для своих национальных интересов, подытоживает издание.